Мой сводный с Цварга (СИ) - Катрин Селина Сирена Селена
— И деревню ближайшую накрыло, а вас всё нигде и нигде… а Элионора сказала, что Яр бросился тебя искать… а мороз ночью опускался ниже минус пятнадцати… Я не знала, выживешь ты или нет… Прости, детка, это, должно быть, худший день рождения в твоей жизни…
— Мам, ну что ты. Зачем извиняешься? Вот же я, живая, целая и невредимая. Всё обошлось… — пробормотала я и, поймав взгляд отца, спросила: — А где Яранель?
— Отъехал по делам, — сухо отозвался Арно Рошфор. — Я рад, что с тобой всё в порядке, Айлин. Врач сказал, что стресс для тебя огромный, поправляйся.
С этими словами он подхватил бумаги, которые оставили гости, и вышел прочь. Я же почувствовала лёгкое разочарование. После того, что мы пережили, Яранель вот так просто вошёл в привычное русло и уехал на работу?
«А что ты хотела, Айлин? Он же не сказал, что любит тебя, в ответ. Да, обнял, да, согрел. Но ведь ситуация была такая…»
Я растерянно посмотрела на заплаканную маму Лану, которая отошла в сторону, но вместо того чтобы радоваться, всё ещё выглядела какой-то потерянной.
— Мам, что-то случилось? Я чего-то не знаю? — не выдержала я.
В конце концов, после того как я проснулась в поместье, абсолютно всё казалось странным и непривычным. Почему меня не положили в мою спальню? Зачем новая одежда? Почему так мало слуг в поместье и кто эти цварги, ради которых отец нарушил негласное правило не звать домой посторонних в первой половине дня?..
Лана перевела на меня блестящий от невыплаканных слёз взгляд.
— А как ты себя чувствуешь? Всё хорошо?
Я прислушалась к себе.
— Немного горло першит, и есть хочется. Но в целом — замечательно.
— Ясно. — Она кивнула. — Иди садись, я о тебе позабочусь.
С этими словами мама придвинула ко мне несколько вазочек с печеньем и принялась сама делать для меня бутерброд. Еда стояла на противоположном конце стола, и поэтому я сразу не обратила на неё внимание. Сыр слегка заветрился, но я не стала возражать — так меня потрясло, что Лана собственноручно готовила завтрак.
— А где вся прислуга? — не выдержала я.
— Попросили временно отпуск.
— Что, все?! — изумилась я, потому что мама не умеючи взялась за нож и принялась крошить хлеб, вместо того чтобы резать. Да, разделочная доска тоже что-то делала здесь, а не на кухне.
— Ну, вот госпожа Малори согласилась у нас некоторое время побыть, пока её сын отдыхает, — невозмутимо ответила Лана.
Голова шла кругом, но я предпочла больше не задавать вопросов об обстановке. Демон навеял мираж, как сказали бы у нас на Террасоре.
— А Яранель скоро вернётся? — вместо этого я решила поинтересоваться самым важным.
Мама Лана внимательно посмотрела на меня.
— Он не сказал, но у него серьёзные дела. Полагаю, некоторое время он не будет появляться дома.
«Ладно…»
— А как ты к нему относишься?
— Отлично. — Я вскинула глаза на приёмную маму, внезапно ощущая, как кровь приливает к щекам. Ужасно хотелось сказать «люблю его всем сердцем», но это же будет странно, да? — Он замечательный… очень мне помог. Если бы не Яр, то я бы замёрзла насмерть этой ночью.
— Это да… — Мама Лана шумно, почти надрывно вздохнула и отвела взгляд в сторону. — Яранель всегда о тебе заботился.
Мы позавтракали, цваргиня извинилась и сказала, что у неё есть ещё на сегодня дела, предоставив меня самой себе. Она отдельно предупредила, что если я почувствую себя плохо, то могу в любой момент обратиться к Малори. Я пожала плечами и под удивлённым взглядом отправилась в собственную комнату. Все вели себя странно, но никто не отвечал на мои вопросы напрямую. Сложилось чёткое ощущение, что от меня что-то скрывают. Ладно, вернётся Яранель, и всё будет видно.
Глава 14. Эмиссары СБЦ
Айлин
Яранель не вернулся ни на следующий день, ни через день. На все вопросы Лана отвечала, что он «занят». Отец и вовсе заперся в своём рабочем кабинете. К нему постоянно кто-то приходил и уходил. За три дня он не заводил со мной разговор. Я бы подумала, что он на меня злится, но каждый вечер Арно неизменно ровно в десять стучался в дверь и желал спокойной ночи. Привычный штат слуг так и не вышел из отпуска, зато в поместье появились две миттарки в возрасте и одна молоденькая девушка с Захрана, которые ни шварха не говорили по-цваргски. Впрочем, язык жестов никто не отменял, и этого хватало. Один раз я хотела взять флаер и слетать в центр, однако охрана мягко, но настойчиво отговорила от этого предприятия, обосновав, что погода сегодня нелётная, да и вообще, много народу в городе в сезон катаний. Ну-ну. Я скептически посмотрела на охранника, который старательно изображал из себя робота, и отошла в сторону.
За три дня мне так и не дали коммуникатор. Муассанитовую брошь в виде каменной розы мама вернула тут же, а коммуникатор, оказывается, не нашли в снегу. Купить новый «не проблема, но я сейчас занята. Ты лучше порисуй, я тебе смотри какой графический планшет приобрела, кисти с натуральным ворсом и акварель…». У меня складывалось ощущение, что меня намеренно держат в информационном вакууме. Последней каплей стало то, что Лана отказалась идти со мной по магазинам.
— А зачем тебе, Айлин? Недавно же закупались.
— Так тот горнолыжный костюм порвался, — наигранно вздохнула я, проверяя свою теорию. — Я бы хотела новый.
— Не думала, что ты в ближайшее время захочешь встать на лыжи, но не беспокойся. Я напишу в тот магазин, тебе пришлют точно такой же новый. Иди к себе, отдыхай, порисуй пока. Док велел тебе набираться положительных эмоций.
И на этом всё. Мне хотелось взять Лану и встряхнуть за плечи, объяснив, что от их с Арно поведения я нервничаю лишь больше, но я понимала, что это не поможет. Вместо этого вечером, когда очередной длинный флаер-лимузин остановился в нашем дворе и из него вышли четверо цваргов в чёрном, я решительно взяла стакан, обула самые мягкие тапочки и выскользнула из комнаты.
— …Вы не имеете права! Она моя приёмная дочь, я запрещаю к ней приближаться! — послышался столь громкий вопль Арно из-за двери, что я вздрогнула. И торопливо приложила стакан к двери, разумеется.
— …совершеннолетняя. Вы не имеете права препятствовать расследованию. У нас есть соответствующее заявление.
— А мне плевать! Никто не приблизится к моей дочери на километр, пока я в этом доме хозяин. Ко всему, она террасорка, а не цваргиня и не обязана подчиняться.
— Господин Рошфор, но мы на Цварге, а речь идёт о преступлении. Заметьте, ваша дочь — жертва, мы ни в чём её не обвиняем, — забормотал кто-то из-за двери.
«Какое ещё преступление? Жертва? Чего?!»
Изумление накрыло столь сильное, что я чуть не пропустила следующую фразу от незнакомца.
— Я понимаю, что вы стараетесь сохранить свои активы на рынке ценных бумаг, выгородить свою фамилию и сына, но речь идёт о нарушении закона…
— Яранель мне больше не сын! — разгневанно воскликнул Арно, а я не выдержала и толкнула дверь в кабинет приёмного отца.
Пять пар пронзительных тёмно-карих глаз мгновенно устремились на меня, и в комнате воцарилась внезапная, почти осязаемая тишина. Если предыдущие посетители Арно производили впечатление деловых людей в строгих костюмах с галстуками, то эти мужчины выделялись сразу. Я осознала свою ошибку, едва успев рассмотреть их поближе.
Чёрные униформы, сшитые по строгому крою, выдавали в мужчинах эмиссаров Службы Безопасности. Много лет назад мне довелось с ними столкнуться, когда я дала согласие на перелёт с Террасоры на Цварг. Плотная ткань матово поблёскивала в свете потолочных ламп, контрастируя с серебряной отделкой. Аккуратно собранные в высокие хвосты волосы и острые лацканы подчеркивали статность мужчин. На груди у каждого располагался серебряный герб, выгравированный с такой точностью, что были видны даже мельчайшие детали орнамента. Пояса с креплениями для рабочих коммуникаторов и оружия придавали облику завершённость и внушали невольное уважение. Все четверо смотрели на меня как на что-то неожиданное, но не выходящее за рамки их профессиональной выдержки.
