Ночь ведьмы. Книга первая - Сара Рааш
Значит, просто смириться? Ждать его возвращения и покориться судьбе, которую он для меня изберет?
Этот вопрос вызывает у меня прилив смелости.
Ну уж нет.
Хэксэн-егерь не решит мою судьбу.
Если я и погибну от его рук, от пытки, которую он придумает, то буду сражаться до последнего.
«Как мама».
Я наклоняюсь вперед, прижимая руки к груди, будто пытаясь собрать осколки сердца воедино.
Да. Как мама. Я буду бороться.
Я встаю на ноги, осматривая комнату, от усталости мой взгляд затуманен. Это большая комната, такая же, как внизу, справа от меня вдоль стены стоят шкафы, а в глубине – столик и стул. В дальнем углу находится койка, которая выглядит потрепанной, будто недавно на ней кто-то лежал. У капитана есть другие заключенные? От этой мысли меня бросает в дрожь.
Я направляюсь к шкафам.
В первом всякие мелочи, ложки и миски, следующий пуст.
Когда я открываю последний, то смотрю на содержимое, затаив дыхание, боясь, что если моргну, оно исчезнет.
Еда.
И не только пайки, твердый сыр, хлеб и фляжка пива, но и пузырьки с травами. Без сомнения, это травы для приготовления пищи, но все равно травы, и я взвизгиваю от радости, хватая три бутылочки, прежде чем эта галлюцинация растворится в воздухе.
Но травы не исчезают. Все это реально. Они настоящие.
Я откупориваю три бутылочки и нюхаю каждую. Соль, гвоздика, лавровый лист.
Две из них я могу использовать. Две из них могут меня спасти.
Мое сердце начинает биться чаще. Не от ужаса или страха.
От надежды.
Снова.
Сколько раз человека можно лишить надежды и вернуть ее обратно, прежде чем он сломается?
«Еще раз, – думаю я. – Всегда есть еще один шанс».
Я беру кусок твердого сыра, жадно откусываю и невольно прикрываю глаза, ощутив солоноватый привкус – честно говоря, это даже не вкусно, просто еда, но это лучшее, что я когда-либо пробовала. Я беру хлеб – он немного заплесневел с краю, но в остальном выглядит нормально – и, балансируя со своей добычей в руках, ковыляю к столу.
В другой части комнаты замечаю еще одно сокровище: одеяло. Мне стоило бы взять его, чтобы не замерзнуть – здесь тоже очень холодно, – но сейчас мной движут только мышечная память, сила воли и голод.
Прервавшись от поглощения хлеба с сыром, которые я запиваю хмельным пивом, я использую одеяло в качестве метлы. Это дом охотника, так что попытка очистить энергию здесь – занятие смехотворное, но я начинаю с центра комнаты и описываю против часовой стрелки расширяющиеся круги.
«Хольда, Абноба, сильная Перхта, – повторяю я с каждым новым кругом, – Богини, очистите от злой энергии».
Сработает ли это? Я все еще связана с Источником. Я не произнесла заклинание дикой магии. Должно сработать – я следую правилам, очищаю пространство перед работой. У меня не было возможности приготовить травы надлежащим образом, и у меня нет места для ритуала или алтаря, но я сделаю все, что в моих силах.
Этого должно быть достаточно. Богини должны услышать меня. Я выполняю правила, которые они установили для ведьм.
Я заканчиваю с очищением пространства и отрываю куски ткани от одеяла, чтобы сделать мешочки. В каждый кладу немного гвоздики и лаврового листа. Две ложечки, найденные в первом шкафу, вырезаны из дерева, которое я узнала бы где угодно: осина. Ложки легко ломаются, и я кладу обломки к травам. У меня хватит только на четыре порции, но четыре защитных мешочка – это намного лучше, чем ничего.
Я отправляю в рот последний кусок хлеба с сыром и скрестив ноги сажусь на пол так, чтобы видеть и закрытое ставнями окно, и люк, ведущий на нижние этажи.
Затем я шепчу защитное заклинание и жду.
12. Отто
Уже у двери я слышу голос комманданта, окликающий меня. Я останавливаюсь и оборачиваюсь.
Паника разливается по венам, как кислота. «Я укрываю ведьму, настоящую ведьму и планирую разрушить вашу империю страха», – думаю я. Но внешне во мне ничто не выдает этого. Надеюсь.
– Отто, дружище, прогуляйся со мной, – говорит коммандант Кирх.
Я хочу броситься вниз по лестнице и по акведукам добраться до дома, где спрятал Фрици. Она, без сомнения, растеряна и напугана. Она заслуживает объяснений. А я заслуживаю узнать, куда она отправила Хильду.
Но неразумно отвергать предложение комманданта.
Мы спускаемся на первый этаж Порта-Нигра, церкви, которая раньше славила святого Симеона. Сейчас она пустует, если не считать нескольких паломников и молящегося священника. Я слышу бормотание одного из паломников, умоляющего Бога об исцелении своей больной жены. Хорошо, что хэксэн-егери делят одно здание с церковью, паломники напоминают мне, что не все, кто называет себя христианином, злые.
Мы выходим через главную дверь во двор. Солнце высоко в небе, но не дает тепла.
Это мог быть первый этаж Порта-Нигра, которая перестроена из древнеримского здания. С каждым годом город все глубже оседает в землю. Во внутренний двор можно попасть только по широкой лестнице, которая выходит на улицу, следующую к главному рынку.
Дитер обходит здание и выходит к реке. Здесь тихо, холодно и место даже более уединенное, чем его кабинет, где Бертрам, без сомнения, колотит в дверь каморки, умоляя освободить его.
– Расскажи мне о ведьме, – просит Дитер, опираясь о стену и глядя на Мозель. – Той, могущественной.
«Он не знает, – думаю я, заставляя себя поверить в это. – Он не знает, что Фрици в безопасности в моем тайном доме, не знает, что я планирую делать. Он не знает».
– Она не похожа ни на кого из тех, кого мы арестовывали, – честно говорю я. – Она произнесла что-то, и дом наполнился дымом. Моя сестра… исчезла.
Когда я произношу это, к горлу подкатывает желчь. Хильда все еще находится неизвестно где. У меня есть только слово ведьмы, которая заверяет, что моя сестра в безопасности, но…
– Что произнесла ведьма? – настаивает Дитер. – Можешь вспомнить слова?
– Э-э… – Я хмурюсь, с трудом вызывая в памяти тот момент. Я был полностью поглощен арестом Хильды, пытаясь предстать перед другими хэксэн-егерями героем, который готов пожертвовать своей семьей. Я был настолько сосредоточен на том, что говорил, что в общем-то не обратил внимания на то, что сказала Фрици. – Какое-то заклинание.
– Очевидно, – сухо замечает Дитер.
Я погружаюсь в мысли, вспоминая, что тогда произошло.
– У нее были травы, – добавляю я. – Я почувствовал в дыму запах
