В поисках того самого - Галина Васильевна Герасимова
— Зачем ты пошёл за мной? — мрачно спросила ведьма, одевшись. Хотя, видит Древо, натягивать рубашку совсем не хотелось. Каждое движение рук отдавалось болью, да и прикосновение грубой ткани к свежим ранам не доставляло удовольствия. — Я же велела тебе оставаться дома!
— А я решил прогуляться, — спокойно ответил парень.
— Следил? — зыркнула на него волчица.
— Немного, — не стал отпираться он. Понятно же, что иначе найти волчицу в лесу не получилось бы. И главное, умудрился же оставаться незамеченным! — Ты чёрная. Так странно, никогда не встречал чёрных волков. В твоём клане все такие?
— Нет. Дар сказывается, — нехотя ответила она, не вдаваясь в подробности.
— Красиво, — задумчиво похвалил он, за что удостоился от Ниты подозрительного, недоверчивого взгляда.
Но спрашивать что-то ещё она не стала. Слабо верилось, что в клане парня к таким, как она, относились иначе, чем в её собственном. Скорее всего, дело в том, что он сам ещё слишком молод, не успел наслушаться и проникнуться страшными сказками и суевериями. Может, в их клане таких и не было никогда… Не спорить же с ним и не объяснять, что инаковость куда чаще пугает и отталкивает, чем кажется привлекательной! Так и до жалоб на злодейку-судьбу недалеко, а плакаться Нита не собиралась, тем более что нынешняя жизнь полностью её устраивала.
Остаток пути проделали в молчании, а дома Нита взяла снадобья и ушла к себе — обрабатывать раны.
Только если с теми, что на горле, она сумела справиться самостоятельно, пусть и при помощи зеркала, то остальные… Промучившись минут десять и добившись только того, что от её движений порезы опять начали кровоточить, она окончательно расписалась в собственном бессилии. И ещё несколько минут набиралась решимости, чтобы попросить о помощи.
Прижимая рубашку к груди, она выглянула в общую комнату, но там Ларса не оказалось. Кажется, парень возился с добычей на дворе. Вздохнув и окончательно махнув на всё рукой, Нита вышла на крыльцо. В конце концов, стесняться ей точно нечего!
— Ларс! — окликнула она занятого у колодца парня в рубашке с закатанными выше локтя рукавами. — Помоги мне, пожалуйста, не дотягиваюсь, — она неопределённо указала за спину.
Ларс бросил на неё короткий скользящий взгляд и отозвался:
— Сейчас приду, как руки помою. Не стой на сквозняке.
Нита растерянно хмыкнула от такой неожиданной заботы, но спорить не стала, молча ушла в дом, потому что на крыльце и впрямь было зябко.
Ларс действительно ушёл мыть руки, но — не только. Ему тоже требовалось собраться с силой воли и убедить себя, что предстоит лишь оказать помощь и ничего больше. Это было сложно, учитывая, что перед глазами так и стояла точёная фигура Ниты — красивые плечи, узкая спина. А всё остальное, прикрытое штанами и прижатой к груди рубашкой, прекрасно дорисовывала фантазия, так что, помимо мытья рук, он и на голову себе вылил полведра холодной воды, чтобы остудить. Вылил бы и на всё остальное, но раздеваться не хотелось.
В комнате Ниты резко пахло знакомой мазью, и это порадовало: она забивала собственный запах женщины и позволяла Ларсу мыслить ясно. Запах лекарства и вид раны на спине.
— У тебя есть обезболивающее? — задумчиво спросил он.
— А что такое? Мажь, я и так потерплю, — отмахнулась Нита.
— Зашить надо. Хотя бы несколько швов.
— А ты умеешь? — ведьма подозрительно покосилась на него через плечо.
— Не так, как ты, но...
— Теоретически? — усмехнулась она. — Или на практике доводилось?
Ларс ответил каким-то странным нечитаемым взглядом и молча предъявил собственное левое предплечье, на внешней стороне которого виднелся уродливый, но хорошо заживший длинный шрам. Нита замечала его раньше, но не придала особого значения, а сейчас вдруг подумалось, что это очень походило на оборонительный порез, когда руку инстинктивно, защищаясь, ставят под нож нападающего.
— Кривовато, — задумчиво пробормотала она, чтобы не начать расспрашивать о том, как этот шрам вообще появился. Почему-то казалось, что правды всё равно не услышит.
— У меня обезболивающего не было, — он пожал плечами, и Нита вообще пожалела о том, что завела этот разговор. Однако не спросить не смогла:
— Как давно ты ушёл из клана?
— Достаточно, — отмахнулся он. — Ну так что? Шить?
— Шей, — обречённо махнула она и достала из сумки с лекарствами обезболивающее. От души хлебнула и протянула Ларсу следующий флакон: — Вот этим предварительно обработай всё. Вот здесь шёлк, иглы и зажим. Справишься?
— Я могу сходить в город за доктором, — невозмутимо предложил парень.
Нита только изобразила в ответ что-то среднее между немым укором и оскалом и, отвернувшись, наклонила голову, чтобы ему было удобнее.
— Начинай, подействовало.
Иглой, да ещё с помощью зажима, Ларс орудовал неловко, но стянуть края раны следовало. Обезболивающее действовало хорошо — не отбило чувствительность вовсе, но боль сменилась вполне терпимыми неприятными ощущениями. Да и мысли отвлекали.
У него было чересчур много шрамов для мальчишки, пару лет назад ушедшего из дома. И относился он к ним не так, как мальчишка. Не гордился и не бравировал, пытаясь преподнести как знаки особенной воинской доблести, заодно рассказав героическую историю их появления. Но и не стеснялся, что тоже вполне могло случиться с таким хорошеньким мальчиком, стыдящимся слабости. Он вёл себя слишком равнодушно, слишком спокойно, слишком… взросло.
Нита поняла, кого он больше всего напоминал из знакомых: Белтана. Совсем молодого парнишку охотника, которому в этом году стукнуло семнадцать. Он уже три года содержал семью — мать и трёх младших сестёр, — с тех пор, как погиб отец. Мать его что-то шила на дому, но основной доход приносила всё же охота. Несчастья заставляют повзрослеть очень быстро, и пара лет сложных странствий способна сделать из домашнего мальчишки кого-то посерьёзнее.
Всё
