Бессердечное небо - Каролайн Пекхам
Мой кулак разжался, и я ударила его с такой силой, что была уверена, что что-то сломалось в моей руке, когда из меня вырвался крик, который не поддавался ни логике, ни разуму, ни пониманию, а вместо этого был наполнен болью и ужасом от осознания того, что я так близка к тому, чтобы потерять его.
Единственного мужчину, которого я когда-либо любила. Единственного, кого я когда-либо хотела. Единственного, в ком я нуждалась всеми фибрами своей души. А он лгал мне об этом. Позволил мне потратить месяцы, которые я могла бы провести в поисках решения, и вместо этого оставил мне недели на поиски.
Это было слишком. Слишком, блядь, много.
— Ты не имел права делать такой выбор за меня, — шипела я, кровь из его разбитой губы окрасила костяшки моих пальцев, когда я отступила на шаг, а он просто смотрел на меня с душевной болью в глазах, которую я не хочу видеть, потому что он был тем, кто сделал это с нами, и несправедливо, что он так смотрит на меня.
— Рокси, — начал он, но я яростно покачала головой.
— Нет, — прорычала я, вся моя обида, ярость и боль из-за этой гребаной лжи выплеснулась на него в этом единственном слове с такой силой, что он вздрогнул.
Я покачала головой, делая еще один шаг назад, глядя на этого человека, которого, как мне казалось, я знала так хорошо, который лгал мне так охуенно легко, словно он был незнакомцем, потому что именно так я себя и чувствовала. Действия человека, которого я даже не знала. Или, что еще хуже, действия монстра, которому всегда было суждено в конце концов уничтожить меня.
И с разрывом сердца и души, с таким гневом, что я не могла даже смотреть на него, я взмахнула крыльями и взлетела в небо, улетая на хрен от него и от всего этого, от этой гребаной войны, от его гребаного отца и от моего проклятого сердца, которое разрывалось на тысячи кусочков, когда слезы текли по моим щекам и срывались от ледяного холодного ветра.
Орион
Я уставился на Дариуса, потрясенный молчанием, так как от страха мои легкие перестали работать. Дарси устремилась за сестрой, ее крылья вырывались из спины, когда она погналась за ней в небо, а я сделал шаг к Дариусу, но Наследники подоспели первыми, окружив его, как стая Волков, и требуя ответов. Но я их не слышал. Я не слышал ничего, кроме звона в ушах, пытаясь осознать тот факт, что один из моих лучших друзей во всем мире променял свою жизнь на смерть.
И самое ужасное, что я должен был знать. Я должен был понять, что узы не разорвутся вот так просто. И в глубине души, возможно, я знал. Возможно, я не давил на него, потому что знал, что за это придется заплатить, и мне было невыносимо узнать правду об этом. Или, может, я оказался хреновым другом, который не понимал все это проклятое звездами время, что в его глазах таилась какая-то тайна. Потому что теперь всё чертовски очевидно. Он увиливал, делал замечания, от которых я отмахивался, он даже попрощался со мной, хотя я списал это на то, что он говорил о худших сценариях, но теперь все приобрело смысл, от которого у меня голова пошла кругом.
— Нокси, — я обернулся к Габриэлю, и он протянул руку с болью в глазах, схватив меня за руку, пока Леон забирал Розали и Данте, и они втроем направились в дом. — Ты знал?
— Мне так жаль, Орио, — вздохнул он. — Правда. Правда. Не мне было говорить.
Я кивнул, опустив голову, когда скорбный вой Сета заполнил небо, и я почувствовал боль от этого звука, рассекающую мою грудь прямо по центру.
— Нет никакого способа остановить это? — спросил я Габриэля, хотя он уже ответил, но я должен услышать это вновь, ведь должен же быть хоть какой-то шанс. Даже один процент шанса. Какая-то судьба, которая сможет повернуться к нему лицом и измениться в его пользу. Но он лишь печально покачал головой, закрыв крошечное окошко надежды в моем сердце на засов.
Наследники по очереди обнимали Дариуса, Калеб сел на валун, опустив голову на руки, а Сет поспешил сесть рядом с ним и прижался к нему. Макс говорил с Дариусом тихим тоном, его рука лежала на его руке, словно он пытался унять бушующие в нем эмоции, и я уловил странные слова о том, что он предлагает облегчить ситуацию для всех, если Дариус этого хочет. Но я не хочу этого. Если такое действительно произойдет, то я собираюсь встретиться с каждым его кусочком, разрывающим душу. Я не стану уклоняться от боли, даже если это будет самым заманчивым в мире — цепляться за отрицание и использовать его как пустышку. Но глаза Дариуса сказали все, и когда он встретил мой взгляд и наклонил голову, предлагая мне подойти ближе, я поддался его потребности, шагнул вперед и крепко обхватил его руками.
— Иди нахуй, — прорычал я ему на ухо, и он хлопнул меня по спине, когда эмоции пронеслись по моему горлу до самого желудка.
— Мне чертовски жаль, Лэнс.
— Тебе не нужно извиняться, придурок, — выдавил я из себя. — Потому что я понимаю, почему ты так поступил.
— Ты бы сделал то же самое, — сказал он, и мне захотелось ударить его по голове, но вместо этого я обнял его еще крепче, отказываясь отпускать, в ужасе от нависшего над нами момента в будущем, когда я больше никогда не смогу его вот так обнять.
«Что я могу сделать?» беспомощно спросил я, желая решить эту проблему, как всегда желая решить все. Я хочу погрузиться в свои книги и поискать ответы, я хочу трясти Нокси, пока он тоже не придумает его, потому что ничего не делать — это не вариант.
— Не меняйся, — умолял он. — Не обращайся со мной как с умирающим. Просто будь собой, Лэнсом Орионом, которого я чертовски люблю, который говорит мне, когда я веду себя как мудак, и пытается убедить меня оставить трон Вега.
Я слабо засмеялся, все еще не отпуская его.
В воздухе раздался испуганный скулеж, и я повернулся, обнаружив там Ксавьера, бегущего
