Виктория – значит Победа. Серебряной горы хозяйка - Салма Кальк

— Не просто «не вдруг получишь», а можно вовсе не получить, — сурово сказал граф. — И более того, навредить всем окружающим. Если ваша сила вдруг прорвётся наружу, и некому будет её блокировать — живых ведь не останется, вы понимаете?

— Могу вообразить, но — не очень верю. Откуда она полезет, скажите, к чему я должна быть готовой?

— К тому, что не сможете совладать со своим телом. А ваше тело — проводник магической силы в мир, если оно уже ощутило нужные колебания сфер и услыхало звучание нужных струн — этот процесс не остановить. Что вы знаете о магии? — и смотрит строго, как преподаватель.

Хорошо, я села поудобнее и начала.

— Магия это… что-то сверхъестественное. Особые способности. Тот, кто владеет ими, может больше, чем обычный человек. Ну там платье погладить руками, волосы высушить. И наверное, что-то ещё, чего я пока не видела. Наверное, такому человеку повезло, и он должен со вниманием отнестись к ситуации, чтобы не растратить то везение попусту?

Граф Ренар вздохнул.

— Изумительное сочетание глупостей, бытующих в среде простецов, с некоторыми упорядоченными представлениями и сущем. Понимаете, госпожа де ла Шуэтт, высушить волосы — это малость, доступная даже тем магам, кому достались крохи силы. Настоящая магия — она вовсе о другом.

— О чём же? — живо отреагировала я.

— Магическая сила есть сила природы, она существует в мире изначально, и есть небольшое количество людей, кому господом была дарована способность ощущать и преобразовывать эту силу. Величина и глубина этой способности — своя собственная у каждого одарённого человека, и даже если оба родителя маги в нескольких поколениях, никто не сможет поручиться, что дети родятся магами. Что вы помните о родителях, госпожа де ла Шуэтт? Кто из них был магом?

— Почти ничего, — качаю головой.

Я знаю о родителях Викторьенн только то, что услышала от Терезы — они были уже в годах, вероятно Викторьенн — поздний ребёнок, и как только ей исполнилось шесть, беднягу отдали воспитываться в монастырь святой Урсулы, где она и прожила до шестнадцати. И к тому моменту их обоих уже не было в живых. Викторьенн, как единственный ребёнок, унаследовала небольшое владение — надо почитать бумаги, что там, а после и съездить, глянуть своими глазами.

Я излагаю известные мне факты графу, он слушает внимательно, кивает.

— И конечно, ребёнку в шесть лет никто не рассказывает о магических силах, особенно, если они никак себя к тому моменту не проявили, — говорит он. — И монастырь тоже не тот, где рассказали бы о магии.

— А что, могут проявиться и в шесть лет? И нет, в монастыре магов не было, — качаю головой.

Если бы были, Тереза бы рассказала, наверное?

— Могут и с рождения, — говорит граф. — И если не проявились к шести годам, надо думать, ваши родители сочли, что уже и не проявят себя никак. Скажите, госпожа де ла Шуэтт, каков ваш характер? Страдали ли вы в детстве от излишней живости того самого характера, или же нет?

Я-то очень даже страдала, меня, помню, в школе долго приучали сидеть на уроке смирно и не болтать, а мне было скучно — читать я научилась лет в пять, и пока одноклассники читали по слогам, я не знала, куда себя деть. А Викторьенн?

— Тереза говорит, я была тихоней, — пожимаю плечами. — Никуда не лезла, не встревала ни в какие шалости.

Только ночью куда-то там лазала, ну должен же ребёнок что-то такое делать, правда?

— Если вы были ребёнком тихим, спокойным и не доставляющим забот воспитателям, очень может быть, что силы ваши спали, — соглашается граф. — Но… хоть и говорят, что сила может пробудиться в человеке вплоть до двадцати пяти лет, всё же обычно это происходит в детстве. История знает случаи позднего пробуждения и мощных способностей впоследствии, но случаи эти редки. Скажем, почти двести лет назад у дочери графа де Безье, могучего мага-стихийника, способности пробудились только в восемнадцать лет, после того, как она едва не отдала богу душу. И после эта дама весьма быстро развила свои исходные задатки, и Франкия получила отменного боевого мага, а после и отличного преподавателя Академии — герцогиню Анжелику де Саваж. Поэтому меня не удивляет сам факт пробуждения ваших способностей. Однако же, обычно способности проявляются скачкообразно — в любом возрасте, и чем старше носитель силы, тем мощнее выброс, и тем сильнее откат после того выброса. Но я так понимаю, что ни вы, ни ваши близкие пока не столкнулись ни с выбросом, ни с последующим неминуемым откатом. На всякий случай предупреждаю — если вдруг вам захочется залить всё вокруг водой, устроить трясение земли, или, не дай господь, кого-то сжечь — немедленно посылайте за мной. Это может оказаться опасным для всех, а сдержать свою силу вы пока не умеете. И магов в вашем доме нет, кроме Валерана. Пускай он всё время будет где-то поблизости от вас, потому что вы сейчас — как бочка с порохом.

— Почему? — нет, я не понимаю и не верю.

— Вижу, не верите. Лучше поверьте. Просто поверьте, и выполняйте это предписание. Если, конечно, вам дорог этот дом, и все те люди, которые населяют его.

Я смотрела на графа — и в самом деле не верила.

А он отлично это понял каким-то неведомым мне образом.

— Сядьте-ка поудобнее, госпожа де ла Шуэтт, — велел он мне. — Закройте глаза и положите руки на колени. Вы ещё и не слишком здоровы пока, что нехорошо, но выбора у нас с вами особого и нет.

Я послушалась — села удобно, расправила плечи, выдохнула, закрыла глаза.

— Прислушайтесь к себе. Ваша сила — она внутри вас, и было бы неплохо, если бы вы её там нашли и вызволили. Найдите это место, постарайтесь.

Откровенно говоря, мне было непонятно. Господин Валеран ничего внутри себя не искал, но от ладоней его исходило белое свечение, или хотя бы искры. Служанка Берта тоже не искала ничего, просто вела ладонью — и складки разглаживались, а грязные пятна исчезали всё равно что сами собой. Я представляла, как веду ладонью вдоль складки на юбке, кажется, пальцы мои