На пересдачу, Кэсси Рок! Третья попытка - Ольга Ярошинская
— Вязаные носки ректора, — криво усмехнулся Чес. — Вещи, созданные своими руками, несут на себе нечто вроде оттиска создателя. В бюро умеют с этим работать.
— Все равно, — заявила она, мотнув головой, и коса хлестнула ее по спине. — Ты не должен был меня прогонять.
Чес шагнул к ней, привлек к себе и целомудренно поцеловал в лоб.
— Я бы очень хотел, чтобы все было по-другому, — прошептал он. — Но даже если я не умру, ничего не изменится, Кэсси. Однажды я стану вервольфом, понимаешь?
— И что? — вскинулась она.
— Может, поначалу все будет даже неплохо, — кивнул Чес. — Я буду пытаться себя контролировать, стану носить ошейник в полнолуние.
— Я люблю собак! — спохватилась Кэсси, заглянув ему в глаза, и это наивное признание согрело его сердце.
Такая соблазнительная надежда… Они могли бы попробовать. Вдруг бы у них получилось? До сих пор ему удавалось победить зверя, а рядом с Кэсси он будет стараться вдвойне.
— Послушай, что он говорит, — пробурчала под ногами Жозефина. — Зачем нам вторая собака в хозяйстве? К тому же неизвестной породы, без медалей, с плохой наследственностью…
— А потом зверь возьмет верх, — сказал Гроув. — Я могу навредить тебе однажды. Подумай хотя бы о детях!
— О детях? — повторила Кэсси, и ее щеки зарумянились так, что стало видно даже в темноте.
— Ты хочешь родить вервольфов?
— Еще и щеночки, — проворчала внизу Жозефина.
— Я не думала так далеко, — пробормотала Кэсси, отведя взгляд.
— А что ты думала? Поморочить мне голову и удрать? Нет, Кэсси Рок, если бы мы были вместе, то только всерьез. — Чес приподнял ее подбородок и посмотрел в зеленые глаза, ставшие его наваждением. — Если бы не проклятье, я бы тебя не упустил, — признался он. — Я бы костьми лег, но ты была бы моей.
Она обвила его шею руками, и сердце подскочило в груди, забившись набатом. Сладкий запах ударил в ноздри, свет полной луны как будто стал ярче, ветер взметнул опавшие листья, и братья Джага синхронно ахнули на дереве.
— А что с артефактами? — спросила Кэсси. — Ты не нашел кулон?
Чес покачал головой, озираясь. Какой-то странный гул на грани слышимости доносился словно бы отовсюду, и по позвоночнику пополз холод дурного предчувствия.
— У Кайла есть золотой кулон, — тараторила Кэсси. — Он подарил мне его… Вернее, в этот раз не подарил, но я точно знаю — он у него есть. А Кайл живет в одном доме с Фрэнком. Могло ведь случиться так, что Кайл забрал у Фрэнка кулон, чтобы передарить мне. Он из богатой семьи, но вообще-то довольно жадный. Если так вспомнить, Кайл не дарил мне дорогих подарков. Цветы, конфеты, какие-то развлечения…
— Помолчи, пожалуйста, — попросил Чес.
Желтые листья закружились смерчем, побежавшим по кругу. Жозефина вдруг взвыла и, ухватив Кэсси за штанину, попыталась оттащить в сторону. Гул стал громче — то ли ветер, то ли голодный зверь, который пытается вырваться на свободу.
— А вот рот мне затыкать не надо, — заявила Кэсси. — Если ревнуешь к Кайлу — так и скажи. Хотя это глупо. Кайл в прошлом. У нас, выходит, даже не было ничего. Но в следующей попытке я заберу у него кулон, вдруг это тот самый. Надо разработать план, чтобы все прошло как по маслу. И носки у ректора отберем, как считаешь?
— Уходи, — приказал Чес, оттолкнув ее прочь. — Сейчас же!
— Ты опять за свое?! — злые слезы брызнули по щекам, но утешать ее времени не было.
— Беги! — крикнул он и крутанулся, пытаясь найти врага.
Гул усилился, превращаясь в рев. На миг почудилось, что этот устрашающий вой идет из его собственного тела. Но земля содрогнулась, облака задернули шторой луну, и в ночном мраке слабо замерцал разбуженный некрос.
Кэсси швырнула в него плетением кулькаса, и Чес невольно признал, что зачет она заслужила. Вот только против этого порождения смерти нужны заклинания посильнее. Знаки вспыхнули на ладонях, пальцы соединились в наконечник очищающего огня, от которого не спастись ни вампиру, ни личу, ни другой мертвой твари. Но рука так и окаменела, воздетая в атакующем жесте.
— Чес! — с отчаяньем крикнула Кэсси, и ее заклинание пут обтекло монстра, не причинив никакого вреда.
Горло сдавило холодной прозрачной рукой, и глаза некроса — пустые провалы — оказались напротив. Он выглядел как крупный и уже пожилой мужчина, широкоплечий, высокий, с густой гривой волос и острыми клыками, сверкнувшими из-под губы. Бесплотный проклятый дух, мытарь, привязанный к месту смерти, скалился в лицо Чесу, который отчего-то не мог даже пошевелиться.
— Когда враг преклонит колени, — произнес мытарь, и его голос отозвался в груди дрожью.
Луна выглянула из-за облаков, будто не желая пропустить самое интересное, и седая борода некроса замерцала серебром.
— Когда проклятое дитя отдаст свою плоть.
Вторая рука легла Чесу на грудь, и острые когти вонзились в кожу.
— Я… не…
Чес хрипел, пытаясь сказать, что давно не дитя, и черта лысого ему, а не плоть. Но проклятие в его крови повиновалось мытарю как родному папаше, и зверь внутри вилял хвостом и покорно жался к земле. И Чес вдруг понял, кто перед ним. Дуглас Мактрау. Прародитель вервольфов. Побежденный охотником на нечисть Бенджамином Олахари и похороненный где-то в ведьминых холмах.
— Отдаст, — с нажимом произнес мытарь. — Тогда оковы падут.
Он прикрыл пустые глазницы, наслаждаясь моментом, но покачнулся от неожиданного удара.
Братья Джага запустили ледяной веер, пронесшийся над головой и срезавший Чесу прядь волос, а валун, вернувший облик Боба, атаковал мытаря тараном. Все равно что с мухобойкой идти на слона, но Дуглас отвлекся, обернулся.
— Девственница? — удивленно произнес он, заметив Кэсси. — Ее в заклятии не было. Впрочем, и лишней не будет.
Рука на горле разжалась, и Чес, упав на стылую землю, с ужасом смотрел, как мытарь хватает Кэсси за косу, как отшвыривает Кэссину болонку, как откуда-то вдруг появляется Рита и кричит. Чес рванулся вперед изо всех сил. Волк в его теле яростно взвыл, стрела очищающего огня сорвалась с пальцев. Зеленое пламя охватило Дугласа, а Кэсси упала Чесу на руки, но…
— О, нет, — пробормотал он, подхватывая обмякшее тело. — Кэсси, нет!
Мытарь позади завизжал, загрохотало заклинание молота — Чес не так давно объяснял его четвертому курсу. А он бежал со всех ног, прижимая к себе девушку и надеясь на то, что успеет. Горячая кровь пропитала ее кофту насквозь, лицо бледнело с каждой секундой. Холодные когти некроса прошили и ткань, и плоть, и Чес боялся смотреть на рану, потому что безжалостный опыт боевика говорил
