Дикая любовь - Лесана Мун
- Нет, не надо… - пытаюсь отвернуться.
Именно в этот момент, когда мужчина буквально силой берет мой поцелуй, я понимаю, что никуда с ним не пойду. Нет у меня к нему ничего, и не появится никогда. Молчат и сердце, и тело.
- Отпусти, Одэкота, - прошу его, потому что не хочу быть с ним злой и стервозной, не хочу кричать и ругаться. Он запутался и меня запутал, с моего на то молчаливого согласия. И теперь мне нужно исправлять то, что я сделала.
Мужчина не сразу, но все-таки отпускает меня.
- Я буду ждать тебя вон под теми деревьями. До полуночи. Слышишь? Просто возьми с собой вещи первой необходимости, остальное я сделаю. Мизу, слышишь?
Я киваю молча головой, пытаюсь сообразить, как бы так сказать ему, что не приду. Но не успеваю. Одэкота еще раз на долю секунды прижимается своим ртом к моим губам, а затем резко отпускает меня и, развернувшись, быстро уходит.
- Подожди… - зову его негромко, но мужчина только ускоряет шаг, словно не хочет слышать того, что я скажу.
Передернув плечами в досаде, иду дальше, понимая, что такими темпами могу опоздать на ритуал, а Нита просила прийти вовремя, дабы выказать будущему мужу уважение.
Мне остается только подняться на небольшую горку и уже будет видно наше поселение, когда откуда-то из темноты выходит Чуа, тот самый мужчина, пристававший ко мне на реке в мои первые сутки в этот мире.
- Да-а-а, а ты хитрее и ловчее, чем была Кижикои.
- Я ее не знала, ничего не могу на это возразить, - отвечаю индейцу, пытаясь обойти его и идти дальше.
- Ты демоница, которую подселили в тело Кижикои, - Чуа хватает меня за плечо, больно впиваясь пальцами в кожу. – Чтобы соблазняла мужчин и стравливала их друг с другом!
- Ты несешь чушь! Отойди с дороги! – дергаюсь, пытаясь вырваться из крепкой хватки мужских пальцев.
- Я видел, как ты целовалась с Одэкота. Ты с ним уже была? Позволяла ласкать свое тело?
- Отстань!
- Нет! Я увидел тебя первым! Я хочу тебя, и ты будешь моей, даже если придется убить тебя!
Чуа хватает меня и делает подсечку, швырнув на траву с такой силой, что у меня забивается дыхание. Пока я пытаюсь сделать хотя бы вздох, он задирает мою юбку и лезет руками туда, куда я не пускала ни одного мужчину. Это так мерзко и так грубо, что меня накрывает отвращением к нему и ему подобным. Как он смеет?! Кто дал право так поступать с женщиной?!
Мне хочется раздавить его, как слизняка на огороде, чтобы только мокрое место осталось! Не помня себя, я издаю какой-то непонятный, но жуткий визг и впиваюсь зубами в щеку Чуа. Я лучше еще раз умру, чем позволю ему совершить надругательство! Он вскрикивает и хватает меня за шею. Я чувствую во рту вкус крови и ликую. Так ему и надо! Мужчина перекрывает мне воздух, сдавливая шею, но я только крепче сжимаю зубы, а потом поднимаю руки и вонзаю ногти в его глаза. Вопль, который издает Чуа, звучит для моих ушей сладкой музыкой. Мне даже хочется, чтобы он продолжил меня душить, чтобы я могла превратить в кровавое месиво все его лицо. Чтобы больше ни одна девушка не польстилась на его смазливую рожу, чтобы ни одной он не смог сделать гадость! Чтобы его внешний вид полностью соответствовал внутреннему миру, чтобы это видели и избегали его!
А потом эта волна неконтролируемой ярости неожиданно уходит. Чуа уже давно не душит меня, он занят тем, чтобы уберечь от моих хищных ногтей хоть какую-то часть лица. На меня находит ступор и ужас от осознания, что все это сделала я! Отпихиваю его и встаю. На моем лице и дрожащих руках кровь. Я не могу так пойти в поселение, нужно помыться. Меня душат слезы страха на грани с ужасом. Не могу понять, кого я больше боюсь: этого мужчину, ситуацию в целом, или себя, способную голыми руками так изувечь взрослого человека.
- Ты рано радуешься, демоница, - доносится до меня хриплый голос Чуа. – Вождь не тот человек, кто способен простить твою распутную жизнь.
- Я не распутничала! – кричу, а потом резко закрываю рот ладонью, давясь всхлипами.
- Ты, может, и нет, а вот Кижикои… - и Чуа заходится в отвратительном, пробирающем до костей смехе.
Не в силах терпеть этот злорадный смех, закрываю ладонями уши и бегу к реке, чтобы вымыть руки и умыться. Мой мозг все еще помнит, что мне нужно прийти на ритуал, и теперь я точно уверена, что мне обязательно нужно там быть и обязательно нужно пройти его с Арэнком, сомнений не осталось.
Тщательно вымываю руки и умываюсь. Не уверена, что отмою все, здесь ведь нет зеркала, чтобы убедиться, что я чистая, но хотя бы основное уберу. На дрожащих ногах снова иду в поселение, с испугом оглядываясь вокруг – вдруг еще кто-нибудь выйдет навстречу. К счастью, больше никто не мешает мне возвращаться к вигваму. Едва я захожу в поселение, как вижу, что вдалеке, на поляне, которую выбрали чем-то вроде центром поселения, горит огромный костер, оттуда же доносятся песни и барабанный бой.
Когда я подхожу ближе, ко мне навстречу выходит отец.
- Ты опоздала, дочь, - говорит он, явно злясь на то, что заставила ждать такого уважаемого человека, как вождь шести племен.
- Прости отец, это вышло неумышленно, я ходила к реке, чтобы вымыться…
- Сейчас это уже не важно, - прерывает меня Канги. – Иди к костру, не заставляй ждать Великого Арэнка дольше, чем он уже ждет.
Я киваю и быстро подхожу к указанному месту. Возле костра меня ждут: Нита, еще двое незнакомых мне старейшин и он, мой будущий муж. Арэнк стоит спиной к костру от этого его лицо скрыто в тени, и я не могу понять, проявляет ли он какие-то эмоции из-за того, что я вот сейчас прилюдно выказала ему неуважение, опоздав на ритуал. Хочется что-то сказать, как-то извиниться за свою оплошность, но Нита останавливает мое невольное движение к вождю, и говорит:
- Давайте приступим. Добровольно ли вы вступаете в союз?
- Да, - отвечаю я первой.
- Да, - отвечает глубокий, низкий мужской голос, от которого по моей спине
