Дикая любовь - Лесана Мун
- А если я его полюбила?
- Одэкота? Глупости! Он достоин любви, но ты не та, кто сможет ее дать.
- Почему? Я не способна любить?
- Ты способна любить сильнее, чем он может принять. У вас разные объемы, понимаешь? Ты сейчас пытаешься представить его казаном. Но он – миска. И ты сама это чувствуешь, хоть и упрямишься.
- А Арэнк, типа, казан?
- Великий Арэнк – огонь, на котором казан, вроде тебя, сможет согреть воду и накормить племя.
- Это все слишком метафорично для меня, - отвечаю с грустью, понимая и внутренне смиряясь с тем, что мне придется покинуть то, к чему я уже успела привыкнуть, и обживаться в другом месте.
- Хорошо, скажу по-простому: боги не любят, когда к ним не прислушиваются и жестко за это наказывают.
- О! Пошли в ход угрозы…
- Нет. Это мое личное наблюдение. Советую прислушаться, чтобы потом не жалеть.
- Знаешь, что меня больше всего выводит из себя? Что никто не спросил моего мнения. Словно я пустое место. Надо и все! Я не давала согласия на такое…
- Правда? А по-моему, когда ты заключала договор с богами, ты была согласна на все их условия, иначе тебя бы тут не было…
Нита внезапно замолкает. Я удивленно поднимаю глаза от дороги и смотрю на женщину. Она косит глазами на что-то за моей спиной. Поворачиваю голову и тут же снова отворачиваю. Блин! Когда он успел подъехать к нам, что мы даже не слышали цокота копыт его коня? Вжимаю голову в плечи, чувствуя, как поднимается по щекам краска стыда. Как давно он за нами едет и еще более интересный вопрос: как много он успел услышать из нашего разговора? Следом проскальзывает мысль: возможно, Арэнк, услышав, что я не горю желанием быть с ним, откажется от меня и все-таки выберет Вэра, которая явно не против союза.
В следующую же секунду с моих плеч весьма бесцеремонно срывают поклажу с вещами, перебросив ее одному из своих людей, а через мгновение сильная мужская рука подхватывает меня и легко поднимает вверх, усаживая боком на коня, прижимая к твердокаменной груди. Я только и успеваю что охнуть. И просто на инстинктах, можно сказать, что против воли, обхватываю руками талию Арэка, боясь свалиться под копыта коня.
Так мы и едем: гордо восседающий верхом вождь шести племен и рядом с ним я – вцепившаяся в него, как клещ, провожаемые любопытными взглядами индейцев. Ну вот, теперь все одноплеменники знают, что Великий Арэнк выделяет меня среди других девушек. Уже немного зная, как вождь мыслит, догадываюсь, что он сделал это специально. И убеждаюсь в этом однозначно, когда мы неторопливо и деловито проезжаем мимо Одэкота.
Ехать, упираясь боком в твердую грудь вождя шести племен не очень удобно. А еще, как-то против моей воли, очень волнительно. Я все так же держусь руками за его талию, боясь отпустить и упасть. И сама того не желая, отмечаю, что кожа мужчины под моими пальцами очень горячая и гладкая. Я когда-то, в одно очень жаркое лето, была на море. Развлекалась тем, что собирала овальные морские камни и запускала «блинчики». И вот берешь их в руки, а они горячие, нагретые летним солнцем и гладкие, отполированные морской волной. Приятно лежат в ладони, вместе с теплом дарят кусочек лета твоему телу. Вот и сейчас меня посещает то же ощущение, как тогда. Словно я среди весны вдруг очутилась в июле, возле моря, в тепле и счастливом неведении о том, что однажды вечером пойду через сквер, и грабитель толкнет меня под машину, разом уничтожив и мою жизнь, и мечты, и планы на светлое будущее.
Остановок мы не делаем, перерыва на отдых – тоже. После того, как солнце идет на убыль, я начинаю чувствовать окаменение во всех мышцах спины и бедер. Стараюсь сидеть прямо, максимально не касаясь тела Арэнка, кажется он, с тех пор как посадил меня на коня, так и забыл о моем существовании. А вот у меня не получается. Я вздрагиваю каждый раз, как его твердая нога касается моего бедра. Мы едем без седла, и вождь управляет конем движениями сильных ног. Если бы я не сидела так близко, то не заметила бы, как напрягаются мышцы бедер Арэнка, когда он сжимает бока животного чуть сильнее, указывая тому путь.
К вечеру я уже готова выть, настолько болит все тело, особенно спина и ягодицы. Сразу становится понятно, что тело Кижикои не было готово к конной поездке. Оно и не удивительно, ведь ни у кого в племени нет лошадей. Только вождь и его люди верхом, остальные – пешие.
И вот мы останавливаемся. У меня ощущение, что я сейчас не смогу стать на ноги. Но нет. Вождь снимает мое задеревеневшее тело с коня и аккуратно ставит на землю, рядом тут же плюхается мой мешок с вещами. Молча, индейцы уезжают. Скорее всего, на охоту. А я остаюсь стоять под перекрестным огнем множества глаз. И только теперь я вижу, какой яростью горят зрачки Вэра. Если бы сейчас могла, она бы сожгла меня взглядом.
Поднимаю вещи и медленно иду к тому месту, где уже начал втыкать длинные палки отец. Значит, тут будет наш вигвам. Вернее, их вигвам. Потому что мне придется идти к мужу, как заведено в племени, если старейшины проведут сегодня обряд. И тут меня словно кто-то обливает ледяной водой! Мамочки! Если сегодня будет обряд, это же означает, что вождь будет… ммм… спать со мной? В смысле разделит постель… То есть, у нас будет секс? Ма-а-амочки! Я представляю себе высокую, сильную фигуру Великого Арэнка и мне становится нехорошо. Я же рядом с ним совсем крошечная! Он же меня раздавит, разорвет, уничтожит! Я хотя бы выживу после этой ночи? Что индейцы знают о предварительных ласках, о любви, о нежности? Что вождь об этом знает? С виду он не похож на доброго и покладистого. Что делать? У кого хоть спросить?! Нита! Да! Бросив свои вещи, иду, спрашивая у тех, кто обустраивается, не видели старейшину. Одна из тех женщин, с которыми я шла вчера, показывает куда-то вправо. Я поворачиваюсь и сразу вижу
