Ненужная истинная дракона. Хозяйка Солнечного поместья - Адриана Дари
Я умываюсь, смывая с лица остатки сна, выхожу к Лире, которая уже накрыла завтрак: аппетитно пахнущую яичницу, свежеиспеченные хлебные лепешки и нарезанный сыр. Ко всему этому еще прилагается смородиновый чай, который, по словам тетушки Лиры, помогает восстановлению магии.
Мне на глаза попадается коричневый пузырек, который Лира закрывает пробкой.
— Тетушка Лира, — я останавливаю ее руку и присматриваюсь. — А что у тебя там?
Она удивленно смотрит на меня:
— Так настойка вербены моя. Вчера, похоже, забыла убрать, — Лира перекатывает в пальцах пузырек так, что появляется этикетка с подписью.
Коричневый пузырек. Похожий стоял на умывальнике у Адалии в трактире, и мачеха напоминала выпить “лекарство”, говоря, что я “сдохну”. Но вот уже прошла пара дней, а проблем-то никаких не наблюдается. Сегодня вон даже взгляд свежее стал.
— А в них всегда лекарства? Всегда подписаны? — уточняю я.
— Ну а как же без подписи-то? Аптекарь-то валеронский в этом плане немного того, — Лира крутит пальцев у виска, — говорит, отчетность и безопасность.
Значит, мачеха еще то “лекарство” Адалии давала. Зря не захватила с собой, разобраться бы в этом тоже. Вот собачка-девочка, а!
— Спасибо, — говорю я, едва сдерживая злую усмешку.
Ничего, и это пройдет. Но не для всех.
Позавтракав и сполоснув за нами с Лирой посуду, я отправляюсь туда, где вечером услышала необычные звуки. Удивительно, но днем то ли шума больше, то ли слух не такой тонкий, сейчас хлюпанья почти не слышно.
Но я точно помню, откуда оно доносилось. Я беру уже ставшую родной кочергу и иду туда, где еще за эти два дня не бывала. В сторону конюшни и гаража для кареты.
Утреннее солнышко касается мягко, еще не обжигая, поблескивает в капельках росы на траве, кружевами ложится под сенью деревьев.
Отмечаю, что цветы Лиры уже совсем готовы к тому, чтобы собрать урожай, а росточек драконова дерева еще больше вытянулся и укрепился. Стоит такой, молодыми зелеными листочками деловито покачивает. Это даже вызывает у меня улыбку.
Навес для карет места на три, расположен практически вплотную к стене особняка. Сейчас тут стоит только та карета, на которой мы приехали с тетушкой Ли, да телега, похоже, давно не использовавшаяся. Ничего, нам пригодится.
Чуть дальше — обшарпанная конюшня с небольшой жилой пристройкой. Здесь в воздухе висит характерный запах лошадиного стойла и было бы слышно фырканье лошади, но, похоже, кучер все еще не вернулся.
Чем дальше я иду, тем отчетливее слышу тот самый звук, и уже практически уверена в том, что я увижу. Только вот не верится! Неужели мне может настолько повезти?
Чтобы удостовериться, присматриваюсь, прохожу через кусты на берег и все же изумленно замираю. Мой взгляд сразу же приковывает огромное, медленно вращающееся водяное колесо, установленное прямо на берегу. Вода с тихим плеском обтекает широкие деревянные лопасти, приводя их во вращение.
А от него в сторону пристройки идут трубы…
— Все рассмотрели, нира Адалия? — голос кучера заставляет меня вздрогнуть.
Глава 23. О разговоре загадками
Резко оборачиваюсь и вижу этого огромного мужчину. Удивительно, как я даже не замечала, что он на самом деле весьма мужественно выглядит, похоже, он очень неплохо умеет скрываться.
Хотя о чем это я. Лира вообще думала, что он глухонемой!
— Это водопровод? — указывая пальцем на механизм и трубы, спрашиваю я.
— Проницательно, — усмехается кучер.
И больше ничего не говорит, но его ответ я расцениваю как “да”. В совершенно темных глазах мелькает интерес, а на губах — хитрая улыбка, которую он прячет в густой черной бороде.
— Кто ты?
Конечно, я не надеюсь, что он ответит, но не могла не спросить.
— Можете звать меня Вард, — осчастливливает меня своим именем он. — И да, это водопровод. Мне было скучно.
Что? Он сделал водопровод от скуки? Да что у него в голове?
— И ты от скуки просто сделал себе водопровод?
Он пожимает плечами.
— Я отправил письмо, — говорит Вард. — По моим расчетам, нужно будет три дня. Хотя не исключаю, что кое у кого будет гореть.
Гореть? Надеюсь, не у нас.
Несколько секунд жду, рассматриваю его, понимая, что удивлюсь еще не один раз.
— Ты же не расскажешь? — это скорее философский вопрос. — А ты осматривал дом? Ты же можешь помочь его отремонтировать, если будут рабочие?
Он поднимает бровь.
— Ну, ладно, — сдаюсь я. — Я просто понадеялась, вдруг тебе еще будет скучно. Там есть чем развлечься… И да, я была бы рада, если бы на основе твоей разработки мы смогли бы сделать водопровод для дома, может, какую-то систему полива для поля и… еще один очень важный механизм, я потом покажу.
Вард внимательно слушает меня, мне даже в какой-то момент становится страшно, что он откажет. Но он лишь потирает подбородок и с улыбкой говорит:
— Посмотрим, — кучер идет к своей пристройке, около которой привязана еще не расседланная лошадь. — Нира Адалия, думаю, это вам понадобится к приезду гостей.
Он вытаскивает из седельной сумки бережно запакованный прямоугольный сверток в тонкой коричневой оберточной бумаге. На ней заметны едва различимые отпечатки пальцев, свидетельствующие о том, что сверток был упакован с большой осторожностью.
Я удивленно принимаю сверток и пытаюсь мысленно угадать, что это может быть.
— Откроете в доме, — говорит Вард так, будто это он тут главный.
Ну ничего себе. Может, потому он и предпочитал молчать, что сам привык командовать. Чем больше я на него смотрю, тем больше вопросов возникает. Военная выправка, атлетичное тело, которое он старательно прячет под широкой не по размеру рубахой, явно въедливый ум и эрудиция.
Ну и, конечно, связи.
— Открою, — киваю я. — Мне нужна будет твоя помощь, Вард. Вчера приезжал староста из деревни. Землю хотел, только я не дала: и не зря, надежный источник сказал, что староста нечист на руку. Кажется мне, что он вчера людям в деревне мог наплести что-то. А мне работники нужны.
Вард выслушивает меня, распрягая лошадь, и качает головой.
— Источник — это мышонок с шилом в заднице? — смеется он. — Передай ему, чтобы аккуратнее был, а то эта самая задница как-то без хвоста может остаться.
Он знает про Чеса? И про то, что я с ним разговариваю?
Кучер тщательно осматривает копыта лошади, проверяя, нет ли
