Ненужная истинная дракона. Хозяйка Солнечного поместья - Адриана Дари
— А насчет работников… Так это как вы себя поставите перед ними, так и работа выполняться будет, — философски говорит он, как-то не вселяя в меня надежду. — Но вам, нира Адалия, я думаю, переживать не о чем.
Почему-то смущаюсь от его слов, но… Решаю поверить. В конце концов, кто еще в меня поверит, если не я сама.
— Что ж… Значит, мне переживать не о чем. Но все же будьте поблизости.
Вард кивает и, кажется, совсем переключается на свои дела, а потом останавливается и кидает мне вслед:
— И берегите себя.
Беречь. От чего? Неоднозначно как-то прозвучало. Но когда я собираюсь уточнить, он уже скрывается из вида. Ну и ладно, потом спрошу.
По пути обратно, останавливаюсь у ростка драконова дерева и присаживаюсь на корточки около него. Тонкий, изящный ствол, словно вырезанный из кости, плавно разделяется на несколько хрупких ветвей.
Каждая ветка покрыта маленькими, острыми листочками, напоминающими тонкие, зеленые иголки. Они трепещут и шелестят, будто в ответ на мое присутствие, словно чувствуют мое приближение.
Я осторожно протягиваю руку, кончиками пальцев касаясь нежной коры ростка. Она теплая и слегка волнистая, будто пульсирует от моего прикосновения. Сердце замирает, а по телу пробегают приятные мурашки.
Крохотное деревце бережно обвивает мои руки, словно обнимая, делясь своей древней силой, кажется, даже легкое покалывание растекается вместе с кровью по телу.
Еще вчера у меня была мысль, что драконово дерево может быть опасно, но сейчас я точно чувствую, что это не так. Сама не замечаю, как улыбка появляется на моем лице.
Касаюсь почвы код ростком и отмечаю, что надо бы полить хоть немного.
Встаю, чтобы уйти, и слышу, как со стороны въезда на остров раздаются недовольные голоса. По подъездной аллее ко мне идет человек десять крестьян, не сказать, что воинственно настроенные, но явно раздраженные.
Значит, староста все же поработал.
Я выхожу на площадку перед особняком, выпрямляю спину и поднимаю подбородок. Будем разговаривать?
— Значит, не соврал староста, тут новая хозяйка? — вперед выходит один мужичок. Лет сорока, с усталым, хмурым лицом. — Ты обманщица.
Глава 24. О воле богов
Вот как, с места — в карьер. Ни здрасте, ни пожалуйста.
— И вам не хворать, — отвечаю я. — Хозяйка новая, это правда. А вот в чем я вас обманула, предлагаю разобраться.
Слово берет все тот же мужичок, похоже, самый смелый среди них, хотя бояться молодой худенькой девчонки — непонятно. Может, племянничек уже разнес, что я ведьма?
Тогда мне стоит радоваться, что ко мне не с вилами и огнем, а, значит, мы можем спокойно поговорить.
— Продукты забрала, но отказываешься платить, — произносит крестьянин, а остальные кивают.
— Давайте начнем с того, что договор был с Лирой, верно? — уточняю я.
Крестьяне снова кивают и бросают взгляд налево. Оттуда выходит Лира и, опираясь на трость, встает за мной.
— Договор был со мной, устный, который очень сильно поменялся за последнее время, — говорит она поставленным голосом. — Но я пошла на уступки.
Тот, что говорил, хмурится, переводит взгляд за мою спину направо — там появляется кучер со все той же метлой. Еле сдерживаю улыбку, когда вспоминаю, как метла наподдала племянничку. Но что-то не хочется ее снова использовать.
— Ты нам зубы-то не заговаривай и запутать не пытайся, — пытается мне пригрозить солнечно-рыжий молодой парень, единственный, кто пришел с лопатой.
Неужели надеялись, что я сразу их пущу землю копать?
— Да и земля твоя хуже стала. Что на ней, что на нашей…
— Точно! Обманывать начала еще Лира!
Крестьяне подхватывают волну недовольства.
— Тихо! — чуть повышаю голос, а мужики тут же замолкают. — И в мыслях не было обманывать, ни у меня, ни у Лиры. А вот ваши обвинения напрасные, — всматриваюсь в озадаченные лица крестьян. — К тому же… С каких пор деньги перестали быть оплатой?
Они переглядываются. Грузный мужичок в засаленных штанах и серой застиранной рубахе крякает и чешет затылок.
— Деньги? Какие деньги?
Я прикрываю рот и скрываю за кашлем смех. Ситуация напреженная, не смешная. Но за короткое мое пребывание тут этот вопрос повторяется не первый раз. Только в прошлый раз его задавала я.
— А вот об этом давайте подробнее, — прочистив горло, говорю я. — Рассказываю вам, как обстоят дела. С некоторых пор ваш уважаемый староста решил облегчить вам жизнь. Ну… Чтобы лишний раз сюда не ходить и на себе землю не таскать. Так?
Они кивают. Какие понятливые и согласные крестьяне, однако. Это внушает оптимизм.
— Он привозил телегу раз в три месяца и раздавал землю. Так?
Кивок.
— Только вот к Лире он приезжал раз в месяц, — огорошиваю я мужиков. — И уезжал с телегой земли каждый раз.
Мужики переглядываются и еще больше хмурятся. Давайте уже, запускайте мыслительный процесс!
— К тому же есть подозрение, что и то, что он довозил до вас, было вовсе не землей с этого острова, — продолжаю я. — А вчера… Вчера я расплатилась с ним деньгами по городским ценам.
Рыжий делает шаг вперед:
— Почему мы должны тебе верить? — возмущается он, потрясая лопатой.
Вард тут же выходит, чтобы закрыть меня собой, но я останавливаю его рукой.
— Если не верите мне на слово, то я предлагаю вам сходить к землянке рыбака на берегу. И спросить его, что у него там, — спокойно говорю я. — Только вам лучше поспешить, пока не купцы не прибыли. Иначе не видать вам ни земли, ни денег.
— А если ты нас обманываешь? — не унимается рыжий. Вот, оказывается, кто у них самый разговорчивый.
— Зачем мне это? — усмехаюсь я. — Как убедитесь, приходите, у меня к вам разговор есть. А пока что нам больше обсуждать нечего.
Я разворачиваюсь и ухожу к флигелю. Затылком чувствую на себе взгляды крестьян, сжимаю челюсти, но не оборачиваюсь и стараюсь не показывать, что переживаю об их реакции.
И только когда я слышу, что они, переговариваясь, уходят, могу сделать вдох. Черт. Вот это я перенервничала.
Зато теперь я практически уверена, что крестьяне проникнутся ко мне доверием и согласятся работать, а именно это мне сейчас
