«Стрела Амура» и ведьмина натура - Маргарита Преображенская
Когда пришла моя очередь пройти тренажёрный бойцовский квест, я дала себе слово не посрамить честь воспитывавшего меня домового и ринулась на «врага». Витюня с детства научил меня некоторым приемам исконно русской рукопашной. Конечно, соревноваться с Шешей и Амуром я бы не смогла, да и приемов знала не много, но, когда десять муляжей были уложены пластом с помощью подсечек, а у одного мне удалось связать все руки и ноги длинным поясом, парни дружно зааплодировали. Стреляла я тоже неплохо, причем и пулями, и глазами. Результатом последнего вида стрельб были дергающиеся веки муляжей, а некоторые из «ракшасов» и вовсе впали в ступор, неожиданно задымившись.
– Ну, Анфис-с-са! – весело засмеялся Шеша. – Ты, оказывается, опас-с-сная девица! Все-таки жаль, что у тебя нет хвоста!
Конечно, это была шутка, против настоящих ракшасов я бы не выдержала и нескольких минут, но в любом случае эффект от тренировок был: страх перед этими грозными сущностями отступил, и я уже могла смотреть на них, не покрываясь мурашками с головы до ног.
Так прошел день, а вечером мы с Амуром с помощью какого-то тайного лаза выбрались на поверхность. Ощущения были такие, словно, покинув темницу, мы вырвались на свободу, которая оказалась синей теплой бархатной ночью, полной тысяч звёзд. Все красоты города нагов и дворца Шеши отступали перед красотой этой ночи. Я могла бы побиться об заклад, что Амур тоже ощущает нечто подобное. Всё-таки мы не были созданы для подземелий, что бы там кто ни говорил об общих прародителях нагах. Мы оба жаждали полёта!
Амур сам защелкнул крепления у приспособления, делавшего нас тандемом, а потом бросился с края обрыва, чтобы взмыть ввысь. Когда всплеск ужаса в моей душе исчез, я ощутила истинную радость полета. Я представляла себя птицей, парящей над землёй, и верила в то, что Амур не даст мне упасть. Он летел надо мной параллельно моему телу, делая мощные взмахи крыльями, и я не знала, что со мной происходит, но мне хотелось вот так лететь с ним вечно.
А ещё я думала о тех несчастных влюбленных, которые выкрали Венец у высших рас. Ведь, если этот Венец принимал облик шляпки моей прапрабабки, значит, она и её избранник были теми самыми несчастными влюблёнными.
Мои мысли и восторги прервала чья-то огромная рука, внезапно возникшая из темноты на нашем пути. Мало того, эта рука норовила поймать нас, словно комара! Амур отреагировал быстро, заложив крутой вираж, от которого у меня захватило дух. Во время виража выяснилось, что таких рук несколько. Я насчитала штук семь, но они так быстро двигались, что, возможно, их было больше.
Мы с Амуром метались между этих огромных ладоней, каждую секунду рискуя попасться и быть стертыми в порошок.
– Кто это?! – воскликнула я.
– Один из асуров! – ответил Амур. – Я бы предположил, что это страж границы, но мы не перелетали рубежи.
– Они такие огромные?! – поразилась я.
– Да, это раса гигантов, – пояснил Амур. – А ещё у них двенадцать рук, и эти руки им часто мешают.
После этих слов я поняла, для чего Амур совершал такие сумасшедшие виражи: в результате его манёвров рукастый гигант запутался в своих конечностях, а мы, быстро приземлившись, скрылись через тайный лаз. Когда за нами задвигалась дверь, замаскированная под камень, я увидела огромный глаз, сверкнувший из темноты. Кажется, гигант нас выследил, но во дворце принца нагов мы были в безопасности.
Прислонившись к шершавой сухой стене, мы стояли рядом в кромешной темноте лаза, тяжело дыша и держась за руки. Несмотря на пережитую нервную встряску, я ощущала себя самой счастливой девушкой на свете. Впрочем, нет: для полного счастья мне хотелось, чтобы Амур в темноте прикоснулся к моим губам своими. Я повернула голову, чувствуя, что Амур сделал то же самое. Наши жаркие уста вот-вот должны были встретиться и слиться в поцелуе, но внутри лаза неожиданно вспыхнул свет и послышался тихий шорох чешуек.
– Вот вы где! – радостно сказал Шеша. – У меня потряс-с-с-сающие новости: моя «Змеища» нашла послание Викторус-с-са в доме. Осталось его расшифровать!
ГЛАВА IV. Как стать героем эпоса
Мы спустились в подземные галереи дворца принца нагов и вернулись в рабочий кабинет Шеши. Вести о найденном послании домового сперва очень обрадовали меня, но позже мне пришла в голову мысль о том, что это может быть ловушка ракшасов. Недооценивать противника – последнее дело! В общем, в кабинет я спешила, снедаемая любопытством и беспокойством.
Шеша, добравшийся до места гораздо быстрее нас с Амуром, уже читал тайное послание, причем чем дальше он углублялся в чтение, тем выше поднимались его брови и сильнее морщился зеленоватый лоб, так, что чешуйки смешно топорщились, вставая дыбом. «Змеища» не присутствовала лично, видимо, переслав мысленный образ письма через какой-нибудь портативный мыслескоп прямо на экран, по-прежнему разделявший кабинет на две части.
Одного взгляда мне оказалось достаточно, чтобы понять, что послание точно писал Витюня: его закорючки я узнала бы из тысячи других. От сердца сразу отлегло: раз пишет, значит, жив и здоров. Почерк выглядел обычно: сразу ничего не разберёшь, буквы пляшут в разные стороны. Подделка исключалась, ибо, чтобы подделать такое, надо быть … даже не знаю, кем надо быть, но точно не ракшасом! А вот содержание письма приводило в лёгкое недоумение. Именно поэтому у Шеши так округлялись глаза и поднимались брови.
«Ситуация эта знакома,
И типичная даже весьма.
Даже те, у кого не все дома,
Так и рвутся проникнуть в дома.
К чужакам домовые суровы,
Пусть хоть свыше, хоть «сниже» они.
Принцип действия прост, право слово:
Всех впускать, выпускать же – ни-ни!
Только я ж домовой, не тюремщик,
Надзирателем быть не с руки.
Я ушёл, а кукушка: «Изменщик! –
мне кричала. – Ку-ку», и «Ки-ки»!»
Ниже, как у объявления, лист был аккуратно разрезан на мелкие вертикальные полоски с адресом: «На юга, Витюне»
– Вот это было прикреплено к двери! – развел руками Шеша.
– А больше точно ничего не было? – поинтересовался Амур, тоже озадаченный такими словесами.
– Из пос-с-с-сланий ничего, моя агентес-с-с-с-са нашла
