«Стрела Амура» и ведьмина натура - Маргарита Преображенская
Мы пошли вслед за Шешей, а я думала о том, как будет называться эпос о нём, моделируя название с учётом других древнеиндийских эпосов и философских трактатов: «УпаниШешашады», «Шешабхарата», «Шешаяна», «ШВеды», или лучше «Шешасутра»?
– Значит, жену тебе разрешается выбрать только из расы нагов? – спросила я, размышляя над последним названием эпоса, нарисовавшимся в моей голове, и замечанием Шеши о хвосте и зеленой коже у будущей жены.
– Да, такие правила! – пожал плечами Шеша. – У нас-с-с их называют: «хвост, ум, чешуя – вот и змеечка моя»! А что?
– Чисто профессиональный интерес: я же сваха, вот и думаю, кого тебе сосватать, – пояснила я.
Шеша весело осклабился в ответ и нажал на выступ на барельефе, открывающий проход в ещё один зал. В зале было темно, но Шеша и Амур смело прошли внутрь, и мне ничего не оставалось, как последовать за ними. Мы остановились где-то в глубине зала в кромешной тьме, потом Шеша прошипел что-то непонятное, и всё вокруг внезапно озарилось ярким светом, отчего я сначала зажмурилась, а затем, уже открыв глаза, закричала от страха и бросилась к Амуру, чтобы спрятаться за его могучей спиной. Тому были веские причины: со всех сторон нас окружали жуткие многорукие, лохматые, темнокожие, клыкастые монстры метра два ростом. У них были алые круглые глазищи и когтистые лапы.
– Разве можно так пугать?! – укоризненно сказал Амур, обращаясь к Шеше. – Ты так рискуешь остаться без свахи!
Кажется, ему тоже стало не по себе от такого неожиданного сюрприза, но он не подал виду, только побледнел больше обычного. Постепенно я поняла, что все эти страшилища не двигаются, да и вообще не подают признаков жизни.
– Простите, простите! Я пошутить хотел! – примирительно сказал Шеша. – Я для чего вас сюда привёл-то? А чтобы показать: вот такие они, ракшасы! Да, не бойтес-с-сь, это муляжи для тренировок! Я на них приёмы борьбы отрабатываю.
– Я чуть копыта не откинула от страха! – пробормотала я, разглядывая муляжи.
Сейчас они уже не казались мне такими страшными, скорее, просто страшненькими.
– У тебя ес-с-сть копыта?! – с интересом взглянув на меня, спросил Шеша, приняв мои слова за чистую монету.
Видимо, с точки зрения нагов наличие копыт делало меня более привлекательной.
– Конечно, двенадцать сантиметров! – гордо ответила я, имея в виду мои разящие лабутены с самострельными каблуками, оставшиеся дома.
– Таких клыкастых тварей обнаружить – пара пустяков. Как же они собирались незаметно подобраться к Венцу Разума? – задумчиво сказал Амур.
– Они не так просты, как могут показаться! – возразил Шеша. – Ракшасы меняют облик так же легко, как наги кожу! Они могут выглядеть как угодно, чтобы побудить жертву к нужным им ходам: цветок, милый зайка, птичка на ветке, украшение… Были случаи, когда ракшасы даже принимали облик мужей, братьев, любовников своих жертв.
– Или женихов, – продолжил его рассуждения Амур, подмигнув мне.
– Что за странные подмигивания? – спросил Шеша. – Я чего-то не знаю?
– Да приходили ко мне недавно свататься пять женихов. Крайне странные ребята, хотя внешне очень даже привлекательные, – пояснила я. – Охранная система, которую установил мой домовой, так верещала, что весь дом ходуном ходил! Мы их за высших приняли.
Я рассказала в подробностях весь процесс сватовства, вызвав смех Шеши и Амура.
– Между прочим, серенаду мне спели! Да-да! И сразу сделали предложение! – завершила я свое повествование.
– Кстати, очень похоже на ракшас-с-с-сские козни! – заметил Шеша. – Они обычно охотятся пентадами – небольшими группами из пяти демонов. Каждый в пентаде владеет определённым типом яда ума: это гнев, неведение, страсть, зависть и гордыня. Они начали с гордыни и страсти, но ты стойкая оказалась или, может, уже влюблена в кого, потому яды и не подействовали, ну разве что немного гордыни!
– Яд ума – опиум народа… – тихо проворчала я, а потом, спохватившись, добавила: – И ничего я не влюблена! Не выдумывай! А гордыни у тебя раз в пять больше, чем у меня!
Вот ведь жила, никого не трогала, только иногда пулями-сердечками в женихов стреляла, и тут попала в такую переделку! И как только Шеша догадался, что Амур мне в душу запал?! Я, конечно, не влюблена, но…
– Шеша – принц нагов, ему гордыня положена по статусу! – усмехнулся Амур.
– А что же ракшасы так к тебе чувс-с-с-ством воспылали? – спросил Шеша, с интересом разглядывая меня.
– Не ко мне, а к шляпке моей прапрабабушки! – сказала я и подробно рассказала о том, как нашла люк в странный исчезающий подпол.
– Анфис-с-с-са! Где ж ты раньше была?! Почему молчала?! – вскричал Шеша, до которого мгновенно дошло истинное положение дел. – Тебя же Венец хранительницей выбрал! Не совсем понятно, правда, как такое могло случиться с представителем младшей расы, но факт-то налицо. Судьба благоволит нам в наших исканиях!
– Выбрать-то выбрал, только чего этот Венец от меня хочет?! – пробормотала я, а Шеша продолжал резвиться вокруг меня, бодро выкрикивая оптимистические лозунги на санскрите и похлопывая Амура по плечу.
Амур не стал доносить до меня смысл выкрикиваемой галиматьи: видимо, это была непереводимая игра слов либо что-то не совсем приличное.
– Венец, получается, теперь у сущности с красивым именем Викторус-с-с? – спросил принц нагов через некоторое время, когда ему наконец удалось обуздать приступ восторга, препятствовавший логическим размышлениям.
– Я очень надеюсь на это, – пожала плечами я. – Дело в том, что мой домовой сразу ощутил что-то необычное в той шляпе и собирался изучить этот вопрос, но потом пришла Матильда со своим бабаем, и мы не успели ничего обсудить, потому что нам с Амуром пришлось скрываться.
– Ну, в любом случае, Венца у ракшасов нет, ибо сейчас об этом уже трезвонили бы на каждом углу! – сказал Амур, подводя итог всему услышанному. – Найдём домового – найдём и Венец!
– Наметим план дейс-с-ствий! Пройдёмте! – решительно объявил Шеша и увлёк нас за собой в соседнюю комнату подальше от муляжей ракшасов.
Похоже, там располагался рабочий кабинет принца. Я ожидала увидеть антикварную мебель, украшенную подушками и тюфяками, и низенький столик на изогнутых ножках, заваленный древними манускриптами, но комната имела ультрасовременный дизайн, в котором от седой древности общего убранства
