Ирина Лакина - Арабские сны
– Арзу-калфа, неси скорее рубаху да шаровары с тюбетейкой. А то она, чего доброго, разыскивать меня примется, – поторопила я ее. – И вот еще что – падишах мне имя дал. Я теперь Рамаль. Нет больше Лекси.
Арзу-калфа улыбнулась еще шире, словно я только что вручила ей «Оскар».
– Это очень хорошо, Рамаль! На моем веку шах Джахан имя только двум наложницам дал – Дэрье да тебе. Радуйся!
Она подмигнула мне напоследок и скрылась за дверью. Мое сердце радостно подпрыгивало внутри, вытанцовывая «калинку-малинку». Я закрыла глаза и в памяти всплыли горячие сцены прошлой ночи. Так сладко и так волнующе мне раньше не было никогда. Все мое существо трепетало от восторга и ощущения полного триумфа.
Я так замечталась, что не заметила, как вернулась калфа, держа в руках сверток одежды.
– Рамаль, иди в хамам да быстро переодевайся. Дэрья Хатун давно проснулась и уже успела вернуться от падишаха в слезах. Как бы беды не случилось!
Я взяла из ее рук одежду и пулей бросилась в баню. Через десять минут с невозмутимым лицом я вошла в общий зал.
– Вернулась? – сразу же раздался за моей спиной недовольный голос Элены.
– А что такое, Элена? Тебе приказали меня караулить? Или дел у тебя других нет? – я встала, подбоченившись, и бросила на нее угрожающий взгляд.
– Дел то у меня, в отличие от тебя, полно. Например, Зулейку завтраком покормить. Я пришла – а тебя нет. Не расскажешь нам, куда тебя ветер из лазарета сдул? – ее дерзкий язык вызывал внутри меня настоящую волну гнева.
Хотелось подойти, обхватить ладонями ее смазливую мордашку и стукнуть об стену, да так, чтоб кости затрещали. Никогда раньше не замечала за собой кровожадных желаний, но в это утро я была готова на преступление.
– Отчего же? – Я постаралась прогнать дурные помыслы из головы и натянуто улыбнулась. – Лекарша посылала меня стирать бинты. Я только из прачечной. Отнесла чистое в лазарет и сразу к госпоже.
Слава богу, я догадалась подержать свои руки в мыльной воде – теперь можно смело демонстрировать их завистницам.
Скукоженная и побелевшая от воды кожа на пальцах служила лучшим алиби, и я не преминула им воспользоваться, подойдя к этой стерве вплотную и выставив свои руки прямо у нее перед носом.
На лице гречанки появилось неприкрытое разочарование. Она сморщилась и отодвинулась от меня.
– Хм… – только и выдала мне Элена, отвернувшись к подругам и начав с ними непринужденно болтать как ни в чем не бывало.
Первый бой я выиграла. Но какой ценой? Все в груди щемило и трепетало от ужаса быть раскрытой. Приходилось лгать и изворачиваться почище наших политиков. Вот оно – искусство дипломатии. Ложь во спасение.
На дрожащих коленях я поднялась на второй этаж, приготовившись держать круговую оборону в следующем сражении – с опасным противником, который видел мои обнаженные пятки, торчащие из-под одеяла в шахской постели.
Открыв дверь в покои госпожи, я медленно вошла, опустив голову.
– А, это ты… – услышала я ее охрипший от криков и слез голос.
– Что-то изволите, госпожа? – спросила я, присев в реверансе.
– Полно горевать, Лекси. Мой час еще не пробил. Вели раздать в гареме золото да угостить всех шербетом!
Я подняла голову и с тревогой посмотрела в ее заплаканное лицо, на котором появилась странная улыбка.
– Праздник какой, госпожа?
– Падишах провел ночь с другой. Но это только ночь. У меня же будет вся его жизнь. Ему не удастся избавиться от матери наследника. Я теперь его семья, хатун! Так что, да – у нас праздник. Я беременна!
Она торжествовала, сквозь боль и слезы измены улыбаясь своей очередной победе. На ее гордом, опухшем от слез лице сияла улыбка победителя, а взгляд был полон надежд.
Я с трудом удержалась от того, чтобы не открыть от удивления рот. Слова бывшей фаворитки звонили в набат в моей голове, оповещая об опасности. Я едва сдержала подступившие слезы и кинулась за дверь исполнять ее приказ. Ревность и злость душили меня, сжимая в тугой узел внутренности. К такому повороту событий я была не готова. Совсем не готова.
Глава 18
Веселый смех и галдеж, доносившиеся с первого этажа, раздражал слух. Я закрыла резную дверь и прислонилась к ней спиной, приводя в порядок сбившееся дыхание и сердцебиение. Противный холодок между лопаток заставлял вздрагивать и нервно сглатывать через равные промежутки времени.
Что же теперь делать? Неужели она не лжет? Ее слова были похожи на последние конвульсии старого вояки, не желающего смириться со смертельным ранением. Но так ли это?
Мой напряженный слух уловил стук каблуков по каменным ступеням лестницы. Через минуту показалась стройная фигура Арзу-калфы с неизменной черной бархатной тюбетейкой на голове, следом за которой два евнуха несли небольшой сундук.
– Рамаль Хатун, вот ты где. Повелитель тебе подарки прислал! – запела она издалека, расплываясь в улыбке.
Я уставилась на нее испуганным взглядом и прижала указательный палец поперек рта.
– Тише ты, Арзу-калфа, еще госпожа услышит! Уносите это отсюда скорее, пока беды не случилось!
Радость от получения подарков осела где-то глубоко в душе, опасаясь проявить себя какой-нибудь мало-мальски бурной реакцией. Сейчас мне было совсем не до этого.
– Так я и пришла за тобой, чтобы сказать, что мы отнесем все это в новые покои гёзде.
– Какой еще гёзде? – спросила я, недоуменно сморщив лоб.
– Твои покои, глупая! Падишах велел выделить тебе отдельные комнаты, потому как ты теперь гёзде – та, которая провела ночь с повелителем. Ты больше не должна прислуживать Дэрье Хатун.
Несмотря на шикарную новость, лицо мое оставалось хмурым. Я смотрела на калфу печальными глазами и раздумывала, что теперь делать.
– Ты не радуешься, Рамаль Хатун? – спросила она меня, удивленно вскинув бровь.
– Да чему ж тут радоваться, Арзу-калфа? Дэрья Хатун как прознает – убийц ко мне подошлет. Не видать мне покоя, особенно теперь!
– Ну узнает, ну побесится, а ты умнее будь – пережди спокойно бурю, дождись, пока она в старый дворец в Казвине уедет. Валиде уже приказала, а шах Джахан одобрил это решение.
– Никуда она теперь не поедет, Арзу-калфа, – сказала я дрожащим от слез голосом, – беременна она!
Калфа вытаращилась на меня, точно я с луны свалилась. Ее мягкое лицо напряглось, на лбу пролегла глубокая складка, а уголки рта стали нервно подергиваться.
– Что такое ты говоришь? Если ты лжешь – выпорют тебя да отправят в пустыню на съедение гиенам!
– Рада бы лгать, да своими ушами только что слышала! Дэрья Хатун приказала мне раздать в гареме золото и угостить всех шербетом в честь такого события!
