Мой лорд - монстр - Ти Шарэль
Но для чего это Клэйтону? Он вернулся из академии незадолго до нашей свадьбы, так что традиции сажать своих людей за стол просто не могло быть. Тогда зачем?!
Хотя меня и смущали подобные мысли, но почти наверняка это было связано со мной. Вот только в качестве Валери или Марии?
Пришлось признать, что Клэйтон мог быть в курсе того, кто я. Отсюда все эти поблажки: начиная с утренней выпечки и заканчивая возможностью повидаться с родными. Это так же объяснило бы то, что герцог оставил поиски жены и, со слов Агаты, больше не покидает замок. Правда, в эту версию никак не укладывалась "миледи", которую я, видимо, наконец, увижу за обедом. А второй нестыковкой был тот факт, что Клэйтон не из тех, кто стал бы притворяться. По крайней мере, без особой на то причины. И, наконец, я все ещё верила, что меня невозможно узнать.
Ещё возникло предположение, что я нравлюсь Клэйтону. Не как Валери, а именно как Мария Парье. Скромная безответная девушка, которая, скорее всего, не посмеет даже сбежать в случае чего. И все поблажки — это попытка приручить стеснительную горничную к себе, показать, насколько приятнее и полезнее иметь богатого и влиятельного благодетеля.
К сожалению, в этой версии я особых несоответствий не находила. Даже то, что герцог не ищет жену, могло объясняться просто: она ему просто больше не нужна. Ему по-прежнему необходимо избавиться от излишка силы, и даже мне было понятно, в какой момент это должно произойти. Мария вполне могла для этого сгодиться. Личный секретарь — ручная собачонка.
Работать не получалось. Я беспомощно смотрела на те несколько листов бумаги, что Клэйтон оставил на моем столе, и не могла вникнуть ни в один из них. Промучившись около часа безо всяких результатов, я решила отвлечься и изучить содержимое пакетов, оставленных для меня на кресле.
Опасливо оглянувшись на дверь, я подхватила свертки и отправилась с ними в ванную. Во-первых, там есть большое зеркало, а во-вторых, замок на двери.
В первых трёх пакетах были платья. Все схожего фасона, вроде тех, что я носила дома. Темные тона, светлые кружева на горловине, рукавах и подоле. Но главное — это длинные рукава и полное отсутствие декольте. Все платья были синие с серебристой отделкой: цвета герцога Борнэ.
Я выбрала плотное шерстяное платье с вышивкой по корсету и отложила его, чтобы распаковать последний небольшой свёрток. Бумага здесь была намного тоньше и явно дороже. Я оставила его напоследок, потому что предполагала, что именно могу в нем найти. Белье. Тонкий шелковый лиф, трусики и чулки.
Если у меня и оставалась хрупкая надежда, что Клэйтон действительно оценил мой цепкий ум, то теперь она разбилась окончательно. Белье было явно моего размера. Такое не разглядишь, если смотришь только в глаза.
Но выбора у меня нет, бежать от Клэйтона некуда. Вернее, в крайнем случае я смогу уйти в тени и скрыться в соседнем городке, но пока очевидной угрозы нет. И я буду молчать, присматриваться и… копить деньги.
Я переоделась. Грустно усмехнулась, когда и белье, и чулки, и платье идеально подошли мне. И почувствовала мысленный призыв. Саманта!
— «Лери, милая, как там родители? Уже добрались?»
— «Вот-вот должны приехать. Мне так жаль, что я тебя не увижу!»
— «И мне, Лери! Но Зак был категорически против поездки. Я бы все равно поехала, но Захарий смог убедить отца».
В «голосе» Сэмми была искренняя печаль. И я пожалела, что не сдержала свой страх, когда «беседовала» с ней после смерти конюха.
— «Честно говоря, я зря тебя напугала, Сэмми. Это, наверняка, был несчастный случай».
— «Ох, Лери. Я даже не знаю. Захарий говорит, что это вина Клэйтона. Я пыталась убедить его, что знаю Клэя с детства, но Зак считает, что академия его изменила. И что он…»
— «Что?»
— «Может причинить тебе вред. Я не думаю, что это так, Лери, но Зак… Он рассказывает страшные вещи про выпускников Кавальдэ».
— «Зачем он пугает тебя?» — разозлилась я.
— «Но это правда, Лери. Я не верила, даже сердилась на него. Но Захарий принес альбомы из полиции. То, что там есть… Это… жутко».
— «Все равно не понимаю, для чего он рассказывает тебе все эти ужасные вещи! Пусть не лезет не в свое дело!»
— «Не говори так, пожалуйста», — еле слышно попросила сестра. — «Кажется, я люблю его».
— «Ох, прости, Сэмми. Я просто не могу понять»…
— «Зак знает, что мы близки. И что я тревожусь за тебя. Он хочет, чтобы я тебя предупредила. Если вдруг почувствуешь опасность — дай знать. Зак обещал помочь».
— «Спасибо, Сэмми».
Я попрощалась с сестрой, естественно, не сказав, что герцогу Лотье я доверяю даже меньше, чем Клэйтону в образе чудовища.
Времени до обеда оставалось ещё много, поэтому я собралась с мыслями и вернулась к работе. Закончила почти перед самым приходом господина Дункана. Тот тоже принарядился. Сменил обычный серый сюртук на нарядный, в серебристо-синих герцогских цветах.
— Вы готовы, Мария? — строго спросил он, входя в кабинет. Быстро осмотрелся и, обнаружив меня за работой, немного смягчился. — Нам пора. Следует прибыть в залу раньше гостей и милорда с миледи.
— Готова, — я торопливо поднялась и поспешила к господину Дункану. Прошла в придерживаемую для меня дверь и удивилась, обнаружив в коридоре охрану. Но вспомнила слова Клэйтона и промолчала.
Обед накрыли в Рыцарской Башне. Круглая светлая зала занимала весь последний этаж и я, пользуясь тем, что высоких гостей ещё нет, прильнула к стеклу. С этой стороны окна открывался вид на главный вход в замок и огромное озеро неподалеку. Кареты родителей не было, но она, скорее всего, уже во внутреннем дворе.
— Мария! — тихо, но строго шикнула Данна, и я резко обернулась. Как раз вовремя.
Два лакея распахнули двустворчатые белые двери, и в зал вошёл Клэйтон. Данна, я и ещё одна незнакомая мне женщина присели в приветствии, мужчины поклонились. Сквозь опущенные ресницы я наблюдала за входящими.
Едва касаясь руки герцога, рядом с Клэйтоном шла леди Мариленна, как всегда элегантная и изящная. Мама двигалась, высоко подняв голову и ступая легко и грациозно. Словно и не тряслась перед этим два дня в карете. Я не смогла сдержать легкую улыбку, искренне восхищаясь ее выдержкой.
Следом за Клэйтоном и мамой в зал вошёл папа. И, придерживая его за руку, рядом шла девушка в светло-серебристом платье, чудесно гармонирующим с
