"Кэшбек" для Судьбы и учеба вне правил - Татьяна Мираббилис
Я задумалась: обрисовал так обрисовал. Четко и, не стесняясь истинного смысла. Похоже, в данной ситуации — это лучший выход. Хочется так думать.
— Как думаешь, когда нас пригласят на посиделки?
— Не знаю. Но затягивать не будут, а то вдруг передумаем.
Рассмеялись обе. Такой вариант оставался весьма вероятным.
Дорогие читатели! Огромное спасибо за вашу поддержку. Это бодрит и очень сильно мотивирует. Ценю каждую вашу звездочку, каждый ваш комментарий. И безумно благодарна Елене Сухаревой за первую награду АН 4, хотя книга только набирает обороты. Спасибо. От души. Надеюсь, что вы и дальше останетесь со мной и моими героями, и еще не однократно порадуете меня своим вниманием. В благодарность, для вас еще одна глава сегодня. Бонусом. Всех люблю, ценю и уважаю. Автор.
Часть 2. Глава 7. Вечер. Озеро. Поляна. И … перебинтованная рука
Озеро было спокойным. Возле берега оно светлело, показывая песчаную основу. Дальше цвет воды менялся, темными языками прячась в глубине. С противоположной стороны озеро упиралось в отвесную скалу, но что-то разобрать точнее было невозможным. Далеко. И я не такая глазастая. И так тихо-тихо на озере, словно спит уже все. Почему же нам рекомендовали держаться подальше от этой красоты? Странно все.
Сенти тоже не знала. Она разделась до купальника и с удовольствие потянулась.
— А ты не хочешь перекинуться?
— Я?
— Ага. Смотри, как хорошо вокруг. Выпусти свою вторую натуру. Никого же нет рядом. Никто не увидит. А тренироваться надо.
— Да знаю я. Но, вряд ли это правильно сейчас, без ректора.
— А на оборотничестве как ты будешь справляться без него? — в лоб спросила Милисент. — Ректор шторку перед тобой держать будет, дабы никто не увидел? Все равно, рано или поздно, о тебе узнают. Сейчас есть возможность потренироваться, пока никто не видит. — Не отставала подруга.
В ее словах было рациональное зерно, но, черт, я дрейфила. Дрейфила оказаться без поддержки, если что.
— Я подумаю, — ушла от прямого ответа. — Ты охотиться планируешь?
— Ага. Позже.
Легкий всплеск воды привлек внимание, но мы ничего не увидели. Наверное, рыба.
— Знаешь, я снова подумала о мэтре Ситале, — Милисент присела рядом. — Как по мне, странный он. Нет, с одной стороны, вон как адептов на разговор раскрутил. Это хорошо. Но что-то в нем не так. Непривычно, что ли. Не могу объяснить, — Сенти присела за моей спиной.
— Я тоже так думаю, — поддержала зеленушку. — Но что-то в нем есть такого, что старшие адепты к нему с таким почтением относятся. Эрилия так точно своим уважением раскидываться не будет. И отчего он так рванул с аудитории, когда Нияз продолжил декламацию стихотворения? Странное стихотворение, не находишь? Нужно будет к госпоже Кадю наведаться.
Сенти молчала. Я развернулась к ней. Она спала. Спала, свернувшись клубочком за моей спиной. Дите — дитем. Прикрыла ее своим полотенцем и еще немного посидела. Но долго так не высидишь. Тело затекло, и я решила немного размяться. Тихонько встала, чтобы ни одна веточка не хрустнула. Осмотрелась. Бережок манил, и я подошла к кромке воды. Снова послышался тихий всплеск. И снова я ничего не увидела. На берег накатила маленькая волна и осторожно коснулась моих ног. Теплая и совсем не страшная. Омыла их и так же тихо отступила. Приятная, нежная ласка вызвала улыбку. Я постояла еще, но больше волн не было. Я вернулась к подруге.
Милисент спала, как убитая. Не хотелось ее будить, и так стресс на стрессе. Решила осмотреться на местности. Моя полянка лежала немного в стороне, но туда я не пошла. В противоположной т нее стороне росли густые кустарники, улитые цветом. Точнее с моего места было не разобрать, далековато. Кусты в прямом видение, и между нами и цветущей красотой ничего не застилает обзор. Оглянулась на подругу — спит. Подумала, ничего страшного не случится, ели я сбегаю посмотрю на цветы и вернусь обратно. Милисент даже проснуться не успеет.
Захватив обувь, осторожно, на цыпочках, стала отходить от подруги. Метров за десять перевела дух, обулась и уже спокойно направилась к цели. Запах от цветов шел обалденный, и я не сразу услышала приглушенные звуки. Они раздавались из-за кустов.
Кусты были выше меня. Гораздо выше. Густые переплетенные ветви никогда не видели садовых ножниц и системных обрезок, но тем не менее радовали пышными соцветиями крупных цветов-граммофончиков. Запах зачаровывал, но меня уже интересовали не цветы. Звуки. Я огляделась. Кусты росли полукругом, плотной стеной. Но в одном месте между ними затесалось дерево и теперь там, между ветвями кустов, просматривалась прореха. Оттуда я надеялась рассмотреть причину шума. Оглянулась на место, где оставила Сенти — там было все спокойно. Осторожно подобралась к «окошку» в переплетении ветвей. Заглядывать в него было неудобно. Я поднялась на цыпочки и оперлась о ствол дерева. Ребристая с наростами кора впилась в ладонь. Я переместила ее пониже, на более гладкий участок, заглянула в прореху да так и осталась с открытым ртом.
За кустами пряталась поляна, очень похожая на ту, что облюбовала я, разве что более изолированная от чужого взгляда. На ней тренировалась наша спецгруппа, одетая в странные, свободные топы и штаны, удобную мягкую обувь, удерживаемую кожаными шнурами на голени. В руках у ящеров были какие-то предметы, но я опознала лишь короткие и длинные кинжалы, и небольшие серпы. Но и этого хватило, чтобы сердце скатилось в пятки.
Тренировались шестеро, по двое в паре: Хенсай с Аресом, Аделин с Эквилисом, Язур Неш — с … Томасом?!! Все двигались слажено, словно танцевали, то делая резкие, стремительные выпады, то плавно уходя от ударов по низу. Тихо, беззвучно, лишь удары металла о металл издавал тихий звук.
По какому-то неразличимому знаку пары остановились и сменили партнеров. Теперь Томас стоял напротив Ареса Прасикуса. Волосы стали дыбом: мне стало страшно за парня, все-таки «пучеглазик» выглядел мельче и тщедушнее противника. Зато Ахар против Хенсая даже чуточку сожаления не вызывала.
Тренировка продолжилась. Томас держался молодцом, ловко уворачиваясь от напора Ареса. Он то молниеносно менял стойки, то изображал из себя пьяного, словно «протекая» между выпадами напарника. Арес злился. У меня
