Маринкина башня - Мира Форст
Агнеша обняла его за шею, прильнула, пряча от него счастливую улыбку.
Пир длился три дня, всеобщее веселье не угасало, и Агнеша с удовольствием принимала участие во всех забавах, прячась лишь, когда объявляли танцы. В последний день празднеств с ней приключился нешуточный казус.
Гостям предложили сыграть в фанты.
— Правила простые, — объявил Станислав Мнишек.
Именно он отвечал за развлекательную часть в эти дни приема царевича.
— Каждый из вас анонимно напишет на листочке фант для одного из гостей и положит его в общую шкатулку. Я буду доставать по одному фанту и зачитывать задание.
В зале оживились, зашумели, стали разбирать приносимые слугами бумагу и перья с чернилами.
— Учтите, — добавил Станислав, — уклониться от выполнения фанта нельзя. Кто откажется, пьет штрафной бокал.
И сын воеводы продемонстрировал всем кубок невероятных размеров.
Игра в фанты оказалась весьма увлекательной. То и дело слышались взрывы хохота и крики подбадривания во время выполнения каких-либо провокационных заданий. Царевич Дмитрий и его невеста охотно участвовали в забаве. Так, Марине досталось задание найти в большом зале приготовленный для нее подарок. Она металась из стороны в сторону, а жених направлял ее словами «горячо», «холодно». Когда девушке удалось найти часы в форме золоченного слона с движущимися фигурками людей на его спине, гости долго ахали от такой диковинки.
Самому Дмитрию предстояло поцеловать особу в зеленом платье, и Агнеша не сомневалась, что данный фант дело рук Софьи, так как в зеленом платье среди дам была она одна. Но, надо отдать царевичу должное. Он с честью вышел из пикантной ситуации.
— Марина, душа моя, будь добра, надень зеленое платье, чтобы я мог поцеловать тебя.
Все зааплодировали, а счастливая невеста убежала переодеваться.
Софья получила фант, предлагавший с закрытыми повязкой глазами определить среди десятка мужчин супруга. Нахалка тщательно ощупала царевича и провозгласила, что нашла мужа. Под дружный хохот с нее сняли повязку.
— Дорогая, я польщен, — вытирал слезы Станислав. — В твоих глазах я оказывается не такой толстый.
Софья делала вид, что смущена. Агнеша переживала за Станислава. Для него станет ударом, если он узнает о неверности супруги. Со стороны хорошо видно, он ее любит. Еще она заметила, что пани Ядвига тоже не смеется и внимательно наблюдает за сыном и его женой.
— Агнес, есть фант и для тебя, — сообщил Станислав к тому времени, как шкатулка почти опустела.
Она ожидала услышать какую-нибудь ерунду, вроде того, чтобы попрыгать на одной ноге или прокукарекать, но только не того, что услышала.
— Станцуй, — значилось всего одно слово в фанте.
— Просим! Просим! — послышалось со всех сторон.
Агнеша с сомнением покосилась на штрафной кубок. Нет. Не осилит.
— Гад! — прошипела она, проходя мимо Ворона.
Мужчина выглядел невозмутимо, но она точно знала — только он мог написать этот фант. Что ж, — взыграла в Агнеше обида, — хочет посмотреть, как я танцую, пусть любуется!
Подошла к музыкантам и объяснила, что они должны играть очень быструю и заводную мелодию. Будь, что будет, — решила она и приготовилась.
Когда твоя мама балерина, дочь никак не сможет остаться в стороне от танцев. И Агнеша с трехлетнего возраста училась танцу. Сначала балет, затем локинг, следом контемпорари, и наконец — любимый вог.
Танцевать вог в платье польской моды начала семнадцатого века не так-то удобно, но ничего, она справится.
Музыканты подобрали нужный темп и заиграли, а Агнеша… Агнеша отгородилась от всего внешнего мира, погрузилась в волшебный мир танца.
Модельной походкой, словно по подиуму, прошлась она по импровизированному танцполу, в такт музыки задвигала быстро-быстро кистями рук, выгнула спину, закрутила попой, закружилась, заизвивалась. Она умела так, чувственно, эстетично, на грани с эротикой, но не пошло. Не стала шокировать шляхтичей задиранием ног, ограничилась завершающим шпагатом.
В зале стало очень тихо, впервые за трехдневное пированье. На нее смотрели сотни глаз. Агнеша глядела только на Вро́ну и наслаждалась видом его шокирующего лица.
— Агнес! Это было великолепно! — нарушила тишину Ефросина. — Это самый лучший танец, какой я только видела!
— Браво! — зааплодировал кто-то из гостей мужчин.
И его бурно поддержали остальные. Даже музыканты отложили свои инструменты и присоединились к овациям.
Агнеша отвернулась от Ворона и гордо прошествовала к своему месту за столом.
А вечером к ней наведалась Софья.
— Научи меня также танцевать, — чуть ли не потребовала она. — Что хочешь проси взамен, только научи.
— Отстань от царевича Дмитрия, оставь его Марине. Тогда научу, — пообещала Агнешка.
— Значит, правду говорят, — не допускала Софья мысли, что их с Дмитрием могли попросту видеть, — ясновидящая ты.
— Так что? — спросила Агнеша. — Будешь учиться танцевать или предпочтешь Станиславу рога наставлять?
— Танцевать, — выбрала Софья, благоразумно рассудив, что царевич все равно вот-вот уберется из Польши, а она не хотела упустить возможности научиться таким движениям, что сегодня продемонстрировала Агнес.
— Вот и отлично, — обрадовалась девушка.
Она не сомневалась, позже Софья все равно найдет себе нового полюбовника, но зато честь Марины больше не пострадает, во всяком случае не из-за жены родного брата.
Они определили время занятий, и довольная рыжая красавица ушла.
Едва начала готовиться ко сну, как в дверь опять постучали.
На этот раз на пороге стоял Ворон.
— Ну что, ты доволен? — ехидно спросила Агнеша.
— Ганя, прошу, никогда больше не танцуй так. Ни перед кем.
— Ты сам хотел посмотреть. Вот и посмотрел!
— Я ведь не мог предположить, насколько твои танцы отличаются от привычных. Теперь только и остается, ругать себя за то, что написал тот фант.
— Тебе не понравилось? — расстроилась Агнеша.
Ведь, если уж быть честной самой перед собой, танцевала она для него одного. А выходит, не впечатлила.
— Мне понравилось, — медленно произнес Ворон. — Даже слишком.
— Чем тогда ты недоволен?
— Ганя, твой танец будоражит. И не одного меня. А я завтра уеду и не смогу отгонять от тебя всех этих заинтересованных панов. Благо, что большинство из них также покинут завтра Самбор.
— Уезжаешь? — выделила Агнеша для себя главное и отмахнулась от всего остального.
— Воевода начинает готовиться к походу на Москву. Завтра мы сопроводим Дмитрия к князю Адаму Вишневецкому и затем будем
