И в сумерках придёт рассвет - Надежда Черпинская
Мара поднялась при их приближении и улыбнулась любезно. Мужчина натянул поводья и притормозил.
– Доброе утро, господин! – поздоровалась Мара. – Нельзя ли узнать, куда Вы держите путь?
– Доброе утро, красавица! А еду я, куда ты пожелаешь! – мужчина озорно подмигнул ей.
– И всё же нельзя ли уточнить? – настаивала девушка.
– В Калиб, моя дорогая! – ответил незнакомец.
– Значит, Вы будете и в Галиорте… А не возьмёте ли меня с собой? Я, конечно, заплачу! – попросила Мара.
– Нет-нет, моя прелесть, я не посмею взять с тебя денег! А до Золотого Города, само собой, подвезу за один поцелуй твоих сладких, как вишенки, губ! Это будет подходящая плата, – ухмыльнувшись, сказал возница.
– Боюсь, такая цена не устроит меня! – покачала головой Мара, продолжая улыбаться, но голос стал ледяным.
– А ну-ка, Сайран, непутевый развратник, попридержи свой язык, и не пугай ребёнка! – неожиданно услышала Мара другой голос.
Потом она увидела, как за высокий борт телеги взялась чья-то рука, и, наконец, показалась голова другого мужчины, темноволосого, с коротко остриженной бородой и пышными усами. Голубые глаза оглядели девушку.
– Здравствуйте, сударыня! Не обращайте внимания на этого дурня! Таков уж он уродился, только увидит хорошенькую девицу, тотчас пускается с ней любезничать. К счастью, сам он не такой развязный, как его язык. Так ведь, Сайран?
– А то! – усмехнулся светловолосый, – в жизни никого силой не тронул! Бояться меня не надо. А что поболтать люблю… Так, как удержаться, при взгляде на красоту девичью?
– Если надо в Галиорт, забирайся в телегу, дочка! И нам веселее будет, и тебе ноги не бить, – добавил второй.
Мара оценивающе посмотрела в его голубые глаза, поразмыслила с минуту и, наконец, решилась принять предложение. Мужчина с чёрной бородой подал ей руку, и Джалина ловко запрыгнула в телегу. Здесь дно было застелено соломой, и ближе к козлам громоздились какие-то тюки, покрытые пледом. Тёмноволосый незнакомец полулежал, укрывшись шерстяным плащом.
Сайран прикрикнул на лошадь, и она пошла дальше. Телега дернулась, и Мара, покачнувшись, упала на солому. Она рассмеялась, усаживаясь поудобнее. Мимо медленно «потекли» деревья.
– Ну, давай знакомиться! Меня зовут Марин. А бездельник Сайран, – и чернобородый махнул рукой за спину в сторону возницы, – мой младший брат. Это так, хоть мы и не шибко похожи! Едем мы в Калиб из Мангара. А ты?
– Я – Мара! – ответила девушка.
– А откуда ты взялась Мара, посреди леса?
Джалина помедлила и сказала:
– Из деревни… здесь, неподалёку…
– Не припоминаю, чтоб здесь деревня была, – прищурился по-хитрому Марин. – Разве что ты называешь деревней Эльфийскую Долину? – усмехнулся он.
Мара серьёзно поглядела на него, и Марин улыбнулся по-доброму.
– Ладно, коль не хошь, ответы из тебя тянуть, как рак клешнями, я не стану… Ну, хоть зачем в Галиорт идешь, скажи!
– Жить там думаю. Надеюсь работу найти, угол… – ответила Мара.
– Пожалуй, сможешь, если ты достаточно работящая, неленивая, – сказал Марин.
И они некоторое время ехали, молча, слушая, как Сайран напевает себе под нос славную песенку.
– А Вы живёте в Мангаре? – поинтересовалась Джалина.
– Нет, я из Калиба. Это славный городок! Я раньше был охотником. Смолоду по лесам бродил. Мы с братом немало зверья в Северном лесу добыли. Пока в прошлом году меня не угораздило на медведя пойти. Думал, добуду шкуру, да вот те раз – лишился ноги!
И без всякого конфуза, Марин задрал штанину на левой ноге. От самой лодыжки и до колена она была изувечена страшными шрамами и ещё гноящимися язвами. Марин поморщился от боли и, не спеша, расправил штанину.
– Вот так-то… Какой там охотиться, ходить сам толком не могу! А муки такие, хоть волком вой! Будто собаки кость гложут! Вот брат меня и повёз в Мангар – говорили, есть там хорошая лекарка… Да только молве верить – тьфу! Не помогли её травки. Разучились люди исцелять, лишь и могут, что калечить. Зря только тащились сюда!
Джалина видела, что боль очень мучает Марина, но, несмотря на это, голос его оставался бодрым и неунывающим, и выглядел он чрезвычайно жизнерадостно. Смирившись с судьбой, он мог лишь посмеиваться над злым роком и собственной беспомощностью.
И он стал рассказывать о своей семье, о трёх дочерях, о Калибе, Золотом Городе… А телега всё ехала, и ехала по лесной дороге.
– Подай-ка мне сумку! – сказал Марин ближе к полудню.
Мара протянула ему холщовый мешок. Марин извлёк оттуда хлеб, мясо и три спелых груши и предложил девушке.
– Благодарю, я неголодна! – отвергла яства Мара, но в животе у неё предательски заурчало.
– Конечно неголодна! – засмеялся Марин. – Но ты ведь составишь компанию больному старику? До Галиорта путь неблизкий – дней пять… Ты же не будешь всё это время питаться одними моими байками?
И Мара, поблагодарив, взяла благоухающий кусок копчёного мяса и принялась жевать. На самом деле, она уже давно умирала от голода.
– Эй, Сайран, дай Воронку отдых, а своему животу съестного!
Лошадь дёрнулась и встала, и через миг мужчина с соломенными волосами тоже прыгнул в телегу.
– Вот, хоть чуток посидеть с такой голубушкой, а то ишь развалился, господин Марин! Дай, я хоть погляжу, что за диво нам встретилось на лесной дороге! – болтая так, Сайран успевал ещё и поспешно складывать в рот снедь.
Добавив ещё пару комплементов, он спросил, смачно пережёвывая мясо:
– Голубушка, а ты не боишься бродить вот так, по лесу, совсем одна? Мало ли лихих людей или зверья!
– Что поделаешь, такая уж мне доля выпала – вот и брожу. Злых людей, конечно, на свете хватает, да ведь и добрые попадаются. Вот вы, к примеру! – отвечала Мара.
– Вот уж мёд мне на душу! – улыбнулся Сайран. – Эх, был бы я хоть лет на десять моложе, сразу взял бы тебя в жёны! – при этих словах Сайран выпрыгнул из телеги и занял своё законное место на козлах.
– Ой, ты, сокол ты наш! – хмыкнул ему вдогонку Марин. – Неужто она бы пошла за тебя?!
Они снова тронулись в путь. И Мара, пообедав и пригревшись на солнышке, задремала.
Проснулась она от протяжного стона. Марин корчился от боли, проклиная свою
