Любовь стоит того, чтобы ждать (СИ) - Вознесенская Дарья

— Я считаю, надо идти, — высокомерно задрала бровь упрямица. — Иначе нам не зачтут полет… Заявят, что в реальности «добыча» была умирающим императором какой-нибудь важной планетки, а мы провалили миссию…

Вообще-то она была права, я уже подумал об этом… Но признаться в этом Аррине? Ни за что.

Поэтому я ровным голосом заявил:

— Сначала мы сделаем все, чтобы связаться с «командованием» и подготовиться к ночи, получив возможность спасти себя… А потом я подумаю…

Она недовольно засопела, но не стала противиться.

Только снова вопросительно задрала бровь, когда все было готово. Да еще чуть не подпрыгивала на месте, так не терпелось ей покинуть мое общество. И это взбесило. Потому я почти весело пропел:

— Ну что, кадет Лан, пошли.

— К-куда? — опешила девушка.

— За «добычей».

— С тобой?

— Наверное, ты не дошла еще до этого раздела «Общеполетных правил». Но в подобных ситуациях, если второй пилот в состоянии поднять звездолет и поддерживать связь, на разведку и поиск идет капитан…

Сглотнула. Поджала губы. И снова не стала возражать…

Зато когда мы отошли на достаточное расстояние, дала волю своему острому язычку. И колола меня льдом и пламенем слов все время, которое ушло на то, чтобы выбраться из ущелья, найти подходящую тропу на пыльной поверхности, двинуться к своей цели…

Может, она рассчитывала меня разозлить, но я наслаждался. Потому что все её равнодушие слетело, как обертка от конфеты… И Аррина явно нервничала. Горела. И надеялась избежать неизбежного.

И будто в награду за мое терпение, за все эти дни, налетела пылевая буря, и нам пришлось спрятаться в расщелине…

— Отчего улыбаешься? — Я вздрогнул от хриплого со сна голоса, вернулся в настоящее и посмотрел на сонно моргающую девушку. Она зевнула, перевернулась, совершенно не стесняясь своей наготы, и потянулась, чуть ли не мурлыча.

— Вспомнил пылевую бурю на спутнике, — ответил нехотя.

— Я там чуть не сдохла, — хмыкнула.

— Да ладно… нам не грозила никакая опасность!

— Угу. Просто ты меня затрахал до полусмерти…

Я быстро спрятал улыбку и одним броском подмял её тело под себя.

— Кажется, я готов повторить тот опыт…

— Но здесь нет никакого песка! — притворно возмутилась она.

— Зато много влаги, — пробормотал в раскрытые губы, скользнул рукой вниз и без предисловий вошел в нее двумя пальцами.

Аррина вскрикнула и шире раскинула ноги, зажмуриваясь от удовольствия и требовательно рыча.

— Ненасытная, — прошептал и укусил её за сосок. — Моя… — почти неслышимо.

— Я своя… ах, — услышала-таки.

Тогда я сполз вниз, нащупал чувствительное местечко языком и легонько ударил по нему кончиком.

— А сейчас?

— Га-ард…

Она попыталась насадиться на пальцы глубже, но я не позволил. Двигал ими нарочито медленно, по кругу и лишь слегка прижимался к напряженному бугорку, не давая ни ей, ни себе той силы наслаждения, которой мы оба жаждали.

— Убью, — и снова дернула бедрами.

— Скажи, чья ты? — прохрипел.

Понимает ли она, что и я на грани выдержки? Надеюсь, нет.

— Твоя-я… — сердито. И добавила: — В постели.

Не удержалась, стерва.

Я перевернул её на живот, поставил на четвереньки, от души шлепнул по ягодицам несколько раз. И вонзился без всякой жалости и задал такой бешеный ритм, что ей оставалось только рвать пальцами и зубами простыни и шептать мое имя…

А потом лежать ничком, не имея возможности даже шевельнуться.

Она и правда была моей только наедине… На людях мы делали вид, что в лучшем случае не знакомы. А так-то и вовсе терпеть не можем друг друга…

Хотя, порой, даже делать вид не надо было. Так она меня злила своими острыми высказываниями, насмешливыми взглядами или вниманием к другим кадетам… И особенно бесила, когда пропадала в городе — я быстро выяснил, что Аррина всегда ходит в один и тот же музыкальный бар… и не предлагает пойти с ней. Каждый раз получая по возвращении очень злого стража…

Ну и бездна с ней! Она была идеальной любовницей: ненасытной, громкой, склонной к экспериментам… и не требовавшей ничего, кроме секса.

И это меня полностью устраивало.

— Пойдем, пообедаем в ресторане? — спросил я, противореча своим же мыслям. Мне просто захотелось есть…

— У меня другие планы, — девушка стекла с разворошенной постели и двинулась в сторону отдельной ванной комнаты.

— Потрахались — и свободен? — спросил с внезапно вспыхнувшим раздражением.

— Именно. А тебя что-то не устраивает? — уточнила холодно, повернувшись ко мне лишь в профиль.

— Ну отчего же… Меня вполне устраивает, что есть постоянная девка, которая раздвигает ноги по первому требованию, — я тоже умел быть ублюдком.

— Вот и замечательно, — пожала плечами. А потом ехидно ухмыльнулась и погрозила мне пальцем. — И не вздумай что-то менять или влюбляться. Мне еще надо выиграть три круга конкурса.

— Влюбляться? Ха…

Но она меня уже не слышала.

А я едва подавил в себе желание разнести весь номер к бездне.

9

Наше время.

Академия пилотов.

Аррина

Я смотрела, как Гард танцует. Смотрела с затаенной досадой… и не менее тайной страстью. Которую не собиралась обнародовать никогда.

Он был идеален даже в этом. Безднов страж! Смог удивить меня, не танцуя идеально… Его движения приковывали взгляд, потому что в этот момент он отпускал себя, переставал быть холодным истуканом, а в его жестах и шагах чувствовалось столько настоящего присутствия и страсти, будто он сам превращался в танец.

Таким я его видела только в бою… и в сексе. Спонтанный, открытый, любопытный и… почти жестокий. Настоящий. В этом мы были с ним похожи…

И я ненавидела это сходство. И влюблялась в него с каждым днем все больше.

Видеть в нем мужскую часть себя… почти больно. И прекрасно.

Во время его резкого выпада под длинную, почти вопящую ноту я скользнула под него, и мы, не сбиваясь с чувственного ритма, слитно двинулись вперед и вбок.

Как любовники.

Но не между собой. Нашим третьим партнером стал танец…

Бескомпромиссно чувственный. Возбуждающий. Не предназначенный для зрителя — и мы это понимали. И наплевали на репетицию, отдаваясь чему-то новому в каждом из нас.

Легко ли научиться танцу? Технике, правильному взгляду, осанке — да. Так и сексу можно научиться… технически. Ты знаешь чувствительные зоны, знаешь, с какой силой нажимать, что целовать и гладить… Но делает ли это тебя лучшим любовником? Нет. Им делает кое-что другое. Утрата ощущения времени и пространства, освобождение внутренней энергии и полная открытость партнеру. Когда забываешь такие понятия, как грязно, пошло, мокро, страшно. Когда отбрасываешь в сторону все оценки и предрассудки, когда перестаешь чего-то ждать… Перестаешь мешать своему проявлению.

Мы двигались по-разному, но в одном ритме. Дышали в одном чувстве.

Я могла отодвинуться, встать спиной, отойти… Но была рядом с ним. Точно знала, что он делает сейчас, даже не видя… И не боялась его следующего движения. И следующего его чувства.

Сегодня он… звал.

И был особенно нежен.

Обволакивал руками, когда хотел притянуть, и не отталкивал, а лишь отстранялся сам, любуясь, когда по ритму полагалось отойти. Поддерживал, а не цеплялся. Приглашал, а не настаивал. Создавал, а не повторял. И наше слияние породило особое поле, в котором мне было удивительно комфортно. В котором я вдруг ощутила, что не одна…

Глаза в глаза — но не яростно, а с интересом. Быстрый разворот: мы оказались спина к спине, а Гард вдруг наклонился вперед, а я доверчиво легла на него, полностью расслабляясь… и с новым тактом перебросила ноги по дуге, приникая к источнику его вдохновения.

Сегодня он… готов был принимать. А я с удивлением обнаружила в себе способность давать и исцелять. Ладонь на груди, щека на плече, легко, в движении, провести пальцами по спине, радуясь его силе и ловкости, чуть-чуть царапая и с удовольствием слыша его стон…