Бывшие. (Не)покорная истинная для адмирала - Екатерина Гераскина
— Ну так посторонись уже, — отпихнула лучшего друга Торгарда с дороги.
И, перескакивая по несколько ступеней за раз, помчалась наверх. Сердце колотилось в груди так, что грозило вырваться.
Я миновала второй этаж, стремительно поднималась. Вышла в узкий коридор. Ковёр на полу скрывал стук моих каблуков.
Я смотрела на номера, нашла глазами комнату, в которой был мой Торгард.
Потянулась к ручке. Нажала на неё. Медлила. Не отпускала её. Вмиг стало страшно.
Ушла эйфория и желание увидеться притупилось.
Дурное предчувствие накрыло удушливой волной.
Он не пришёл.
Он не позвал меня.
Меня не пускали сюда.
Всё вставало в нерадужную картинку.
Нет. Прочь. Мой Торгард любит меня.
Я толкнула дверь и… перестала дышать.
— Торгард, — полузадушенно вырвалось у меня. Сердце кажется остановилось. Закаменело, а потом пошло трещинами.
На кровати было двое. Мой Торгард сидел всё ещё в штанах, но без рубашки, и девица темноволосая с почти обнажённой грудью.
Мой дракон зарылся ей в волосы, а может страстно целовал её. Я уже ничего не понимала, хватала ртом воздух, боясь вздохнуть. На глаза набежала влага.
Она сидела на нём, обхватив его бёдра стройными ногами. Юбка была задрана до пояса.
Я держалась за дверь, потому что боялась упасть.
Колени дрожали, ревность била наотмашь, я задыхалась.
Мой Торгард расслабленно придерживал её за пояс, водил руками по оголённым лопаткам одной рукой, другой наматывал россыпь тёмных волос на кулак.
Так знакомо и так больно.
Он посмотрел на меня из-за её плеча. Вид был такой, что лучше бы мне скрыться. Но я не могла. Я вросла ногами в этот чёртов пол.
Аромат корабельной сосны, смолы и бриза был безнадёжно перебит приторными духами девицы.
Он был настолько отвратительным, что меня замутило. Я сделала пару глотков кислорода через рот, чтобы тошнота отступила.
За два месяца рейса на лице Торгарда появилась короткая бородка, а отросшие волосы были в беспорядке.
Но даже в таком виде он был красив как морской бог и так же безжалостен.
О нём говорили как о лучшем курсанте, стратеге, сильнейшем драконе столицы.
С наследственностью не поспоришь. Все в его роду чистокровные сильные Огненные драконы. Родовитый, именитый наследник великого рода. Опора императора и будущая надежда нашей империи. Старые адмиралы уйдут, но им есть кому передать флот.
Талантливый во всём, он уже к выпуску стал капитаном и собрал свою команду из магов.
И как же я могла не влюбиться в него.
У меня просто не было ни шанса.
Мама говорила, не дарить своё сердце. Поберечь его. Что для нас это смерти подобно — разочароваться в любимом.
Но я не верила.
Не понимала, как это. Торгард бы не предал. Я видела в его глазах любовь.
А так ли это? Или я просто выдавала желаемое за действительное?
Но зачем он добивался в академии моего внимания?
Зачем? Чтобы вот так вот бросить?
Как же больно. Я просто падала в пучину отчаяния. Внутри меня рвалась натянутая струна.
Скручивало внутренности, выкручивало жилы.
Слеза скатилась из уголка глаза.
А Торгард смотрел на меня пронизывающими карими с золотым отливом глазами и не отпускал рук с тела девицы.
Та ёрзала на нём. Терлась как кошка. Не обращала внимания на мой голос и моё присутствие.
Она обвила шею моего дракона руками, зарылась в его волосы, как когда-то делала я, и потянула его на себя.
А он поддался ей.
Склонился.
Я ничего не видела за пеленой хлынувших слёз.
— Ты долго будешь там стоять? Или хочешь присоединиться?
Глава 3
Слова Торгарда, произнесенные с язвительным сарказмом, будто молния ударили в самое сердце.
Боль разорвала меня на части, превратив все внутренности в пылающий ад.
Я стояла, приковав взгляд к ним, но ноги будто приросли к полу, не давая сделать ни шагу назад, ни вперёд.
Он просто смотрел на меня, держа девицу в своих объятиях, его глаза, такие знакомые, сейчас были пусты и холодны.
Торгард не отпускал её, его руки уверенно держали её стройное тело, как будто это было для него естественно, а она продолжала тереться о него, не обращая внимания на моё присутствие.
— Ты долго будешь там стоять? Или хочешь присоединиться? — его слова прозвучали, как вызов.
Слёзы градом катились по моим щекам, я пыталась дышать, но воздух в груди застревал, превращаясь в удушающий комок.
В голове звучали слова мамы: «Не дари своё сердце».
Но я не послушала, и вот теперь, стоя здесь, я осознавала всю горечь своих ошибок.
Моя любовь, моя вера в него — всё это казалось теперь таким наивным и глупым.
— Торгард, — мой голос дрожал, я едва могла говорить. — Почему ты так со мной поступаешь? Что я сделала не так?
Он не ответил сразу, только его губы изогнулись в хищной усмешке, и это было больнее любого удара.
— Убирайся, — прорычал он, его голос был груб и холоден.
Его слова разрывали душу, каждый звук, произнесённый им, был как нож в сердце.
Я смотрела на него и не верила своим ушам.
Торгард, мой Торгард, не мог так говорить.
Но вдруг что-то изменилось в его взгляде. Он заметил мои слёзы, и на миг его глаза потемнели от чего-то, что я не могла понять.
Он резко оттолкнул девицу со своих колен, та вскрикнула от неожиданности и боли, когда её тело ударилось о край кровати.
Она испуганно взглянула на него, но не стала спорить. Быстро собрав свои вещи, она выскочила из комнаты, оставив нас вдвоём. Теперь Торгард смотрел только на меня, и в его глазах был огонь, который я не могла понять.
Я хотела бежать, но ноги не слушались. Я сделала шаг назад, но он уже был рядом, его рука схватила меня за запястье, и я ощутила его силу.
Торгард притянул меня к себе, прижал к стене, и я почувствовала холод камня за спиной.
— Ты думаешь, что всё так просто? — его голос был тихим, но полным гнева. — Думаешь, что можешь просто войти сюда и потребовать объяснений?
Я пыталась сопротивляться, но его хватка была слишком сильной. Он прижал меня к стене, его дыхание обжигало моё лицо, и я ощущала всю мощь его ярости.
— Но я любила тебя, — мой голос был тихим, почти шёпотом. — Я доверяла тебе.
— Любовь? Доверие? — его смех был горьким.
