История зимы, что окрасила снег алым - Марина Лаврук
Он никак не мог привести собственные мысли в порядок. Вновь и вновь бездумно моргал и чувствовал, как сходит с ума. Или уже сошел. Медленно, мучительно медленно он вытянул перед собой ладонь, но зрение упрямо смазывало картину. Акио сжимал и разжимал кулак, стараясь как можно сильнее врезаться ногтями в кожу, чтобы почувствовать боль. Физическую, давно забытую.
– Я прекрасно помню тот день и прекрасно помню, что умер. Но чувства сейчас не похожи на то, что я испытывал в преисподней… – заговорил он вслух сам с собой. – Проклятье, что здесь происходит?! Это бред сумасшедшего. Я умер, меня не существует. Все! – Он закрыл глаза и попытался расслабиться. Дыхание выровнялось, а измученное тело постепенно начало проваливаться в сон.
Самое страшное, что могло произойти, произошло.
Акио проснулся, но не от жуткого кошмара – он проснулся в кошмаре, лежа в знакомых покоях знакомого дома.
Ненавистный оттенок неба перед грозой был основным в убранстве комнаты, как и в убранстве всего дворца. Именно этот цвет, цвет зловещей синевы, и изображение ицумадэ[1] являлись отличительными чертами его родной семьи – клана Маруяма. Можно смело сказать, что по важности этот клан уступал лишь императорскому двору, и это отнюдь не хвастовство.
За окном проступал рассвет, мир еще спал. Акио продолжал смотреть в потолок, не желая ни дышать, ни двигаться. Даже если он каким-то образом и выжил, даже если все его воспоминания лишь результат больного воображения, он не мог смириться с этим.
«Только не Иошихиро, только не этот дом».
Акио медленно встал с постели, слегка покачиваясь. В голове раздался жуткий гул приливающей крови. Отдышавшись, он неуверенно пошел прямо, с трудом удерживая равновесие, а затем ухватился двумя руками за напольное зеркало в резной деревянной раме. Какое-то время Акио рассматривал пол, не решаясь увидеть собственное отражение. Сделал пару тяжелых выдохов и поднял взгляд.
По спине пробежал обжигающий холод, а ноги подкосились. Обезумевший Акио смотрел на отражение в зеркале, широко раскрыв глаза.
– К-к-как?.. – Он хотел шагнуть назад, но потерял равновесие и рухнул на пол вместе с зеркалом, которое с оглушительным грохотом разлетелось на множество осколков.
Акио сжал окровавленными ладонями уши, стараясь спрятаться от шума. Невозможно не распознать это чувство, которое бурлящей волной врезалось в живот, – ему было страшно, безумно страшно. Невыносимо.
Дверь распахнулась, и на пороге появился обеспокоенный высокий мужчина. Черные волосы были растрепаны, а слегка отекший вид давал понять, что его разбудил шум. Увидев Акио, сжавшегося в клубок на полу среди разводов крови и осколков, тот на миг оцепенел, но, резко тряхнув головой, поспешил на помощь.
– Эй-эй, ты чего? Что произошло? – Мужчина судорожно откинул осколки подальше и присел рядом, положив ладонь на спину Акио. – Кошмар приснился или тебе все еще плохо? – Он тревожно всматривался в мутные глаза, пытаясь уловить хоть какую-то реакцию.
Акио не мог и двинуться.
«Убейте меня», – подумал он, но так и не смог произнести.
– Что, ради проклятого Аура, здесь происходит?! – послышался крик за дверью, а после в комнату уверенным шагом зашел Иошихиро.
Его надменный и холодный вид быстро испарился, стоило осознать представшую перед ним картину, карие глаза налились испугом, а горло дрогнуло. Словно ошпаренный, Иошихиро кинулся к брату и попытался поднять.
– Таро, проклятье, ты чего уставился?! Давай помогай! – Его голос был наполнен не столько злостью, сколько тревогой.
Они усадили Акио на пол, оперев спиной о стену. Иошихиро присел напротив брата, силой разжал его руки и осмотрел окровавленные ладони.
– Порезы, ничего серьезного, – с облегчением выдохнул Иошихиро. Он дал себе время привести дыхание в норму, а после метнул холодный взгляд на Акио и приоткрыл пальцами его веки, внимательно всматриваясь в расширенные зрачки.
Акио понимал причину беспокойства старшего брата, однако страх перед таким знакомым, но изменившимся огрубевшим лицом был невыносим.
– Ты пьешь лекарства, так ведь? – серьезно спросил Иошихиро.
– …
– Ты так и будешь смотреть на меня, как щенок побитый? Ты… – Еле сдерживаясь, Иошихиро пытался себя успокоить. Кричать сейчас было не лучшим решением, и все трое это понимали.
– Я принесу воды, – вызвался Таро и вышел из комнаты. Акио проводил его встревоженным взглядом.
– Смотри мне в глаза и отвечай: ты пьешь лекарства? – схватив младшего брата за подбородок, вновь спросил Иошихиро. Тон его становился грубее.
– Я… я… – выдавил Акио, испугавшись собственного голоса.
– А кто еще? Проклятье, почему ты вообще уходишь без моего ведома? Ты понимаешь, что могло произойти? Понимаешь, что Таро могло не оказаться рядом? Скажи мне, ты совсем кретин? – Иошихиро все сильнее сжимал его подбородок, постепенно переходя на крик. В его глазах плескалась холодная ярость.
Разве можно задавать столько вопросов в подобном тоне и ждать, что твоя жертва выдержит и ответит? Старший брат явно его переоценивал.
– Я не… – прошептал Акио, пытаясь сказать хоть что-то.
– Ты не пьешь лекарства, не собираешься слушать меня, уходишь неизвестно куда и принимаешь неизвестно что. Что прикажешь мне с этим делать, а? Ненавидишь меня и хочешь сдохнуть? Подыхай. Только давай не здесь, я не собираюсь хоронить еще одного брата, понял? – Иошихиро с ужасающей злобой сжал подбородок брата и брезгливо откинул его голову в сторону.
Несколько мгновений он рассматривал измученное лицо напротив, а затем осторожно провел ладонью по волосам Акио, подвинулся и прижал к себе, заключая в объятия. Глаза Акио округлились, а к горлу подступил невыносимый ком, словно кто-то иглами пытался проткнуть его глотку.
– Прости, – прошептал Иошихиро, обнимая младшего брата. – Ты же знаешь, я за тебя переживаю. – С этими словами он слегка шлепнул Акио по затылку.
– Запах, – неосознанно выпалил ошарашенный Акио.
– Что запах?
– Мерзкий запах… ты пил…
Губы Иошихиро скривились в безумной улыбке.
– Ты жизни меня учить собрался?
– А говорил, что никогда не будешь пить, – невозмутимо продолжил Акио, глядя в знакомые глаза.
Лицо Иошихиро сделалось холодным, он приподнялся, поправил одеяние и бросил привычно надменный взгляд.
– Не помню, чтобы разрешал тебе лезть в свою жизнь.
В дверях появился Таро. Он держал кувшин с водой и успокоительный отвар, который им с Иошихиро пришлось силой вливать в сопротивляющегося Акио.
Когда дело было сделано, оба выглядели достаточно потрепанно. Тугой пучок Иошихиро растрепался, и непослушные локоны упали на глаза. Эти вьющиеся черные волосы и это лицо вызывали у Акио приступы удушья, но отвар подействовал практически мгновенно. Легкая дрожь пробрала все тело, спина расслабилась.
«Где
