Принцесса ветра и мести - Алиса Джукич
– Обещаю, я буду осторожна и вернусь в замок до окончания королевской аудиенции, – успокоила я шумно дышащего через ноздри фейца. – Тем более со мной гвардеец Благого Принца и духовная наставница всего королевского рода Торгтон, что может случиться?
Я обошла его стороной и решительно зашагала по мощенной светлым кирпичом тропе, держа путь к возвышающимся над городом деревянным шпилям торговых площадей.
Викки раздраженно прицыкнула, но все же поплелась следом, обменявшись загадочным взглядом с раскрасневшимся от возмущения Филиппом.
Вильсбург встретил нас ароматом полевых цветов, шумом оживленных улиц, трелями мелких птиц и суматохой горожан. Повсюду царило летнее настроение. Благие фейки, разодетые в легкие шифоновые платья, и фейцы в льняных рубашках перебегали центральный бульвар, весело переговариваясь между собой. В воздухе вкусно пахло выпечкой, ванилью и бергамотом. Подоконники аккуратных деревянных домиков украшали цветочные горшки с лютиками и петуниями. По фонарным столбам вилась виноградная лоза, а раскидистые кроны деревьев прятали от солнца скамейки на главной площади.
Я проскочила мимо журчащего фонтана в форме каменной розы – символа Благого Двора и понеслась через широкую улицу к закутку своей знакомой.
Викки все-таки вернулась в замок, сославшись на то, что не намерена потакать моим прихотям и потом получать нагоняй от короля, а Филипп, скрипя зубами, не отставал от меня ни на шаг.
– Сдалась тебе эта торговка, ну что ты хочешь у нее узнать? Дориан и так докладывает тебе все новости, просочившиеся из Неблагого Двора.
Недоверчиво посмотрев на фейца через плечо, я отвлеклась и споткнулась о край бордюра, налетев на длинноволосую девушку с корзиной. Извинившись перед ошеломленной фейкой, которая, заметив мою золотую корону, стремительно согнулась в реверансе, я возразила Филиппу:
– Ну да, конечно! Только вот мой отец тщательно фильтрует всю донесенную мне информацию.
Фил резко замер прямо посреди улицы, привлекая тем самым внимание прохожих, а я усмехнулась:
– Думал, я не догадываюсь, что король Маркус всячески оберегает меня от происходящего за пределами Цитадели Дыхания? Или не замечаю, насколько встревожены лорды и главнокомандующие благой армии? Александр давно жаждет всевластия, а я – великолепный повод развязать войну между дворами, ведь полукровкам не место среди правящей верхушки. Да и Неблагой Король… – Мое горло болезненно сжалось. Уже давно я не произносила вслух имя бывшего возлюбленного, не позволяла себе даже думать о том, кто безжалостно разбил мне сердце, утаив свою истинную сущность жестокого убийцы. – Скорее всего, уже отдал приказ убить меня. Что бы нас ни связывало в прошлом, вряд ли это стоит дороже его жизни и трона.
Раньше эта мысль до тошноты разъедала мое нутро, сейчас же я поняла: гораздо проще ненавидеть, чем прощать. Это относилось и к моему отцу. Я никогда не смирюсь с надругательством над мамой, но из двух зол выбрала того, кто хотя бы не притворялся добродетельным.
Когда я только появилась при Благом Дворе, отец тепло поприветствовал меня. Маркус не стал оправдываться и извиняться за прошлые поступки, лишь пообещал попытаться изменить мое будущее, не позволить прошлой боли вновь настигнуть меня. Это заставило проникнуться к нему пусть не дочерней любовью, но уважением.
Первые недели, проведенные в замке, я не покидала отведенных мне покоев. Даже забвение мира грез не спасало от терзающей агонии и разъедающей душу горечи от предательства. Я засыпала и просыпалась со слезами на глазах и с дрожащими от кошмаров губами. Все дни сливались воедино. Казалось, будто я схожу с ума, пока в один из вечеров ко мне не постучался король.
Я помню, как отец, войдя в мои покои, рывком сорвал с витражных окон зеленые портьеры, впустив в пропитавшуюся печалью комнату солнечный свет. Король осторожно сел на прикроватную софу. А я даже головы из-под одеяла не потрудилась высунуть, намекая, что не слишком рада его необоснованному появлению в моей разбитой жизни.
Но, на удивление, отец не проникся моим горем. Стянув с чернильных волос корону, он зашвырнул ее в дальний угол комнаты. Золотой венок в виде лавровых листьев, стукнувшись о стену, со звоном покатился по деревянным половицам. Приподнявшись на локтях, я удивленно уставилась на сгорбившегося возле моей кровати короля.
Маркус сидел, уронив лицо в ладони. Коричневый сюртук с изумрудными вставками до предела натянулся на его могучих плечах.
– Я не могу тебе помочь, – тихо признался отец. – Не могу унять твои страдания по брату или возлюбленному. Когда погибла Элеонор, я сам проходил через все это… – Он поднял на меня наполненные мукой медовые глаза. – Единственный, кто способен вытащить тебя из пучины отчаяния, – это ты, Агнес. Не позволяй обстоятельствам взять над тобой верх, борись! Только тебе подвластна собственная судьба: ни пророчествам, ни древней силе. Ты – моя дочь, прародители не зря даровали тебе свою магию. Если ты не согласна с выпавшей тебе долей, так измени ее! – Маркус встал с софы и, подойдя к изголовью кровати, легонько коснулся моих спутанных волос. – А я буду рядом и присмотрю за тобой.
После этих слов феец покинул мои покои, слегка шаркая подошвами массивных сапог. Взглянув через высокое окно на залитый солнечными лучами сад, я внезапно обнаружила еще оставшиеся в мире краски.
Позже вечером меня навестил Дориан. После разговора с отцом я заставила себя принять ванну и даже переоделась из помятой сорочки в розовое платье с жемчужным лифом. Благой Принц явился ко мне с подарком – подносом, доверху набитым зефиром. Когда-то я упоминала, что испытываю слабость к смертным сладостям. Не знаю, где он раздобыл мои любимые лакомства, но это еще больше воодушевило меня.
Со временем каждый мой вечер стал проходить в компании принца. Мы часто пили вино на прилегающем к моим покоям балкончике. Дориан рассказывал мне истории из своего прошлого. Как и мои, его детские воспоминания были полны радостных и печальных событий. Я поведала ему о некоторых полезных изобретениях смертных, включая таблетки от похмелья, которое страшно мучило нас после таких вот посиделок.
Вскоре я пришла в себя, решив изменить течение собственной судьбы и перестать жить в вечном страхе перед прошлым и будущим. И уже через пару недель принялась обследовать замок, а позже отец предложил мне начать тренировки с Викки. Увидев взбалмошную фейку с веснушками, я с радостью согласилась.
Сейчас же я завернула за угол и нырнула под натянутые над козырьками магазинов цветные палантины, а отошедший от ступора Филипп помчался за мной, локтями расталкивая прогуливающихся горожан.
Под оранжевой тканью меня дожидалась старинная лавка с мутным
