Алая птица - Анна Рудольф
Лунные камни стремительно тускнели, как и огонек в лампе. Темнота сжирала все, до чего могла дотянуться, и Айрин не выдержала. Она кинулась бежать — куда угодно, лишь бы подальше от этого шепота.
Голоса подгоняли ее: теперь они звучали отовсюду, резонировали в костях, заставляли вскипать кровь в жилах. Княжна неслась по коридорам в полной темноте, натыкаясь на углы и врезаясь в повороты, а духи неистово загоняли ее подобно дикому зверю.
Оступившись, она скатилась по лестнице в очередной зал. Из общей какофонии вырвался один единственный голос — духа, которого Айрин вытащила из кольца. Он выл и визжал, и чем дальше княжна ползла вперед, тем отчетливей становилась его боль.
Она провалилась рукой в бездну и съежилась на ее краю. Воздух был недвижим. Чернота вокруг сдавила Айрин тисками, всколыхнув свежее воспоминание о монастырском подземелье.
Дно провала вдруг осветилось белесым светом. Айрин хотела отползти или хотя бы зажмуриться, но манящее мерцание, наоборот, заставляло ее свешиваться вниз. Она клонилась вперед ниже и ниже, пока не ухнула в пропасть.
* * *В лицо ей ударила волна дыма. Неизвестный солдат держал ее за волосы, пока двое других выволакивали из узкого тоннеля женщину с ребенком. Они надеялись, что стены остановят волшебников, оставят их без магии. Они кричали, звали ее по имени: Дэни.
Медные доспехи покрывали грязь и кровь. С груди каждого солдата насмешливо смотрело солнце с волнистыми лучами, обрамленное венцом из колючих звезд.
— Говори, где колдовские артефакты? — орал один из них. Речь звучала чужеродно, как не родная. — Говори, отродье, или они сдохнут!
— Я не знаю, — слова давались Айрин с трудом, челюсть не слушалась, рот сводило от вкуса железа. — Клянусь Небесами, я не колдун!
Ей под ребра вонзилась рукоять изогнутого меча.
— Не смей взывать к лже-богам! Я вырву твой поганый язык.
— Он не признается, — процедил солдат, что стоял чуть поодаль. — Режь их.
На ее глазах солдаты вспороли горло сначала девочке, затем женщине. Ее сестре и матери.
В последнем порыве ей удалось лягнуть солдата, на что тот швырнул ее на камни и ударом сапога сломал челюсть.
«Я убью вас!» — кричала она, а получался вой. — «Заберу каждую жизнь».
Ей сломали руки и ноги, чтобы не посмела колдовать и бежать, затем скинули в яму. Небеса не сжалились, не забрали ее жизнь при падении. Она лежала на дне среди искалеченных тел — живых и мертвых — и возносила молитву, пока облака не окрасились зеленым пламенем.
* * *От костей исходил мерцающий пар.
Нет, это был туман. Мерзлый, гнилостный.
Lasa moranelek.
«Я убью вас».
Туман густел.
Lasa dieharele la damis levia.
«Я заберу каждую жизнь».
Niareve Verden.
«Меня зовут…»
— Верден, — прошептала Айрин. Теперь она понимала. — Дэни.
Вой обратился плачем.
Дух возник прямо над ней — прорвался в реальность, или она провалилась за грань? Его тело было таким, каким она ощущала в последний раз: искалеченным и оскверненным.
— Ahre sourire, — сказала ему Айрин. — Я глубоко сожалею.
Дух взметнулся вверх, обратившись едва видимой искрой света. Искра вдруг взорвалась, и на Айрин посыпались мелкие камни.
Брешь ширилась, оплетаясь молниями, пока сквозь нее не проник красный закат. Вниз спустился каскад магии и спеленал Айрин пуховым одеялом. Сквозь опущенные ресницы она любовалась чарующим небом, полным зеленого пламени.
На месте катакомб зиял провал. В отдалении маячили солдаты и Соловей со своей лютней. Подойти ближе рискнула только Жули, на коленях умывавшаяся слезами.
Собравшиеся зеваки же тыкали пальцами в небо, и увиденное пугало их сильнее, чем брешь в непреступной городской стене.
Сказать, что Рунар был зол — ничего не сказать. Его едва не трясло, а глаза зловеще мерцали.
— Давно я не видела тебя таким, — выдохнула Айрин.
— Молчи, — попросил он. — Ради Бога, молчи.
— Как ты разрушил катакомбы? На них наложена запечатывающая магию руна.
Рунар медленно выдохнул, затем приказал Жули найти лошадей.
В поместье Горгада их уже поджидал Эдгар. Принц сидел на краю своего кресла и нервно крутил на пальце королевскую печатку. Фаланга покраснела и кровоточила. Рунар усадил Айрин на тахту, а сам прошел к сервировочному столику и взял хрустальный кувшин с вином.
— Я разжалую тебя по прибытии в столицу, — сказал Эдгар.
Маг швырнул кувшин в стену.
— Раньше надо было избавляться от меня. Твой отец не решился. И ты не сможешь. — Рунар жестко схватил принца за плечо, вынуждая смотреть на себя. — Нет в мире силы, способной остановить меня. Реймекар сгорит, и не останется целой земли, чтобы упокоить мертвых…
— Рунар! — воскликнула Айрин, поднимаясь, и тут же оказалась отброшена обратно магической волной.
Маг словно обезумел. Он вскинул руку, окутанную заклинанием.
— Некуда бежать, Эсталинор. Не станет в мире королей, не станет королевств, ибо все поглотят огненные крылья.
Айрин сгребла крохи силы и послала в него иллюзорную руну, которую он с легкостью развеял. Она заметила, как Эдгар испуганно схватился за кинжал, и не придумала ничего иного.
Рунар рухнул на ковер. Магический ореол вокруг него разорвался на отдельные сгустки и судорожно запульсировал. На его шее проступил ожог.
— Дай мне чернила! — закричала Айрин застывшему истуканом принцу.
Рунара колотило в сильном припадке. Он раскрывал рот, тщетно силясь сказать что-то. Айрин выхватила протянутую чернильницу и пальцами нарисовала на лбу Рунара связку из рун.
— Соловей говорил, что с тобой что-то не так! Почему ты молчал? — закричала она и со злости ударила кулаком по ковру, пачкая его чернилами.
Маг обмяк — уснул или потерял сознание. Айрин отбросила пузырек и нагнулась над ним, собираясь с силами.
— После прибытия в Аулукс он будто разума лишился, — выдавил из себя Эдгар. Он был
