Сбежать от зверя. Прощение - Анна Григорьевна Владимирова
Я только воздух в легкие набрал, но тут же сдулся, откидываясь на спинку сиденья. И не поспоришь.
– Ну да, еще одного позора на твою голову за последнее время многовато.
– Все не простишь мне, – покачало он головой неодобрительно. – И все же как ты прохлопал Демьяна?
– Я не верил, что Стерегов имеет такое влияние на тех, кто от него зависит. И ты тоже. – Он сжал зло челюсти на пару мгновений. – Маринка молодец, что отвела внимание Стерегова на себя. Тебя бы уже обгладывали где-нибудь черви. По частям.
Я только фыркнул, но спорить не стал. Быть может.
– Ты секретаря видел этого? В офисе ведьмаков, – сменил я тему. – Странная…
– Что странного? – насторожился Довлатыч. – Обычная грудастая брюнетка, ноги от ушей…
Я едва успел перехватить свои непроизвольные реакции и не расширить глаза.
– Ну да… – протянул, делая вид, что гляжу в окно.
– Так что странного? – переспросил он.
– Да пахла, как течная сучка. Они ее притащили меня отвлекать? – не придумал я на ходу ничего лучшего.
– Вполне возможно, – задумчиво протянул он. – Значит, я тем более не зря тебя взял.
А у меня в груди сперло. Что это вообще было? Довлатыч не видел того, что видел я? Черт, и расспросить бы, но мне совсем не хотелось делиться этим наблюдением с ним. Это особенное послание было для меня. И смотрела эта Канарейка слишком пронзительно. Что она хотела сказать? Кто она вообще такая?
– Слушай, а список работников можно достать? С должностями, стажем, – путал я следы, – и фото?
– Зачем?
– Мне показалось, что я кого-то видел в больнице. Не могу отделаться от этого чувства. Понимаешь?
– Кого? – не отставал ведьмак. Зато, кажется, ничего не заметил.
– Да на проходной, пока меня раздевали, мимо нас толпа прошла…
– Могу попробовать достать именно их.
– Достань всех, – нетерпеливо рявкнул я и вызывающе оскалился. – Доверься мне.
– Попробую. Но там много народу работает.
– До пятницы я совершенно свободен, – отвел я взгляд в окно. А перед глазами встала эта Канарейка. Взгляд, вид…
… и запах. *
9
Вид из окна угнетал. Дождь, серая мгла и никакого парка перед глазами. Какие-то кусты закрывали вид. Они жутко шевелились от ветра, а с приходом сумерек начали поблескивать отраженным гладкими листьями светом, и мне все казалось, что там шевелится что-то большое и пугающее.
Катя заходила один раз, но ее тут же настиг Стерегов, и они так и не вернулись из коридора. Я слышала, как он начал там заводиться, но сразу заткнулся, когда Катя отбрила его в очередной раз, и все стихло. А меня все не оставляла мысль: а не дать ли деру? Отсюда вроде бы могло получиться. Забор тут меньше, охраны на периметре не видно…
И куда?
Да все равно. Я не хочу обратно к Стерегову до воя! А как же Тахир?
– Черт, – прошептала я, откидываясь в подушки.
«Чирикнул» электронный замок, загорелся приглушенный свет у кровати. И мне даже не нужно было поворачивать голову, чтобы узнать, кто пришел.
– Ты наорался на моего врача? – тихо потребовала я.
– На нее не поорешь особенно, – досадливо проворчал. Что-то зашелестело, и передо мной возник столик и бумажный пакет на нем. – Ешь, а то остынет. – И он устало опустился в кресло.
– Что это?
– Суши-роллы.
– Если ты не заметил, то я тут с коликами лежу…
– Я согласовал с врачом. Тебе можно. Колики твои не подтвердились. А вот то, что ты у меня жрешь плохо – да. А мне оно не надо.
– Да пошел ты!
И я скомкала увесистый пакет и запустила в Стерегова. Нет, не убила – он выставил руки, и пакет едва не отлетел в меня, только совсем с другой скоростью. Но Михаил вдруг смял его и ловко вернул на мой стол.
– Ну и дура! – сверкнул он глазами, а я в ужасе вжалась в кровать. – Сейчас будешь есть у меня кашу из роллов!
– Ну и дурак! Не можешь женщину даже ужином накормить! Все тебе только хамить! Я тебе не животное, чтобы у тебя жрать!
– Зато я – животное, – навис он надо мной. – Так мне тебя покормить?
– А покорми! – сложила я руки на груди. – Может, научишься чему полезному!
Он шумно заполнил легкие, разорвал пакет – ничего в нем, как оказалось, не пострадало – и принялся сервировать стол.
– Плюнешь – получишь по губам, – сосредоточенно размешивал он васаби в вазочке.
– Отлично, вот и предъявишь меня комиссии еще и с разбитыми губами.
– Заткнись, Марина, – зыркнул на меня злобно. – Иногда надо вовремя заткнуться.
– А почему мне? – прищурилась я с вызовом. – Будто это я рецидивистка, а ты божий пастырь, который снизошел до безнадежной!
– Именно потому, что я здесь – плохой. Очень плохой, детка. И твоя жизнь – в моих руках. Открывай свой рот!
– Я вот эти хочу, – указала я пальцем на самый маленький ролл. Мало ли…
Но когда он начал корячиться палочками, меня разобрало от истеричного смеха.
– Я сейчас на голову тебе это надену, – злился он.
– Ну я же тебе краски на голову не опустила, когда ты сказал, что пишу я дерьмо, – пожала я плечами.
– И как волчара тебя терпел? – насадил он ролл на палочку и поднес к моим губам.
– Ты ему что, завидуешь?
– Марина, я с острой палкой у твоего лица. Открой рот, – прорычал он пополам со звериным рыком.
– Ты безнадежен.
И я повиновалась. На удивление, в глотку он мне эту палку не запихнул. Даже приказал руки убрать, когда я собиралась ее перехватить. Действительно дура. Сама же и наказала себя этим предложением. Никогда не могла просчитать свои действия на несколько шагов вперед.
Довольно скоро пришла очередь Стерегова веселиться. Он выбирал роллы покрупнее и бережно запихивал мне их в рот, усмехаясь тому, как я пытаюсь их прожевать.
– «Доктор Пеппер»?
– А что у меня за диагноз, – выхватила я из его рук банку, с трудом пережевав, – что мне все это можно?
– Это ты у лечащего врача спроси.
– А вдруг ты решил меня убить?
– Снова ты меня недооцениваешь, – вернулся он на кресло довольный. – Как и всех своих мужиков.
– Ты – не мой мужик. А до тебя был только Тахир.
– И ты его недооценила.
– Я его защищала, – надулась я.
– Да кого ты можешь защитить? – вдруг жестко процедил он, и я уже задохнулась от обиды, как он вдруг добавил: – Тебя кто будет защищать, пигалица отважная?
Я отставила напиток и сползла с подушки под одеяло. Захотелось закутаться в кокон, свернуться
