Страсть огня - Екатерина Воронцова
Как он был красив сейчас её мужчина: светлые влажные волосы прилипали ко лбу, на висках от напряжения сдерживаемой страсти вздулись вены, поддёрнутые дымкой желания голубые глаза смотрели вглубь самого сердца умоляюще, отчаянно, с болью. Такой нечеловеческие сильный мужчина становился беспомощным и слабым от любви к ней. И Алия трепетала от радости, что она имеет над ним такую власть и от желания каждый раз отдавать ему всю себя.
— Хорошо, любимый, если ты этого так хочешь, — прошептала она. — Только тогда должно быть всё по честному. Тогда ты должен вернуть назад мне моё сердце. Потому, что нет его больше у меня. Ты забрал его и держишь в своих руках. И разве ты не чувствуешь, Хаук, что только в твоей власти сберечь его или раздавить?
— Ничего не получится, Алия, я не отдам ничего твоего. Твоего уже ничего нет, всё моё теперь: эти дивные волосы, — он взял прядь в руки, пропуская её через свои длинные пальцы, — мои, твой маленький носик мой, даже каждая твоя улыбка, — он обвёл её губы большим пальцем, — теперь принадлежит мне, твоё имя и несомненно твоё сердце. Я всё забрал себе, Алия и я не смогу ничего тебе вернуть. Не проси у меня то, что выше моих сил.
— Тогда ты поймёшь, что и твою просьбу я не смогу исполнить, — она вздохнула, — Хаук, ты сказал, что я могу попросить тебя..
— Что угодно, сердце моё.
— Тогда я попрошу тебя дарить мне каждый день не новые платья, а я хотела бы, чтобы каждый день ты одевал меня в свои ласки, вот для меня лучший подарок.
Хаук молча смотрел в её глаза.
— Но это и моё желание, Лисичка, — тихо и вдруг охрипшим голосом.
Они набросились друг на друга, как оголодавшие, которые никогда в жизни ещё не ели досыта, как утопающие, которые хватались друг за друга, как за единственное спасение, они стискивали друг друга в объятиях и прижимались друг к другу, так неистово любили как перед смертью.
"Как в последний раз", вдруг промелькнуло в затуманенных мыслях Хаука.
Глава 12
Счастье — это передышка в смятении.
Они крепко спали после долгих часов любви и ласк и Хаук, даже во сне, крепко прижимал к себе Алию словно боясь, что она вдруг исчезнет, раствориться, как видение или туман. Корабль снова сильно накренился и мужчина приподнялся чем разбудил девушку.
— Что- то случилось, Хаук?
— Нет, сердце моё, отдыхай, — он наклонился и нежно поцеловал её.
— Море сегодня не спокойно, — Алия ласково провела пальцами по его колючей щеке.
— Не тревожься, Лисичка, мои люди опытные мореплаватели, видели не один шторм на своём веку.
— А это шторм? — забеспокоилась Алия. — Я люблю море, но только когда его дыхание спокойно. Знаешь, у себя дома я никогда не решалась плавать когда оно злилось, мне всегда казалось, что море тут же заберёт меня.
Хаук только усмехнулся.
— Тебе неочем беспокоится, ящерраны крепкие и устойчивые суда, а мы с детства обучены быть в море.
Видя, что Хаук хочет уйти, Алия отчего то испугалась.
— Хаук, пожалуйста, побудь со мной.
— Мне надо выйти ненадолго, узнать обстановку. Отдыхай, я вернусь скоро.
Он быстро оделся и исчез за дверью, а девушка уже не могла заснуть. Тревога не отпускала её и она села на ложе, натянула до самых ступней ночную сорочку и, опустив голову на колени, стала ждать Хаука. Она легонько раскачивалась на постели, тихо напевая себе, успокаиваясь. Вспомнился дом: Алия, будучи ребёнком, редко плакала. Но всё же когда это случалось, мать усаживала её себе на колени, нежно обнимала и вот так же, немного раскачиваясь, на певала ей эту песню. У Алии всегда было очень живое воображение и вслушиваясь в слова напева, она представляла себе и море в лунном сиянии и лёгкую лодку, подгоняемую попутным ветром и девушку, ждущую своего моряка у берега.
Хлопнули снова двери и в каюте появился Хаук, весь мокрый с головы до ног. Алия было подскочила на постели, хотела помочь ему переодеться, но мужчина только широко улыбнулся ей и отмахнулся.
— Ты и соскучиться не успела, как я вернулся. Шторм крепчает.
Он сбросил мокрую одежду, оставшись абсолютно обнажённым и Алия залюбовалась его красиво сложенным телом, широким разворотом плеч, упругими ягодицами и крепкими ногами. Хаук порылся в сундуке, вытаскивая сухую одежду и, развернувшись к девушке, улыбнулся:
— Ты уже не стесняешься меня? Я слышу твоё дыхание, помнишь? и от чего вдруг оно участилось сейчас? Тебе нравиться то, что ты видишь? — м он весело подмигнул ей
— Я любуюсь тобой, Хаук, ты очень красив.
— О Великий! Не так давно одна девушка сказала, что любит меня. А я теперь каждый день буду требовать у неё доказательств этой любви, — он подошёл к Алии и обхватив обеими ладонями лицо припал к ней в поцелуе и губы его были мокрыми и солёными от морской воды. — Да я просто морх против совершенства твоей красоты.
Мужчина натянул штаны, весело напевая, Алия впервые видела его таким расслабленным и жизнерадостным.
— Ты как- будто бы рад такой непогоде, Хаук?
— Море иногда забавляется, бросая вызов, а мне нравиться на него отвечать, кровь горячит. Пучина сегодня, как взбесившийся жеребец, которого нужно укротить или он затопчет тебя насмерть.
— Шторм крепчает?
— Крепчает. Олаф ворчит, что это Ёлафсборф поднялся ото сна и очень зол.
— Кто?
— Ёлафсборф. Морской владыка, с человеческими руками и ногами, и головой и туловищем огромного змея.
Корабль сильно накренило и Алия скатилась бы с ложа, если б мужчина вовремя и удержал её.
— Он и правда сегодня в дурном настроении.
Алия вздрогнула, представив злобное морское чудище, но тут заметила как фосфоряться голубым светом глаза Хаука и удивилась поняв, что его возбуждал шторм, ему нравилась разбушевавшаяся стихия.
— Но разве тебе хоть чуточку не боязно?
Хаук расхохотался, запрокинув светловолосую голову.
— Алия, Иных отучают от страха с детства. Я даже не помню, что это такое, страх, — и задорно улыбнулся ей, сверкнув крепкими белыми зубами.
— Отучают? — девушка смотрела на него с невероятным удивлением.
— Именно. Но какими способами, тебе того знать не надо.
— Что, не расскажешь?
Хаук отрицательно покачал головой.
— Что ж, пусть так, но ты обещал мне рассказать о твоей земле и народе.
— Думаешь, сейчас самое время?
