Королева умирать не желает (СИ) - Тихая Елена
Глубоко вздохнула и мысленно дала себе подзатыльник. И чего, спрашивается, распереживалась? Граф же всё рассказал. Встряхнулась и, уже не сомневаясь в себе, потянулась к рукояти. А рука все равно дрожала.
В момент, когда моя кожа коснулась рукояти, по руке и дальше, распространяясь по телу, прошла волна тепла и будто бы поддержки. Так спокойно и уверенно стало. Даже не знаю, как объяснить… Вспомнилось, как я сидела у папы на коленках, по щекам текли слёзы, а папа мазал зелёнкой разбитую коленку. Вот тогда, после падения со злополучного велика, я была уверена, что теперь уж точно всему научусь, я его одолею. Вот и сейчас внутри появилась уверенность, что всё получится, надо просто не бояться.
Я сняла меч со стены и повернулась к Ифору, который почему-то стоял на одном колене, склонив голову. На секунду я растерялась, а потом вспомнила его слова о вере людей в артефакты. Видимо, меч признал меня. Интересно, почему? Только артефакт этого никогда не скажет.
— Миледи, — поднял Ифор на меня голову.
— Встань, Ифор. Что случилось? Меч признал меня?
— Да, миледи. Надо выйти с мечом к народу, показать людям, что в наших землях появился… простите, появилась защитница и повелительница.
— Ты так говоришь, будто коронуешь меня. Мне прямо неловко. — Я опустила меч, который не только светился, а пульсировал. Само свечение изменилось. Наверное, это и есть знак.
— Ну, вы и так королева, — усмехнулся он мне в ответ.
— Ифор, а ведь я не всё тебе сказала, — проговорила я, начиная подъём по лестнице из хранилища. Конечно, меч несла я, а вот ножны нёс он.
— Вы что-то еще хотели, миледи? — удивился он. Я рассказала мою идею с беспризорниками.
— Вы слишком добрая. Бедняки и лодыри всегда были, есть и будут. Тут мало что можно исправить.
— Это касается только взрослых. Они делают осознанный выбор, а дети? Они не понимают, что можно жить иначе. Им просто нужен шанс. Я уверена, что большинство не захотят вернуться на улицы.
— На улицы-то никто не захочет. Но будут ли они честно выполнять ваши указания? А если они начнут воровать? Что будете делать?
— Во-первых, сразу всех предупредить о наказании. И назначить его надо жёстким. Во-вторых, уверена, что попытки будут, привычки так просто не пропадают. Поэтому парочку придётся наказать. И сделать это так, чтобы остальные знали. Если строго придерживаться всех договорённостей и правил, всё будет нормально.
— То есть кого-то вы готовы сделать примером наказания?
— Если в таком будет необходимость — да, готова. Они должны будут чётко понимать разницу между жизнью до и жизнью после, осознавать, что могут потерять. Тогда это будет их выбор. Никого насильно держать здесь да и вести сюда я не собираюсь.
— Идея-то хорошая, миледи, благородная. Только проблем будет… К тому же их надо кормить, содержать, обучать, а когда отдача будет и будет ли — неизвестно.
— Значит, сначала надо поговорить с людьми. Возможно, кому-то нужны маленькие помощники, подмастерья и просто посыльные. Да те же поварята. Так мы сможем сразу занять ребят. Вопрос в другом. Им нужно где-то жить.
— Можем выделить им часть казармы. Парни после женитьбы переселяются в свои дома. В казарме всегда есть места пустые.
— Отлично. А пока скажи мне, что с этим мечом делать?
— Поставить защиту для начала? — улыбнулся он.
Я кивнула. Только мы вышли из замка, не преодолели и десятка метров, как сначала послышались восклицания, а потом люди стали падать ниц. Они так же, как и Ифор в хранилище, вставали на одно колено и склоняли голову. Мы остановились. Сказать, что было неловко смотреть на то, как люди массово преклоняются, — ничего не сказать. Я была так растеряна. Что я должна сейчас сделать? Что-то сказать? Поднять меч? Или ещё что?
Я встретилась взглядом с Ифором, который с интересом наблюдал за мной. Он приподнял одну бровь, усмехнулся, а потом сделал движение рукой вверх. Я аккуратно подняла меч остриём в небо, но ничего не происходило.
— Поднимитесь, — всё, что я смогла сказать, опуская меч.
— Миледи, правительница, — пробормотала какая-то женщина, вставая. А потом люди стали скандировать: «Правительница». А я опять не знала, что делать.
— Если не собираетесь обращаться к народу, пойдёмте, — тихо проговорил Ифор, слегка ко мне наклоняясь. А я наконец-то осознала, что могу приказывать им, что это мой народ, который теперь зависит от моих решений. Их судьбы в моих руках, а я не имею права их подвести.
— Подданные мои, — решила я как раз обратиться к ним. — Сегодня для меня знаменательный день. Родовой меч признал меня. И я сейчас собираюсь объехать все наши границы, чтобы поставить защиту. Планов по развитию нашего графства у меня много, и я надеюсь на вашу поддержку.
Я сглотнула, потому что они молча меня слушали. Страшно волнительно мне сейчас было, но если уж взялась править, то бросить уже не получится.
— Сейчас я предлагаю каждому из вас подумать о том, нужны ли вам маленькие помощники. Если нужны, подойдите в замок и запишите, для каких дел вам требуется помощь. Сразу скажу, я позову на наши земли беспризорников из столицы. Мальчишки не виноваты в своём бедственном положении, поэтому хочу дать им шанс стать кем-то большим, чем ворами и прочими преступниками. Надеюсь, что вы разделите это моё начинание.
Я замолчала. Несколько секунд ничего не происходило. Ифор мотнул головой в сторону, и мы пошли назад в замок с центрального входа. Только мы двинулись, как люди начали переговариваться.
— Я поспешила, да? — спросила я его.
— Немного, но это не страшно. Они все равно не придут сегодня. Людям нужно обсудить, принять произошедшее, а уж потом они будут думать о вашем пожелании.
Когда пришли в замок, я хотела поручить экономке собирать данные, но потом подумала, что у неё и так дел полно. В итоге пожелания людей будет собирать один из моих охранников. А вот в конюшне меня ждал сюрприз. Ифор сказал, что на карете мы двое суток ездить будем, лучше на лошади. Только я не умею на лошади ездить. В итоге моя поездка вдоль границ откладывалась. Зато появилась новая цель.
12
Три дня у меня ушло на обучение верховой езде, и все равно я боялась ехать так далеко и так надолго. Всем было понятно, что такую поездку я не выдержу, а откладывать было нельзя. Целая дискуссия у нас с Ифором вышла по этому поводу. Дело в том, что если ехать на карете, то провести ночь придётся в поле, а ночевать одна с мужчинами я не могла. Значит, нужна ещё девушка. Ююка была не в восторге от такой поездочки, но её мнение сейчас не бралось в расчёт. Зато Татик вызвался ехать с нами. Зачем? Не хотел оставлять меня.
На следующее утро, собранные по всем правилам, мы отправились в небольшое путешествие. Я осматривала наши мешки с провизией скептически.
— Неужели на границах нет трактиров? — продолжала я удивляться.
— Есть только со стороны столицы. В нём мы ночевали по пути сюда. На протяжении остальных нету.
— А как же охрана границ? Пограничники где?
— Войска? Так у них казармы. Мы и их проезжать будем, но там вам категорически нельзя ночевать.
М-да. Толпа мужчин и мы с Ююкой вдвоем — не сама лучшая ситуация. В этом я согласна.
В дорогу мы взяли книги и букварь. Решили использовать время в пути с пользой. Татик оказался смышлёным мальчиком, алфавит был выучен уже к первой же остановке, а вот остановку показал нам меч. Он резко вспыхнул — именно так было написано в книге, которую мне дал граф, чтобы ознакомиться со всеми тонкостями обращения с мечом.
Сама активация спрятанных артефактов была не особо интересной. Мы двигались точно вдоль границы наших земель. Периодически меч вспыхивал, и мы останавливались. С помощью все того же меча я находила ничем не примечательный серый камень и капала на него каплю крови. Причём резала палец я именно мечом. Таков был ритуал. Серый камешек несколько секунд мерцал, и все. Больше ничего не происходило.
Первое удивление у своих сопровождающих я вызвала вечером, когда пришлось разбивать лагерь прямо среди поля. Они никак не ожидали, что я могу спокойно сходить за водой из речки, вдоль которой и проходила граница. И вот если не знать, что она здесь, никогда не узнаешь. Простое поле, простая река. Готовить вызвалась Ююка, Татик подавал продукты, а мне и делать было нечего. Не давали, потому что я и так много сделала. А мне опять казалось, что я лишняя. Все чем-то заняты, а я сиди без дела.
