Замуж за врага. Его (не) любимая (СИ) - Марлин Юлия
Преодолевая сильный ветер, воин поморщился.
Мысли были заняты скорейшим возвращением в Стифополь, которое, как он с досадой осознал, случиться не раньше следующего месяца. И надо было этой девчонке свалиться на голову в самый неподходящий момент. Вези они заложником подростка или брата Будиша — наверняка бы проезжали уже Беличий Мост.
Наконец, впереди возникло здание магической почты.
Сообщение вместило три слова: «прибудем позже намеченного». Сложив клочок бумаги в тубу, прикрепленную к лапке голубя, он расплатился и вышел. Птица встрепенулась в крепких руках и, почуяв свободу, взмыла в небо. В Стифополь Вестник нагрянет завтра к закату.
— Сегодня ровно в девять по восходу состоится казнь! — Раздался грозный вопль, когда впереди показался двор. — Ровно в девять по восходу! Не опоздайте!
На крыльце толпился народ, в том числе София и Лиза, а рядом быстро возводили деревянный помост для казни.
Заметив князя, воевода пожал плечом:
— Решили уезжать, а тут такое.
Святослав привалился плечом к углу, скрестил руки и решил не торопить события. К помосту вели четырёх осужденных со связанными за спиной руками. Трое, без сомнения, выглядели матерыми преступниками, четвертым оказался ребенок.
Собираются вешать мальчишку?
Вперед выступил плешивый обвинитель и долго зачитывал приговор. После этого к праотцам отправили первого преступника, за ним второго и третьего. Дело дошло до перепуганного ребёнка.
Святослав и Добрыня обменялись хмурыми взглядами и, не сговариваясь, двинули через толпу. Северяне прошли мимо Софии, и она, удивившись, последовала за ними. Словен, Тис, Рогнед и Олег тоже зашевелились.
Стражник тем временем нацепил на шею чумазого мальчонки петлю и отступил к рычагу, собираясь привести механизм в действие. Затравленный взгляд ребёнка заскользил по равнодушным лицам наблюдателей. По впалым детским щекам текли блестящие слезы.
— Именем Верховного Правителя Лейда повелеваю остановить казнь!
Народ вздрогнул и взволновано загалдел.
Стражник дернулся.
— Чей приказ?
— Указ князя Святослава из Дома Серебряного Волка, — мелодично возвестил герольд.
Толпа выдохнула, встревоженно зашепталась. Тела трех мертвецов болтались на верёвке, но в четвертом детском сердечке теплилась жизнь, которую еще можно было спасти.
Вдруг из толпы выскочил градоначальник:
— Господин Посланник, а мы ни сном, ни духом, что вы удостоили наш неприметный город вниманием, хи-хи-хи.
— Мы в Туре проездом, — холодно процедил Святослав.
— Понимаю, дела, хи-хи-хи. И все же вам стоило…
— С каких пор в Арге на виселицу отправляют детей?
— О! — потянул невзрачный глава, — этот, — он кивнул на мальчишку с петлей на шее, — разбойник, каких свет не видывал.
— Неужели? — Усомнился Словен, а Рогнед добавил:
— Здесь только один разбойник и он перед нами.
Градоначальник пропустил издевку мимо ушей:
— А еще вор и обманщик.
Неожиданно вперед выступила София, отбрасывая капюшон:
— Что он украл?
— А девчонка осмелела, — ехидно буркнул Семеон и тут же получил локтем в бок от Словена:
— Язык прикуси.
— Давеча обокрал лавку пекаря, а до этого свистнул пол-говяжьей туши из погреба мясника. Но самый большой вред нанес милду Карлу, хи-хи-хи. Да вот он, сам всё расскажет.
Некто Карл оказался необъятным толстяком с красным потным лицом, маленькими глазками и обвислыми, как у бульдога щеками.
— Карл — это я, судари. Почетный член торговой гильдии «Семицветье» к вашим услугам.
— Чем вам не угодил ребенок?
— Этот наглец трижды лазил в мой сад и воровал яблоки пасаргадского сорта, князь Святослав. Понимаете, пасаргадского! За одно такое яблоко дают десять целинников, а он спер по меньшей мере пятнадцать. Представляете мои убытки? Если вам интересно, я подсчитал…
— Не интересно, — оборвал Святослав.
— Яблоки? И только? — Возмутилась София.
— Еще пострадали лавки пекаря и мясника, — напомнил градоначальник.
— Когда князь Будиш узнает, что вы вешаете детей за яблоки…
— Госпожа, — градоначальник сахарно перебил: — Он все знает, потому что сам три года назад выдал Разрешительную Грамоту на отправление суда. Она хранится в Городском Совете и если есть необходимость, я ее предоставлю.
— Мой брат разрешил?
— Совершенно верно, хи-хи-хи.
Потрясенная княжна отступила и горько усмехнулась: девочка, взращенная в стенах монастыря, где каждый день начинался с молитвы, столкнулась со злом и не сумела дать отпор. Чего же тогда ожидать от Лейда? От чужого холодного мира севера, где каждый если не враг, то точно не друг?
Чувствуя, как ноги подкашиваются, девушка побрела к повозке, но невольно задержалась у статуи князя Палиша. Все его памятники давно снесли, так почему, здесь ближе к северной границе, один еще сохранился, пусть и в ужасном состоянии?
— Дешевле оставить, — проскрипел за спиной старческий голос. — В городской казне вечно не хватает средств, а градоначальник — жадная скотина, удавится за лишний медяк. Вот и стоит несчастный уже много лет. Не живой. И не мертвый.
Заметив старуху, София кивнула и вернулась к созерцанию великого, но измаранного в грязи предка.
Да, он потерпел поражение в Поединке до Первой крови, но разве можно обвинять его в этом? Палиш отдал бы жизнь, если это требовалось для спасения Арги. Он не мог! Не мог поступить иначе. Ему пришлось принять условия Метрополии и подписать указ о признании Арги уделатом. Иначе их страна, истерзанная и обескровленная, просто исчезла бы с карты мира. Откажи Палиш северянам — война на северных границах тут же возобновилась, а соседние Дома, воспользовавшись благоприятной обстановкой спокойно растащили все западные южные и восточные губернии, присоединив к себе без права возврата.
У него не было выбора. Как нет его сейчас у Софии.
Князь, топтавший эти земли в прошлых столетиях, в каком-то смысле обрек свою праправнучку на верную смерть в столетии настоящем. Девушка прижалась лбом к ногам статуи и закрыла глаза. Ей бы проклинать его последними словами и ненавидеть всей душой, но нет, неожиданно для самой Софии — к далекому и безмолвному предку она испытала лишь сочувствие и непреодолимо бесконечную, как серое дождливое небо, печаль.
— Я не виню тебя, прадедушка. И прощаю за всё.
Тем временем спор за спиной завершился:
— Если дело только в деньгах, мы забираем ребенка, — подвел итог Святослав.
Развернулся и ускорил шаг, чувствуя, как его спину обжигал яростный взгляд ничтожного градоначальника.
— Господин, так нельзя! Вы подрываете мой авторитет!
— Он был подорван задолго до этого дня. Разговор окончен.
На сборы ушло десять минут. Воины собрали припасы, выкатили повозку, проверили снаряжение. Лиза, пораженная случившимся, восхищенно оглядела молодого князя, когда тот прошел мимо нее и поклонилась:
— Я потрясена, господин.
— Не обольщайтесь, — хищно улыбнулся Святослав, хватая поводья, — мы вытащили ребенка из петли с одной единственной целью.
Служанка с недоумением прищурилась, и получила хлесткий ответ:
— Чтобы закусить им на завтрак.
* * *— Признайтесь, госпожа, вы удивлены, как и я, — щебетала Лиза без умолку.
— С чего ты взяла?
София перевела взгляд на ребенка, уснувшего у окна. Забрав мальчика из города, лейдцы предложили ему на выбор ехать с одним из них в седле или вместе с девушками в повозке. Малец выбрал второе, забрался в тепло и провалился в крепкий сон.
— Это так не похоже на все то, что мы о них слышали, — служанка закатила глазки. — Они другие, не находите?
— Какие?
— Смелые и храбрые. А какие красавцы! Все, как на подбор высокие, стройные, сильные. Если бы не Игнат, я бы с ними… — она призадумалась, — не со всеми, конечно. Понятно, господин Посланник на меня даже не взглянет, хотя он самый симпатичный из всех, но и остальные милы. Этот, темноволосый… Рогнед. Хорош! А близнецы. Я бы им отдалась.
