Госпожа Орингер - Алек Д'Асти
Бесконечные переходы, ответвления, отсеки медцентра – целый лабиринт. В нем легко можно было заплутать, но Джо давно запомнила нужный ей и Сэми маршрут: первый ярус, приемный покой, камера дезинфекции, отделение для онкобольных, отсек интенсивной терапии и матовая стеклянная перегородка в реанимационный блок – конечная точка. Конечная для Джозефинн, Сэми шел дальше.
В отсек интенсивной терапии не пускали посторонних, но Джоз с самого начала закрепила за собой право сначала следовать за братом через весь ярус – провожать, а потом стоять возле этой самой перегородки и вздыхать.
По первости Сэм ужасно раздражался от одного взгляда на маленькую, укутанную в белую спецробу сестру, но потом смирился. Тем более, что обычно неугомонная и взрывная вояка, сопровождая его, вела себя идеально: стягивала кудрявую гриву тугим узлом, безропотно проходила процедуру дезинфекции, надевала стерильный костюм и молча шла за Сэми – поддерживала, была рядом.
В этот раз все было как обычно – блокпост на спутнике планеты, Полис, побережье, медцентр, приемный покой, дезинфекция, шуршащий костюм, широкая спина брата перед глазами, но поспешающая за ним Джозефинн знала – это был финал истории. Последняя процедура. Уже к утру ситуация должна была проясниться.
Да или нет. Победа или поражение. Жизнь или неминуемое, очень быстрое угасание.
Сэм остановился у стеклянной перегородки, обернулся к понурой сестре, присел перед ней на корточки и велел:
– Хватит, Финя! Мы тут все борцы или кто?
– Только ты и Рафи, – прохрипела ему Джо, с трудом сдерживая слезы. – Борцы. А я… то самое «или кто». Потому что спасовала бы… наверное. Еще в самом начале. Сдулась.
– Перестань, – Сэми притянул ее к себе за робу и обнял под коленками. – Ты уже год тут со мной толчешься. Прости, что пытался прогнать. Ты очень мне помогаешь, правда! А в первые дни, когда мы с Рафи только ее привезли, помнишь? Прямо с золотого фестиваля. Уилма потеряла сознание, упала прямо мне на руки. Я думал, что она… все, не дышит – такая бледная была. Рафи протрезвел в одно мгновение, пытаясь привести Уил в чувство, а ты прибежала от фонтанов, растеряв по дороге туфли. И этот диагноз после, уже в реанимации. Спятить можно от такого. Если бы не ты и Раф…
– Сэ-э-эмчик, – Джози пригладила буйные кудри брата, наклонилась и зашептала ему на ухо. – Она очнется. Очнется. Уже сегодня… и ты будешь рядом, как и хотел. Все будет хорошо, я уверена, осталось всего несколько часов. Я переночую в Штурме, на побережье. Пощелкай мне после, ладно? И семейству. Папа с мамой который день себе места не находят, бузят. Кэсси безостановочно курит. Норманн пошел вразнос – сбежал из дома с какой-то девчонкой. Элис ныкается по углам и ревет. Пощелкай.
– Хорошо, – кивнул Сэм и поднялся на ноги. – Мне пора. Попытайся отдохнуть немного, Финь, а то как бы нам и тебя лечить не пришлось – не спишь совсем. Все, давай, топай.
Стеклянная перегородка с шорохом закрылась за ним.
Джози постояла возле нее, повздыхала и поплелась на выход – переодеваться. И ждать.
* * *
Теплый океан выкатился к босым ногам усевшейся на песок Джозефинн и лениво тронул ее ступни, подбираясь к подвернутым на щиколотках штанинам. Неяркое темно-желтое солнце медленно уходило за горизонт, позолотив нежным светом пляж, волны и грустную Джоз.
Коммуникатор на скуле маленькой растрепанной вояки молчал.
Штурм висел над поверхностью залива подобрав щупы и сжавшись, как испуганный паучок – ждал новостей от любимого хозяина.
Джози встала и медленно прошлась вдоль кромки воды туда-сюда. Кэсси выдала ей в дорогу контейнер с ужином и огромный термос, но Джозефинн была совсем не голодна.
Песок на побережье еще не остыл. Круглые синие камешки, отполированные океаном, ощущались в ладонях приятно гладкими, крапчатыми, будто живыми.
Черный коммуникатор громко защелкал.
Джози подпрыгнула, выронив из рук собранные ракушки, прижала связиста запястьем и…
– Это я, – прозвучал у нее в ухе Рафаэль. – Уилма очнулась. Психомоторных нарушений выявлено не было. Эффективность схемы лечения подтверждена. Основная часть опухоли удалена успешно, отростки купированы. Инвазия и метастазирование более невозможны – микрозонды справились со своей задачей. Сейчас подопытную номер один перевели из реанимационного в первую палату, она спит. Просто спит. А Сэму я вколол один симпатичный растворчик, чтобы он тоже уснул… хм, то есть, чтобы отвалил от меня. Достал с обнимашками! Что я ему, заяц плюшевый? Ты где?
– Я… я у… – Джози сглотнула и зажмурилась – пейзаж вдруг закачался, в голове зашумело. – У… у сев… у…
– Соберись, – в свойственной ему манере подбодрил Раф. – Дыши глубже, через нос. Еще раз, еще. Повторяю вопрос – ты где?
– Тут, рядом. У северного мыса, – кое-как проскрипела ему вояка, на всякий случай села обратно на песок.
Получивший радостную весть Штурм с мелодичным щебетанием нырнул в догорающую закатом волну, подняв веер брызг.
Рафи посопел немного и решительно объявил:
– Я сейчас тебя заберу, отвезу к себе домой, накормлю, вколю тот же самый симпатичный растворчик, заверну в одеяло и…
– Затащишь, э-э-э, то есть утащишь в постель, морковочка? – иронично предположила Джо, выстраивая, восстанавливая, возвращая прежнюю себя. – До-о-олгий поцелуй на ночь планируется? Ой, вот незадача, а моя персона, пускающая слюни после укольчика, не вызовет никаких вопросов у этой, ну-у-у, твоей очередной пассии, как ее, черт, имя не помню. Хе-р… Хи-зер? Модель человека. Сто-первая-блондинка-с-ногами. Или вы уже все? Не вместе?
– Поцелу-у-уй, – задумчиво протянул Раф, проигнорировав все остальные подколочки. – Поцелу-у-уй. Точно! Хорошо, что напомнила. У тебя на верхней губе две трещины, нижняя искусана вдрызг, кайма кровит. Перед инъекцией я наложу на все это безобразие антисептик, плюс ранозаживляющее, чтобы к утру затянулось.
– Валяйте, господин доктор! – прыснула Джоз, улеглась на песок, поправила на скуле связиста и расслабленно замурлыкала. – А что, действительно. Нафиг эти слюнявости, да, мой дорогой? Если и целоваться, то не в губы, а сразу куда-нибудь в…
– Не-э-эт, – тут же вклинился в ее монолог медик, размышляя вслух. – Думаю, одним антисептиком не обойтись. Наложу-ка я тебе заживляющую накладку. На весь рот. Крепкую такую, чтоб намертво залепила. Радужную, тебе пойдет. Помнишь, в прошлом году? Ты проспорила Сэми и явилась на фестиваль в платье. Блестящем таком. Радужном. То есть, как бы в платье, но… э-э-э, по факту это была полупрозрачная… маечка, что ли. И туфли. Черт, я тогда напился, как скот. О чем это мы? А, точно. Накладка на рот. Уже иду, приготовься.
Последние его слова отдались в ухе
