Украденная песня (ЛП) - Рид Отем

Несколько минут Флинн смотрел на нашего брата, прежде чем плюхнулся на кровать рядом со мной.

— Ты не принесешь ему пользы, сидя здесь и разглядывая его всю ночь, словно одержимый. Я побуду с ним. Прогуляйся, сходи в паб или переспи с кем-нибудь. Мне плевать. Выметайся отсюда.

Он был прав. Я не хотел ни пить, ни заниматься сексом, но мне нужно было проветрить голову.

Ничего не ответив, я накинул куртку и обулся. Стоило мне отойти на несколько шагов, как сразу стало легче дышать. Спальня Киллиана производила впечатление больничной палаты. Она душила.

К счастью, блуждая по замку среди ночи, я почти никого не встретил. Скорее всего, я бродил не меньше часа, прежде чем оказался у двери Имоджен. Я не помнил, чтобы планировал идти к ней. Мое тело оказалось сильнее разума и приняло решение за меня.

Прислонившись к двери, я задумался. Была середина ночи. Я не имел никакого права врываться к Имоджен.

Только я заставил себя отойти на шаг, как до моих ушей донесся наипрекраснейший звук. Не простая песня. Та самая. Явно потусторонняя и спетая голосом Имоджен.

Как и в прошлый раз, мне потребовалось несколько секунд, чтобы вырваться из-под гипноза неестественно идеального мотива. Преодолев чары, я не стал терять времени даром, отпер замок и распахнул дверь.

Имоджен сидела на полу у окна, обняв колени, пела и плакала. В отличие от камеры, где ей на каждом звуке приходилось терпеть боль от ошейника, сейчас она казалась спокойной и совершенно неподвижной.

«Как Киллиан?» — мысленно спросил я Флинна. Как бы мне ни хотелось полностью погрузиться в сцену передо мной, я не мог не беспокоиться о влиянии песни на моего брата.

«Успокоился», — ответил Флинн.

Пока что этого было достаточно.

Имоджен не смотрела на меня и даже не замечала моего появления. Чтобы не тревожить ее, я тихо прикрыл за собой дверь и попытался как можно незаметнее устроиться в углу.

Наблюдая за ней, я был покорен. Песня длилась недолго, но с каждой секундой я чувствовал себя значимее, чем был на самом деле. Словно переживал рождение, смерть и все, что между ними. Слушая Имоджен, я захотел стать лучше. Предать больше смысла отведенному мне времени.

Пропев последнюю ноту, она глотнула воздуха, словно во время песни не сделала ни единого вдоха. Имоджен поморгала сквозь слезы, все еще стоявшие в ее покрасневших глазах, и подняла на меня взгляд.

— Ронан? — в непонимании спросила она.

— Привет, маленькая. Как себя чувствуешь?

Вытерев щеки, Имоджен посмотрела на влажные кончики своих пальцев и сразу все поняла.

— Я причитала.

— Да.

— Я не помню, — проговорила она и, похоже, тут же захотела вернуть свои слова обратно. — Конечно, я не помню. Как всегда.

— Я знаю.

Так и было. Я не мог поспорить с тем, что видел. На время песни она будто перенеслась в другое место и по возвращению в наш мир не понимала, что произошло.

Но я так и не получил ответов на самые важные вопросы.

Контролировала ли Имоджен причитания?

Повлияли ли они на Киллиана?

Не его ли смерть она возвестила?

22. Имоджен

Я совершенно растерялась, хотя присутствие Ронана должно было успокаивать. Но думать я могла лишь о причинах своего состояния.

Вот она я, сидела на холодном твердом полу и умывалась слезами, будто снова посмотрела, как Джек и Роза не поделили самодельный плот в конце «Титаника».

Тем временем Ронан стоял у стены и внимательно наблюдал за мной, словно думал, что я вот-вот сбегу. Или ускользну через другой портал. Или просто запою его — или Киллиана — до смерти.

Я очень устала.

Устала от заключения.

Устала, что меня выставляли преступницей.

Устала терять себя и свои воспоминания из-за плачей.

Но больше всего я устала от подозрений Ронана. Куда делось его сострадание? Вера в меня? Неужели наше прошлое ничего для него не значило?

Поднявшись с пола, я скрестила руки на груди, в тонкой сорочке чувствуя себя обнаженнее, чем мне того хотелось.

— Что ты здесь делаешь?

Ронан не шевелился, лишь медленно моргал. Не говорил. Не реагировал.

И мое терпение лопнуло.

— Серьезно, Ронан, — я шагнула к нему. — Что. Ты. Здесь. Делаешь? — на сей раз я не дала ему ответить, слишком рассерженная, чтобы прерывать свою горячую речь. — Ты видел, что я причитала, и предположил худшее. Да? Тебе мало запереть меня в комнате твоего собственного замка. Так ты еще и следил за мной, чтобы я не совершила что-нибудь идиотское, — я так разозлилась, что сердцебиение отзывалось у меня в ушах, заглушая прочие звуки. — Потому что нужно быть идиоткой, чтобы вредить Киллиану или кому-нибудь другому у вас под носом. Значит, вот кем ты меня считаешь? Идиоткой?

— Имоджен, — тяжело вздохнул Ронан.

— Нет, — я продолжила надвигаться на него и пальцем ткнула его в твердую грудь. — Не смей произносить мое имя. Ты относился ко мне, как к букашке, которую тебе только в радость раздавить сапогом. С меня хватит. У нас с тобой все кончено.

Вскинув руку, Ронан схватил меня за талию и притянул к себе. Не успела я спросить, что происходит, как он припал к моим губам нежно и вместе с тем настойчиво. От его прикосновения я застыла, слишком испуганная, чтобы реагировать. Но пока Ронан нежно целовал мои губы, я обнаружила, что отвечала ему.

Наверное, он только и ждал взаимности, поскольку в тот же миг притянул меня еще ближе. Скользнув рукой по моей спине, Ронан ухватил меня за шею. Я вцепилась в его куртку, чтобы устоять. Он возвышался надо мной, от напряжения подрагивая всем телом.

— Не говори так, Имоджен, — Ронан снова поцеловал меня в уголок губ. — Пожалуйста.

— Как не говорить? — я не помнила ничего, кроме касаний его теплого рта.

— Что у нас все кончено, — прошептал он, соприкоснувшись со мной лбами. — Я этого не вынесу.

Своими словами Ронан напомнил, почему я на него злилась. Из-за чего расстраивалась. Увы, как бы мне ни хотелось держаться за свой гнев, я не могла. Ронан буквально выцеловал его из меня. Что само по себе злило, но лишь чуть-чуть.

— Я не понимаю, что происходит.

— И я не понимаю, — хохотнул он, овевая выдохами мои губы.

Ронан не понимал. Выходит, он поцеловал меня не просто так. Не по обычной причине вроде «мальчик встретил девочку, и девочка ему понравилась»

Осознание ситуации отрезвило меня быстрее купания в озере посреди зимы. Высвободившись из рук Ронана, я вжалась в противоположную стену, нуждаясь хоть в какой-то опоре.

— Если ты поцеловал меня, чтобы заткнуть, скажи прямо, — я бы справилась, признайся он сейчас, пока поцелуй еще не отпечатался в моей душе.

— Все не так, — былая нежность исчезла, и лицо Ронана стало нечитаемым.

— Тогда как?

— Я не знаю, — он схватился за рукоять меча, словно за свой персональный спасательный круг. — Даже разозленная, ты выглядела такой уязвимой, что я не удержался.

У меня оборвалось сердце. Не на такой ответ я рассчитывала. Но чему удивляться? В конце концов, это ведь был Ронан.

— Вполне ожидаемо, что ты не устоял перед слабой девицей в беде.

— В мире не существует девицы сильнее тебя, — посмеиваясь, покачал он головой. Однако когда посмотрел на меня, на его лице не было ни намека на веселье.

— Чушь собачья, — гордиться нечем, но я превратилась в размазню. Достаточно взглянуть, что со мной сделал год в Колонии кошмаров. — Посмотри внимательней, и сам увидишь, насколько я слабая.

— Ты не слабая. И никогда не была, — Ронан отвел взгляд и тяжело вздохнул. — Прости.

— Ты не должен извиняться, — я не знала, за что Ронан просил прощения, и мне было все равно. — Давай сделаем вид, что ничего не было, — я вернулась к своей кровати. В комнате было холодно, и постель казалась такой мягкой. Забравшись под одеяло, я посмотрела на Ронана. — Зачем ты пришел? — снова потребовала я.

Он смотрел на меня еще мгновение, после чего подошел к свободному месту у стены и прислонился к ней.