Филис Каст - Чаша любви

От самого маленького крылатого ребенка до красавицы Сиары, они с надеждой ожидали кентаврийку и воина, которые должны были повести их в землю, о которой жители ущелья знали только по картинам, легендам и мечтам давно умерших женщин.

 – Уже рассвело. Мы готовы, ждали лишь вас, – обратилась к ним Сиара.

Бригид заметила явную вспышку гордости в глазах крылатой женщины, но нашла, что ей было чем гордиться. Дети стояли в ряд, словно маленькие воины. У каждого к спине был привязан мешок. Взрослые несли более тяжелый груз. Охотница насчитала пятерых мужчин, надевших на себя кожаные петли, в которых сидели самые маленькие. Бригид с изумлением увидела, что основные припасы для путешествия были аккуратно сложены на волокушу и укрыты косматой шерстью. Новые фоморианцы могли немедленно отправляться в путь.

Первым обрел дар речи Кухулин.

 – Молодцы, – произнес он, кивнув улыбающимся детям, но даже не приподнял уголки губ им в ответ. – Сначала мы двинемся на восток, потом повернем на юг и войдем в Партолону.

Воин вспрыгнул на коня и направил его к восходящему солнцу. Бригид двинулась следом и аж подскочила от неожиданности, когда толпа, идущая позади, оглушительно завопила от радости. Затем тонкий голосок начал выводить древнюю песнь. Уже несколько поколений жителей Партолоны приветствовали этими словами солнце Богини.

Приветствуем тебя, солнце Эпоны.

Ты путешествуешь высоко в небесах,

широкими шагами поднимаешься

на крыло высоты.

Ты счастливая мать звезд.

Вскоре к песне присоединился еще один ребенок, и еще один, и еще. Утреннее эхо отозвалось счастливым детским голосам, воспевающим хвалу своей Богине.

Ты опускаешься в опасные воды океана,

но это не вредит тебе.

Ты качаешься на тихой волне,

словно юный эльф на цветке...

 – Путешествие будет чертовски долгим, – вздохнула Бригид.

 – Верно, – отозвался Кухулин. – Но могло быть и хуже.

 – Как это?

 – Они могли сесть на тебя верхом.

Его слова заглушили громкие голоса семидесяти поющих детей, но Бригид могла поклясться, что воин негромко засмеялся.

Утро перешло в день, тот – в вечер, и Бригид решила, что Пустошь, без сомнения, самое мрачное место из тех, которые она когда-либо имела несчастье посетить. Путникам потребовалось всего несколько часов, чтобы добраться до гор. Оказавшись в тени мощных красных гигантов, Кухулин повернул группу на восток. Все оставшееся утро колонна двигалась вдоль горной цепи.

Внимательный взгляд Бригид скользил по земле.

«Какое уродство!» – думала она при виде выступающего сланца и низеньких тонких растений с узкими листочками. Помимо того, что проклятая местность была на редкость некрасивой, она к тому же ни на секунду не давала расслабиться. Окрестности выглядели плоскими и ровными, позволяющими идти быстро, но землю то и дело прорезали глубокие ущелья, похожие на рубленые раны. Холодный суровый пейзаж, кругом сплошной сланец. Споткнуться здесь ничего не стоило. Один неверный шаг, даже при такой размеренной ходьбе, и можно запросто сломать ногу.

Горы были не лучше земли, которую они окружали. Красные, пугающие вершины походили на молчаливых, но грозных стражей. Хотя они, наверное, и должны выглядеть именно такими. Бригид почти не приходилось бывать в подобных местах. Она могла их сравнить лишь с округлыми Синими холмами, отделявшими северо-западную оконечность ее родных мест от остальной части Партолоны. Холмы не были горами, хотя казались довольно внушительными по сравнению с открытой и свободной равниной, столь любимой кентаврами. Они совсем не походили на красный барьер Трирской горной цепи, виднеющийся вдали. Округлые Синие холмы, сплошь поросшие деревьями, издали напоминали туманные сапфиры. Эти возвышения были приветливыми, там росли цветы и водились животные. Трирские же горы оказались их полной противоположностью. Бригид с тревогой смотрела на массивные верхушки и радовалась тому, что Ку и Сиара последовали ее совету и не повели детей по опасной скрытой тропе.

За спиной кентаврийки послышался смех двух девочек. Его донес до нее вечно беспокойный ветер. Охотнице не надо было оглядываться, она и так знала, что увидит. Развернув крылышки и почти скользя над землей, малышки сдвинули головы и с восторгом хихикали над... над... Бригид фыркнула. Одной Богине известно, над чем именно! Кентаврийка никак не могла понять, в чем эти мальчики и девочки находили откровенную радость и счастье. Ведь их окружала всего лишь угрюмая Пустошь. Такая борьба за выживание напугала бы и взрослого кентавра, а в путь отправились обычные дети! Это поразило и смутило ее.

 – Ты почти такая же задумчивая, как и воин, – сказала Сиара.

Бригид бросила взгляд на крылатую женщину, которая приноровила свой скользящий шаг к уверенной и быстрой походке охотницы.

 – Это вряд ли комплимент. – Бригид с саркастическим видом дернула головой, указывая на Кухулина. – Не могу себе представить более мрачного компаньона для путешествия.

Воин все время держался на одном и том же расстоянии впереди группы. Он вел за собой почти сотню чрезвычайно общительных путешественников, но большую часть дня провел в одиночестве. Брат предводительницы клана коротко отвечал, если его спрашивали, и почти не заговаривал сам. К полудню Бригид оставила попытки общаться с ним и неохотно решила, что предпочитает путешествовать среди ликующих детей, а не в мрачном облаке, покрывающем Кухулина.

Улыбка Сиары была столь же теплой, как и ее голос.

 – Это не было ни похвалой, ни оскорблением. Просто наблюдение, охотница.

Бригид приняла объяснение крылатой женщины, коротко кивнула и призналась:

 – Вообще-то я думала не о Ку, а о детях. Они молодцы, ведут себя гораздо лучше, чем я ожидала.

 – Я ведь говорила, что наши малыши особенные. – Улыбка Сиары стала шире.

Ветер донес до них еще более счастливый смех.

Бригид не выдержала и ляпнула:

 – Они отклонение от нормы!

Сияющий взгляд Сиары тут же померк, и кентаврийка поняла свою неумышленную бестактность.

 – Прости. Мне надо объясниться. Сказав так, я не хотела никого оскорбить, – поспешно сказала она. – Признаюсь, мне почти не приходилось иметь дела с детьми. Жизнь охотницы редко бывает связана с супругом и потомством. Но то немногое, что я о них знала, не говорило о том, что от них можно ожидать такого... – Она помолчала, подыскивая правильное слово. – Оптимизма.

Лицо Сиары смягчилось. На нем вновь появилось знакомое открытое выражение.

 – Им было бы трудно, если бы они не лучились оптимизмом. Если каждая их мечта осуществляется, то сбываются и наши желания.