Рыжий и черный - Татьяна Лаас
Где-то в холле зазвенел дверной звонок — Вик напряглась: они в этот вечер никого больше не ждали. Поттер важно принес на подносе визитку Грега:
— Нер Эш и лера Элизабет просят принять их.
— Проводи их сюда, — распорядился Эван. Вик замерла, не зная, что ожидать от этого визита — как-то отношения с лерой Элизабет у них не сложились. В единственный визит, который Элизабет наносила Виктории, та отказалась заходить в дом. Тогда это была проделка лоа, породившая фатальное непонимание между Вик и Элизабет. Возможно, ради Брока и Грега они смогут с Элизабет начать все с чистого листа.
— Недобрый вечер, леры и лера… — поздоровался вошедший Грег. Он привычно выглядел угрюмым, что в сочетании с проступавшей к вечеру щетиной и густыми, черными бровями, делало его опасным. У него сбился галстук, и одежда была не совсем безупречна: пропыленная и чуть помятая. Видимо, он провел день в разъездах. Лера Элизабет, опиравшаяся на его локоть, была бледной и… Чопорной? Высокомерной? Или… Будь она мальчишкой, она бы казалось наглой — из-за своей улыбки, задранного вверх подбородка и тяжелого, в основном доставшегося Эвану взгляда. Брок тут же кинулся к ней:
— Добрый вечер, Клер… — он тут же покаянно склонил голову и поправился: — Лиз… Проходи, садись.
Он завладел её второй рукой и потащил за собой. Манеры Брока иногда сильно хромали. Одли зафыркал, предупреждая Брока о недопустимом поведении, но тот проигнорировал друга.
Грег остановил Брока фразой, гася ненужный энтузиазм:
— Мы всего на пару минут. Только кое-что узнать…
Эван гостеприимно указал рукой на кресло, поддерживая усилия Брока:
— Прошу, лера Элизабет, присаживайтесь. Здесь все свои. Не стоит волноваться. — В отличие от Вик, привыкшей везде видеть подвох, Эван легче доверял людям.
Лера Элизабет кинула тревожный взгляд на Вики, заставляя её чувствовать себя неловко, а потом все же сдалась и позволила Броку довести себя до кресла, без сил опускаясь в него. Вик поняла, что потенцитовая интоксикация отступила, но её последствия еще аукались лере Элизабет слабостью. Сейчас Вики была как никогда благодарна Броку и незнакомому Дакарею, защитивших её от подобной участи.
Пока Брок наливал для Элизабет горячий кофе из серебряной бульотки, Вик улыбнулась лере Элизабет и сделала шаг к сближению:
— Лера Элизабет, мы странно с вами начали знакомство, но я почту за честь стать вашей подругой. Можете обращаться ко мне по имени. Мой дом… Точнее, — она оглянулась на Эвана. — Наш дом — ваш дом.
Грег, замерший у кресла, в котором сидела его жена, благодарно улыбнулся Вик и тут же отвлекся на Брока, который преподнес лере Элизабет черный кофе:
— Брок, две ложечки сахара, пожалуйста. Лиз не наказана лишением сладкого.
Тот вскинулся, явно обиженный в лучших чувствах:
— Я знаю вкусы Лиз!
Та сама вмешалась, разрешая легкое недопонимание:
— Вкусы «Клермона», Брок, которого никогда не было, а я люблю сладкий кофе.
Брок рассмеялся, словно у них с Грегом был какой-то спор:
— Вот же! И тут меня обошел! — он направился обратно к столу, безропотно добавляя сахар в кофе. — Надо же, я думал, что досконально знаю вкусы Лиз.
Одли, выключая радиоприемник, подсказал:
— Рыжий, лучше изучай уже вкусы нериссы Идо, а то ведь и эту нериссу упустишь!
— Вот уж нет, — Брок возмутился: — эту нериссу я не упущу. У меня там мощная поддержка в виде девочек, уверенных, что после пожара в Ветряном квартале я просто обязан на ней жениться.
Когда Лиз чуть пригубила обжигающе горячий кофе, Грег, опираясь рукой на спинку кресла, все же спросил, игнорируя требования этикета по предварительной вежливой беседе о чем-нибудь приятном — погоде и здоровье:
— Я могу спросить: уже известно, что случилось в Олфинбурге? Почему отменилась радиотрансляция прощания с королем?
Эван, обнимая Вик, отрицательно качнул головой:
— К сожалению, нет. Пока с Маякового ничего не сообщали.
— Значит, объявление, что все из-за бури…
— …ложь, — подтвердил Эван. — Пока ничего иного в голову не приходит. Да и… Вряд ли в Олфинбурге что-то случилось — все отгремело седьмицу назад. Сейчас главное — похоронить короля, и все забыть.
Брок так яростно скрипнул зубами, что все поняли — забыть такое не удастся, во всяком случае ему. Вик знала, что и Эван не сможет смириться. Или ради блага страны надо о таком забывать?
Эван внимательно посмотрел на Грега:
— Ты что-то еще хотел узнать?
Мужчина отрицательно качнул головой — было видно, что что-то его гложет изнутри:
— Нет. Я лишь хотел сказать, что случайно узнал небольшой секрет клятвы душой. Это может оказаться ненужным в деле о фальши…
Брок оборвал его:
— Нет, нет, говори! Это очень важно.
Грег чуть наклонил голову на бок и старательно спокойно уточнил:
— Что-то стало известно?
— Ммм… — попытался уйти от ответа Брок. — Я сейчас принесу тебе материалы дела. Мы серьезно продвинулись в нем…
— Я понял: это, по-вашему, называется «забота». Только, Брок… Эван… Это хрень, а не забота! Это в том числе и мое дело, я должен быть в курсе происходящего.
Брок в дверях виновато сказал:
— У вас с Лиз медовая луна. — Он рванул прочь, словно Грег его за такое убить может.
Грег невоспитанно ткнул указательным пальцем в Эвана и непонятно для кого напомнил:
— У него тоже. — Он уперся взглядом в пол, забрал у Лиз пустую чашечку из-под кофе и сказал: — извините. Не сдержался. Виноват.
Брок ворвался обратно с бумагами в руках:
— Читай и ужасайся. — Он замер перед Грегом и признался: — Мы уже ужаснулись в полной мере. Может, а, впрочем, неважно… Что ты говорил про клятву?
Грег, принимая пачку документов у Брока, пробурчал:
— У дореформаторов есть тайный орден Каутела, что значит «гарантия», «защита», «клятва».
Лера Элизабет посмотрела на мужа, который увлеченно принялся читать бумаги, и продолжила за него, рассказывая все — от принца Анри и клятвы в Бридоне, столице Вернии, до сегодняшнего дня. Грег опустился на подлокотник кресла, не желая отходить от Лиз, и качал головой, подтверждая изредка её слова.
В зале надолго поселилась тишина. Эван хмурился и пытался сопоставить факты, Одли кривился, уже понимая, чем все это грозит, Брок снова начал нарезать круги, мешая Вик — она тоже любила ходить, когда раздумывала. С легким удивлением она поняла, что как
