Рыжий и черный - Татьяна Лаас
Эван не сдержал улыбки, и Ноа воспользовалась его слабостью — потащив Полли за собой, взгромоздилась на его коленку, вторую оставляя для сестры.
— Нет, Ноа. Сыр — не сладость, а вот чизкейк — сладость.
Она скорчила умильную рожицу:
— А если сахара совсем капельку? Или без него, но с кучей фруктов? — она тут же уточнила: — фрукты не сладость?
Вик отложила бумаги. Сейчас она была на стороне Ноа — ей тоже хотелось сладости, хоть что-нибудь для утешения. Дело об убийстве было раскрыто, несмотря на странный осадок в душе от поведения Чандлера, дело о фальшивых амулетах практически тоже. Завтра Сайксу разрешат говорить и тогда… Хотелось верить, что тогда все станет на свои места. Он же не захочет единолично отвечать за фальшивые амулеты?
Эван серьезно подтвердил:
— Фрукты — не сладость. — он посмотрел на умолявшую его Ноа, на замершую, как мышка, Полли, на Алька, с безразличным видом ковырявшим обои у двери: — так… Чизкейк разрешу только при одном условии.
Ноа тут же выпрямилась, изображая само внимание. Парни вокруг тоже отвлеклись от чтения. Даже Брок отвернулся от окна, в которое трагично смотрел. Кажется, в чизкейке были заинтересованы не только Ноа с Полли и Альком.
Эван ткнул указательным пальцем в кончик носа девочки:
— Если вы, лера Ноа, и лера Полли, и конечно же нер Альк самолично приготовите его. Под руководством кухарки, естественно.
Полли в этот раз опередила Ноа и обняла Эвана за шею, еле слышно прошептав:
— Спасибо, па…
Ноа понеслась прочь — на кухню. Вик вздохнула — кухарку уже было жаль. Надо будет ей выписать премию, наверное. Ноа слишком шебутная, но Каеде прав — она заслужила новую жизнь.
Эван, проводив взглядом девочек, встал:
— Простите, пойду, проверю, как они себя будут вести на кухне. Заодно отправлю Адамса в кондитерскую — чизкейк долго готовится, и наши сладкоежки его сегодня рискуют не получить.
Явно воспользовавшись отсутствием Эвана, Брок достал из кармана мундира плоскую прямоугольную коробочку, обитую черным бархатом, и положил её перед Вик на стол прямо на материалы дела. Золотой тесненный вензель одного из лучших ювелирных домов мира на коробке намекал, что утром была не ошибка — Брок окончательно закрыл все свои обещания. Он обещал склаваж — он его подарил.
— Открой. — нагло подсказал Брок, садясь на край стола и замечая, как завороженно смотрит на коробку Вик. — Открой, лисенок, тебе понравится.
Одли кашлянул, напоминая, что они с Лео все еще тут.
— Ммм… — Брок повернулся к нему: — мой тебе совет: лечи свой кашель.
Одли бровями выразительно показал на бархатную коробочку:
— Это, конечно, не серенада, но все же откровенный перебор, недобитый ты романтик. Честно слово. Угомонись и переведи свой взор на нериссу Идо.
Этот «недобитый романтик» рассмеялся и снова попросил:
— Открой, прошу. Тебе понравится. — он указательным пальцем чуть подвинул коробочку к Вик. — Небеса и пекло, слово чести, тебе понравится.
Вик решилась и резко, чуть не ломая замочек, открыла коробку. Пустую. Почти. На белом атласе не было ни ожидаемого склаважа, ни ожерелья, ни колье. Только сложенная несколько раз записка. Вик удивленно развернула её и прочла, расцветая в улыбке.
«Вики, я заказал для тебя самый лучший склаваж на свете, но ювелир сказал, что на подбор камней уйдет не меньше полугода. Я попросил его не спешить и вдумчиво подбирать камни — я хочу совершенства для своей названной сестренки. А потом еще огранка камней и сборка склаважа займет не меньше трех-шести лун, так что не бойся — я никуда не спешу. Могу для верности обзавестись новыми обещаниями. Твой брат.»
Брок победно повернулся к Одли:
— Я же говорил: Вики понравится!
— Лан-лан, — приподнял руки в жесте поражения Одли. Он притянул к себе очередную стопку бумаг. — Возвращаемся к делу. На чем мы там остановились?
Вик поблагодарила Брока, положила коробку на край стола и принялась вспоминать — на чем же она остановилась, когда в кабинет влетела Ноа. Так… Каеде. Атеисты. Пропавшая душа. Что-то в этом было, только что — Вик пока не могла понять. Что-то звенело тревожным звоночком под костями черепа, пока отказываясь складываться во внятную мысль. Вик знала, что нужно или чуть отвлечься, или разбирать все по кусочкам, встраивая их в общую мозаику преступления.
Что Каеде все же делал на заводе? Точнее около. Искал Мактира? Иии…? Причем тут деревья. Он говорил, что поступает точь-в-точь, как Вик. Точь-в-точь. А что сделала она с точки зрения Каеде? Подарила Полли жизнь — так он сделал это с Ноа. Причем тут деревья и тела убитых? Или… Она нахмурилась — для всех Полли была духом мщения. Может, все дело в этом? Убитые иногда становятся духами мщения, тут не предсказать… Причем Мактир обещал вернуться. Может, Каеде знал, что душа Мактира переродится в злого духа? Или… Её взгляд снова упал на листы с допросами. Атеисты. Или он знал, что душа Мактира исчезнет, растворится в этом мире и пытался её спасти. Она судорожно закрыла глаза и принялась быстро соображать. Голос Каеде, вкрадчивый и успокаивающий так и звучал в её голове: «Я никогда не помогал неру Чандлеру в убийствах и никогда не занимался заметанием следов, никогда не подделывал улики и не помогал им уйти от наказания. Слово чести.»
Убитая в катакомбах — она упомянула об амулетах. При полицейском! При Вик. И… Её душа развеяна.
Отис дал показания об амулетах. Душа развеяна.
Верн дала показания об амулетах. Душа развеяна.
Чандлер предпочел смерть потере души…
Вик резко открыла глаза:
— Клятвы душой… Они бывают? Чем они грозят?
Одли кашлянул от неожиданности:
— Вики, никто в здравом уме не клянется душой. Душа — частичка богов. Ею нельзя клясться.
Она потерла висок:
— Симолли клялась душой. Я помню.
Одли фыркнул:
— Так ирлеанцы все с приветом, уж прости. Эти за языком не следят. Обычные люди душой не клянутся, поверь.
Вернувшийся в кабинет Эван замер в дверях:
— Что за клятвы? Вы о чем?
Вик честно сказала:
— Я думаю, что все… Или Чандлер, Отис и Сайкс… Или только Чандлер… Связан клятвой о молчании об амулетах под угрозой развеивания души. Не зря же женщины старательно дают показания, не упоминая об амулетах.
Эван оперся спиной на стену и задумался:
— Отис дал показания.
Вик парировала:
— Под влиянием Марка.
— Верн дала показания…
Брок нахмурился и заметил:
— Надо уточнить — может, она единственная из агностиков среди всех с развеянными душами.
Эван снова перебрал в уме всех погибших:
