Ольга Будянская - Темнейшая страсть
Она смиренно стояла на коленях на голом полу. Холод сковал её тело. Ей было неудобно оставаться в костюме, и она переоделась в чёрную длинную юбку и чёрную футболку, о чём сейчас пожалела. В костюме было бы не так холодно, хотя, возможно, дело не в этом.
— Крон, я молю тебя услышать мой призыв.
Она продолжала стоять на коленях, сжав вместе руки. Видимо, титан не желал удостаивать девушку своим присутствием. Но он бал её единственной надеждой.
— Крон, умоляю, явись мне. И снова нет ответа.
— Крон, чёрт тебя задери, да явись же ты, титан недоделанный. Я же хочу заключить с тобой выгодную для тебя сделку.
— Очень интересно, — раздался низкий мужской голос. Крон!
— Я надеюсь, у тебя есть достойная причина отзываться обо мне подобным образом. Ну никакого уважения. Я всё таки царь.
Камео срочно исправила свою ошибку.
— Прости меня, господин, что позволила себе подобные высказывания, но я в отчаянии. Мой любимый умирает.
Крон заметил лежащего Торина, неприятно поразившись его измождённым видом.
— Да, я знаю. Болезнь. Ты хочешь спасти Болезнь, — это был не вопрос, а утверждение.
Камео кивнула.
— Ты ведь уже знаешь горечь потери.
— Да. — ответила Камео. — Когда-то я любила одного мужчину, но его жестоко убили, и я не смогла его спасти. Но то, что я чувствовала к нему, не идёт ни в какое сравнение с тем, что я испытываю к Торину. Я не переживу его потери, Крон, я люблю его, как никогда никого не любила. Я готова заключить с тобой сделку. Ты можешь попросить у меня всё, что захочешь, и я исполню это, только верни мне его.
Крон надолго замолчал, обдумывая слова девушки. Камео начала терять терпение, когда он наконец сказал:
— Я не могу вернуть его, ведь он пока ещё жив.
— Тогда не дай ему умереть!
— Как бы ни была соблазнительна мысль, что один из Повелителей находится у меня в услужении, я не пойду на сделку с тобой. Не потому, что не хочу, а потому, что не могу.
— Ты должен!
— О, Несчастье, ты утомила меня. Вся соль в том, что Болезнь слишком силён, сейчас он не принадлежит ни мне, ни вам. Пока он сопротивляется, но магия кинжала скорее всего сделает своё дело. Я бессилен.
Камео не стала уличать титана во лжи, так как понимала, что он говорит правду. Сердце её разрывалось на части, нет, оно разбилось вдребезги, ей казалось, что оно вот-вот перестанет биться. Слёзы её устремились по щекам неудержимым потоком.
— Тогда забери меня с ним, — её голос уже не выражал жизни.
— Но ты не поражена. И ты бессмертна.
— Мне не нужно это бессмертие без него. Забери у меня его. Позволь мне умереть вместе с Торином.
Крон подошёл к лежащему воину. Тот дёрнулся, стиснул одеяло и затих.
— Я не могу вернуть его тебе, но делаю тебе подсказку, Камео: ты могла бы сама попробовать сделать это.
— Что? — слёзы мигом высохли. Неужели она не ослышалась.
— Ты можешь попытаться вернуть Торина, — повторил Крон. — Если кому это под силу, так это тебе.
— Но как?
Крон возмутился.
— Всё тебе объясни да расскажи. Вообще наглые все стали, никакого уважения.
— Я воздвигну храм в твою честь.
— Да не надо мне храм, мне вообще от тебя ничего не надо, — отмахнулся титан. — Сделки не будет. А как ты будешь бороться за него, можешь знать только ты. Делай то, что считаешь нужным.
Крон с чувством выполненного долга решил, что пора откланяться. Но чёрт его знает почему перед тем, как исчезнуть он произнёс:
— Мужчина — личность не менее особенная, чем женщина. Но мы любим, когда нам дают то, что мы желаем, особенно те, кто нас любит.
Камео некоторое время обдумывала слова Крона. Значит, дать то, чего он хочет. Может быть, если она достучится до его сознания или ей удастся воздействовать на его органы чувств, и она посулит ему что-нибудь желанное для него, он очнётся. И тогда она ни за что не позволит себе потерять его!
Глава 12
Следующие два дня все силы были сосредоточены вокруг Торина. Все, кто находился в замке, окружили находящегося на грани смерти воина заботой: обтирали его, когда он начинал кровоточить, меняли постельное бельё, проветривали комнату. Кто-то обязательно всегда оставался с ним. К великой печали всех, состояние Торина не улучшилось. Он бледнел с каждым днём, неистово метался и изрыгал непонятные слова, похожие на проклятия. Один раз, во время очередного приступа, он, не приходя в сознание, ударил находящегося рядом Страйдера в грудь. Но такое активное состояние, к счастью, продолжалось недолго. А бывало, Торин лежал так неподвижно, что с таким бледным лицом мог сойти за труп. Камео каждый раз наклонялась к нему, с ужасом думая, что в этот раз она не услышит биение его сердца.
Дверь открылась, и в комнату вошла Эшлин с подносом в руках. На нём лежали фрукты и стоял графин с чем-то ядовито-жёлтым. Руки девушки были в чёрных перчатках до локтей, живот выпирал из-под серой кофты. Эшлин подошла поближе, и Камео явственно ощутила запах того, что было в графине. Он ей чрезвычайно не понравился, аж нос скривился. Эшлин что, травить его пришла? Камео мысленно дала себе пинка за такие абсурдные мысли.
— Я тут кое-что принесла, — сказала Эшлин, ставя поднос рядом с кроватью. — Это для Торина, но ты тоже можешь угоститься. Вот свежие фрукты, это для притока крови — они очень мягкие, их даже жевать не надо — а то он совсем бледный, впрочем, ты выглядишь немногим лучше него.
Это было чистой правдой.
— А что там? — Камео указала на графин.
— О, это успокаивающее.
— Нам не помогают людские лекарства.
— Поверь, хуже не будет. А теперь, подержи-ка его.
Камео послушно взяла воина за плечи на случай очередного приступа. Эшлин начала вливать в него успокаивающее. Комнату наполнил специфический запах. Ну вот, опять придётся проветривать, подумала Камео.
— Спасибо.
— О, не стоит, — откликнулась Эшлин. — Это самое малое, что я могу сделать для него. Может, Меддокс сумеет сделать. И… Камео, Торин выкарабкается.
Камео с благодарностью посмотрела на девушку, но потом призадумалась, обдумывая её слова.
— Подожди-ка. Ты сказала, что Меддокс может сделать большее. Что ты имела в виду?
Эшлин дотронулась до её плеча.
— Он уже два дня всё время рыскает по дому. Сегодня ночью нашёл книгу на непонятном мне языке. Он сказал, что это может не помочь, но нужно попробовать всё. Я спрашивала, что за книга, Меддокс сказал — какая-то нерко или ещё не знаю чего, в общем, что-то связанное со смертью.
О, Господи. Камео должна немедленно его увидеть. Его и эту книгу. Некромантия, Бог ты мой!
