Ольга Будянская - Темнейшая страсть
— Успокой дочь, — велела Камео. — Не беспокойся, — нежно прошептала она, наклоняясь к девочке, — ты увидишь его ещё очень скоро.
Нерисса продолжала плакать, хотя уже и не так громко. Видимо, сил у неё поубавилось.
— Мне, пожалуй, следует идти, — быстро проговорила Скайлар и исчезла.
— Ну вот, всё и разрешилось, — довольно потёр руки Крон. — Деймиен женится на Нериссе, Эйдриан на дочери Камео, а Лайон на следующей родившейся девочке. Надеюсь, вы не заставите такого красавца ждать.
— Нет.
Все обернулись. Стоявшая с Рейесом Даника легонько поглаживала живот.
— Ты? — Рейес не сводил с неё взгляда.
— Да, любимый. Я не была уверена до недавнего времени, и потому не стала говорить об этом.
Дальше все стали обниматься, рыдать и смеяться от счастья, а трое детей, смотря на взрослых, никак не могли понять, какова причина столь бурного веселья.
Камео и Даника теперь не расставались. Даже во время родов, когда у носительницы Несчастья родилась девочка с серебряными глазами и светлыми волосами, Даника увидела её сразу после Торина и Эшлин, которая не могла оторвать глаз от избранницы своего сына.
— Она красавица, — благоговейно сказала Даника, нехотя возвращая её матери.
— В отца пошла, — Камео нежно взглянула на Торина.
— Поздравляю с прибавлением, я пришёл показать Эйдриану невесту.
Вошедший Меддокс сел рядом с Камео и новорождённой девочкой. Малышка, увидев Эйдриана, улыбнулась.
— Как вы её назовёте?
Камео стала баюкать девочку.
— Изобел.
— Прекрасно.
— Ну всё, выходите отсюда, — решительно скомандовал Торин. — Изобел надо кормить, а я не хочу, чтобы все пялились на грудь моей жены.
Камео мучительно покраснела.
Торин просто обожал Изобел. Он очень осторожно брал её на руки, она казалась ему такой хрупкой, что он опасался её ненароком раздавить. Воин сам лично вырезал из дерева куколку, очень беспокоясь, что она ей не понравится. Но девочка была довольна всем, особенно, если с ней был Эйдриан. Уже когда пришло время рожать Данике, Эйдриан и Изобел обожали общество друг друга, так же, как и Деймиен с Нериссой. Лайон был несколько одинок, и это необходимо было исправить.
Когда на свет появилась ангелоподобная девочка, точная копия Даники, которую назвали Амелия, Камео не сомневалась, что Лайон обязательно полюбит её, когда вырастет.
— Моя дочь обожает твоего сына, — сказал Камео однажды Рейес, глядя за находившейся неподалёку Амелией.
— Лайон тоже любит её. Но они такие маленькие, они не понимают, что за чувство охватило их.
— Знаешь, Боль всегда была смыслом моего существования, но теперь это не более чем своеобразный акт принятия её, ведь у меня теперь есть те, ради кого я живу.
— Я как никто понимаю тебя, Рейес.
— А ведь я не сразу осмыслил, что ты завела шашни с Торином.
Камео толкнула его в плечо.
— Да ладно тебе, я же ничего обидного не имею в виду. Ты не обижайся, но раньше мне, да и всем нам было очень нелегко с тобой, посмотришь на тебя, и хочется или убить тебя, или самому застрелиться, а теперь такое случается только если Торина нет рядом.
— Никто из нас никогда полностью не одержит верх над своим демоном.
— Что за грустные разговоры? — присутствие мужа заставило Камео лучезарно улыбнуться. — Мне это не по душе, хватит хандрить. Давай ка лучше прогуляемся с Лайоном, а то к нам опять наведалась Скайлар, и сейчас он вместе с Нериссой, Эйдрианом и Изобел гудят на пол дома. За ними смотрят, как за сундуком золота, и я за них спокоен. Пошли, погода чудесная.
Но оторвать Лайона от Амелии оказалось не так-то просто. Причём, это девочка в основном громко возмущалась.
— Нет уж, пусть останутся вдвоём, я за ними присмотрю, — пообещал Рейес. Он не в силах был отказать Амелии ни в чём.
Торин с Камео не торопясь гуляли подле замка. Крепко обнявшись, они наслаждались теплом друг друга.
— Я не подозревал, что буду так счастлив, любовь моя, — признался носитель Болезни. — Мне казалось, что моё проклятье сделает меня затворником навсегда. Я думал, жизнь моя будет невыносима.
— Даже если бы мы не нашли способ обойти Болезнь, и ты мог заразить меня, я всё равно осталась с тобой. Мы жили бы в твоей комнате и никогда оттуда не выходили.
Торин остановился. Повернувшись к ней, он приподнял её подбородок и, наклонившись, поцеловал. Камео с жаром ответила.
— Торин, мне нужен только ты, дорогой. И всегда будешь нужен. Она обняла его за шею, соединяясь с ним губами.
— Я так люблю тебя, Камео, — прошептал он. — Мне страшно представить, насколько велико моё чувство.
— Я знаю, жизнь моя, ведь я люблю тебя с не меньшей силой и страстью и каждый день нашей жизни буду доказывать тебе это. Здесь и сейчас, я клянусь тебе — я - твоя, и всегда буду твоей, мой зеленоглазый неустрашимый воин, мой повелитель!
Их губы вновь слились в поцелуе. Кольца в унисон сверкнули, подтверждая её клятву.
КОНЕЦ
