Тление - Лорел Гамильтон

— Вы все так преданы ей?

— Она это заслужила.

— Даже от офицеров SWAT?

— Очевидно, в противном случае изрядная часть копов уже распустила бы языки, — ответил Дольф.

— Откуда ты знаешь, что я умею? — спросила я.

МакКиннон отвернулся, пряча от меня взгляд. Он реально опасался, что я использую силы Жан-Клода, чтобы прочитать его мысли или даже околдовать его. Я решила пока что на это забить.

— А это важно?

— Да, хотя сейчас ничто не может быть важнее выхода на связь с моими ребятами, но мы еще не закончили, МакКиннон, потому что я подниму этот вопрос снова.

— Меньшего я и не ожидал.

Мне не нужно было тянуться к Жан-Клоду — достаточно просто чуть больше сфокусироваться на нем. Он вздохнул сквозь меня, дав понять, что слышал большую часть разговора. Он был дико осторожен, когда я занималась делами полиции, потому что среди копов удивительно много народу с парапсихическими способностями, пусть даже крошечными. Инстинкт подсказывал им не сворачивать в темный переулок, и, хотя они не понимали, почему, но после выяснялось, что там их поджидал плохой парень. «Магия» могла вызывать у них мурашки или пробегать по телу, как адреналин. В любом случае, Жан-Клод умел находиться у меня в голове в присутствии копов лучше, чем любой из тех, с кем я связана метафизически, но у него-то за плечами были века практики. Больше, наверное, было только у Дамиана. Этот красноволосый вампир был более, чем на пять сотен лет старше Жан-Клода, но ему никогда не стать мастером такого уровня — да даже уровня Ашера. У Дамиана никогда не было зверя зова и он не пытался создать себе слугу-человека, каким я была для Жан-Клода. Хорошие навыки не всегда приходят с возрастом и практикой, иногда это просто способности. У Жан-Клода они были, а у Дамиана нет.

Я произнесла вслух:

— Ты можешь не прятаться так сильно, тут все свои.

В ответ он просто открыл линию нашей связи, и я вдруг оказалась у него в голове. Это в достаточной степени обескураживало, чтобы я невольно споткнулась и попыталась схватиться за что-нибудь, но рядом ничего не оказалось. Я почувствовала, как кто-то придержал меня под руку, и не была уверена, Дольф это или МакКиннон, потому что мои глаза в данный момент находились в другом месте. Я увидела Жан-Клода за столом и ощутила, что там есть зеркало с подсветкой. Жан-Клод находился в закулисье «Запретного Плода». У меня почти вылетело из головы, что он планировал выступить на сцене сам, что случалось нечасто, и объясняло наличие теней и другой косметики у него на лице. Обычно он просто объявлял номера или беседовал с толпой в перерывах, но раз в месяц выходил на сцену сам. Раньше он делал это каждые три-четыре месяца, но некоторые из старших вампиров начали возмущаться, что их король не должен вилять задницей на сцене, так что он стал выходить каждый месяц вместо четырех раз в год. Была куча причин, почему у нас с ним, как у пары, все работало. Обыкновение утирать нос тем, кто предъявляет нам претензии, было одной из них.

— Блейк, ты в порядке? — послышался голос МакКиннона.

Чуть ближе раздался голос Дольфа:

— Она в норме.

Тот факт, что именно Дольф так хорошо понимал вампирские трюки, помог мне прийти в себя и дать Жан-Клоду узнать то, что за последние пару минут узнала я, без слишком сильного погружения к нему в голову и потери ориентации в физическом пространстве. Способность сливаться так сильно, практически до смены телами, была одной из тех штук, которые пугали меня в начале. Я по-прежнему не слишком жаловала этот процесс, но благодаря этой штуке Жан-Клод узнал об опасности и мигом подключил всех наших, как по волшебству — а может, это и было волшебство. Грань между магией и парапсихическими способностями очень тонкая, и становится все тоньше, а может моя привычка называть свои способности парапсихическими в противовес магии была тем самым случаем, когда дама слишком рьяно протестовала.

Мои руки коснулись косметики на моем… его руки коснулись косметики на туалетном столике, после чего он отстранил меня достаточно, чтобы я парила в воздухе над ним, как невидимая камера. Это всегда так выглядит, когда мы чуть разделяемся во время связи — висишь в воздухе и пялишься вниз. Глаза у Жан-Клода были накрашены по-театральному драматично. Сочетание синих, черных, серых и серебристых теней сделало его обычно темные, почти черные глаза темно-синего оттенка, светлее обычного, ближе к кобальтовым. Он словно украл этот оттенок у вечернего неба на границе между сумерками и ночью, когда цвет переливается от лазурного к сапфировому. У меня ушла пара секунд, чтобы переключиться на его идеально уложенные черные кудри, спадавшие на плечи, как и на то, чтобы заметить, что он сейчас в рубашке, которую я прежде не видела. В голове пронеслась мысль, что это часть костюма, подобранная под макияж.

— Анита, ты в норме? — спросил Дольф.

Я закрыла глаза — физически, но это ни хрена не помогло мне перестать видеть Жан-Клода у себя в голове. Господи, я ведь собиралась выйти за него. Я была влюблена в него, и мы не первый год жили вместе, но все-таки иногда, в моменты вроде этого, его красота меня обескураживала. Неудивительно, что я так долго и так упорно сопротивлялась его чарам.

— Увидимся в клубе сегодня вечером, — сказала я. Я знала, что это прозвучало внезапно и неуместно, но это был единственный способ пробиться сквозь мое нынешнее состояние. Черт, да я годами нарабатывала технику, симулируя раздражительность и делая вид, что я ничуть не впечатлена, чтобы побороть свою реакцию на Жан-Клода.

— Она по-прежнему с кем-то говорит? — поинтересовался МакКиннон.

— Да, — ответил Дольф.

Жан-Клод шепнул у меня в голове:

— Не могу дождаться, когда увижу тебя в новом платье и туфлях этим вечером, ma petite.

— Я тоже не могу дождаться, когда увижу, во что ты одет, или во что не одет, — ответила я, и сама мысль о нем без одежды уронила меня обратно в его глаза. Если бы Дольф не держал меня под руку, я бы реально упала, потому что глаза Жан-Клода стали словно бассейны темной воды, в которой я могла утонуть,