Змеи Неба и Пламени - Ребекка Кенни
— С чародейкой?
Он, кажется, не слышит моего вопроса.
— Твой запах теперь куда более приятный, — его толстый раздвоенный язык снова мелькает снаружи. — Ты спокойна и довольна, так?
— Спокойна, сыта и согрета. Но не довольна. Довольна буду только тогда, когда ты меня отпустишь.
Он вздыхает, и мощный поток горячего воздуха заставляет меня отпрыгнуть с коротким вскриком.
— Извиняюсь, — пробурчал он. — Но я уже объяснил, почему не могу тебя отпустить. Ты здесь для участия в брачном сезоне.
Отчаяние снова сжимает моё сердце. Как может столь разумное существо быть таким упрямым и глупым? Может, ему стоит наглядно показать? В конце концов, на кону не только моя жизнь, но и жизни других женщин, похищенных драконами.
— Как я уже говорила, ничего не получиться. — Я прислоняюсь ягодицами к камню и поднимаю одну ногу, упирая ступню в камень. Я раздвигаю бедра, позволяя дракону полностью увидеть свою вагину. Пальцами я раздвигаю половые губы. — У женщин три отверстия. Маленькое спереди для мочи, другое сзади для кала. Видишь это? Отверстие посередине?
Он издаёт какой-то приглушённый звук, который я принимаю за утвердительный ответ.
— Это отверстие для секса и для рождения детей. Ты должен понять, что мои отверстия слишком малы, чтобы принять драконий член. Ты убьёшь меня. Ты убьёшь всех нас. Кроме того, недопустимо — проникать или совокупляться с кем-то без его согласия.
— Я никогда не планировал совокупляться с тобой в этом облике! — восклицает он. — Именно поэтому сюда приведут чародейку, чтобы превратить тебя и остальных человеческих женщин в драконов. И даже тогда никто не будет принуждать тебя к спариванию. Самцы будут ухаживать за вами и исполнять брачные танцы. Затем ты сможешь выбрать того, кто тебе по душе.
Ох.
Я испытываю облегчение, узнав, что не будет насильственного совокупления между драконами и человеческими женщинами, но… мысль о том, что меня навсегда превратят в дракона, не кажется мне более привлекательной.
— Ты не можешь так поступить, — говорю я ему. — Ты не можешь превратить нас в других существ против нашей воли.
— Это прискорбная необходимость.
— Не существует чародейки, способной на такую магию.
— Напротив, существует. Телиз, дочь Верховного Чародея твоей матери.
— Но её изгнали из двора несколько лет назад за нарушение магической практики, — возражаю я. — Да, она талантлива, но небрежна. Иногда её заклинания имеют очень плохие последствия.
— У нас нет другого выбора, — спокойно отвечает дракон. — Она — самая могущественная чародейка на континенте, и у меня нет времени искать кого-то другого. Брачный сезон почти настал.
— Каждая женщина, которую ты превратишь, будет ненавидеть тебя, — с жаром говорю я. — Ни одна из нас не захочет спариваться.
— Э, но вы захотите. Став драконами, вы ощутите брачный призыв, как и мы. Вы не сможете устоять. И если всё-таки устоите, у нас будет двадцать пять лет, чтобы ухаживать за вами и покорить вас до следующего брачного сезона, — он снова бросает взгляд между моих ног, и я осознаю, что всё это время сидела, расставив ноги. Поспешно сдвигаю бёдра, мысли лихорадочно носятся в голове.
Значит, он не хочет ни съесть меня, ни насиловать. Он хочет превратить нас всех в драконов и либо соединиться с нами в брачный сезон, либо ухаживать двадцать пять лет. Неприемлемо. Значит, мне придётся вернуться к своему первоначальному плану — сделать себя настолько неприятной, чтобы мысль о том, чтобы терпеть меня рядом ещё двадцать пять лет, заставила его содрогнуться.
Я беру ещё один плод и щёлкаю пальцами, глядя на него повелительным взглядом.
— Давай, продолжай дышать на меня. Мне нужно больше тепла, дракон.
9. Киреаган
Меня свели к роли камина для этого маленького существа с гладкой кожей и роскошными желтыми волосами. Чем дольше я сижу здесь, согревая её своим дыханием, наблюдая, как её кожа становится розовой от тепла, тем сильнее во мне желание лизнуть её снова. Не уверен, это примитивное желание охотника или нечто иное, незнакомое мне побуждение. В любом случае, я не должен поддаваться этому порыву. Слишком велик риск, что я просто проглочу её целиком.
Я на мгновение представляю это. Не разрывать её плоть, а проглотить её целиком, чувствуя, как её конечности бьются у меня в желудке. Она, живая, внутри меня. Ставшая частью меня. Эта тёмная, чудовищная мысль, рожденная из глубин моей природы, из каких-то древних, менее цивилизованных аспектов моего существа.
Поколениями драконы стремились подняться над своими звериными инстинктами. С яиц нас обучают как Драконьему языку, так и Общему Языку. Мы учимся рассказывать устные истории, стихи и эссе. Мы пишем длинные фразы на стенах пещер на Драконьем языке и переводим их вслух на Общий Язык.
Думаю, именно поэтому мне казалось, что я знаю о людях достаточно, чтобы осуществить свой план. Я изучал их язык и политику на протяжении всей своей четверти века. Но мои исследования не охватывали мелких деталей их повседневной жизни, таких как чай и мыло, их привычки в еде и предпочтения в гигиене. Очевидно, это было серьёзным упущением.
Мой взгляд скользит по телу Принцессы, отмечая каждый синяк, что я оставил. Их присутствие меня беспокоит. Хотел бы я сразу исцелить все эти повреждённые места.
— Я хочу ещё таких, — принцесса поворачивается ко мне и поднимает наполовину съеденную ягоду. — Принеси мне ещё.
На мгновение меня отвлекает треугольник розовой плоти между её ног — две округлые губы с углублением между ними. Ранее она показала мне свои гениталии от страха, а теперь мне любопытно взглянуть на них снова. Они кажутся куда сложнее, чем брачная щель у самки дракона.
Теперь, когда она знает, что я не стал бы спариваться с ней в этой форме, она снова стыдится своего тела. Замечая, что я смотрю на неё, она прикрывает это место свободной рукой.
— Иди и принеси то, что я хочу, — резко бросает она.
Я удаляюсь, кипя от гнева из-за того, как она мною командует… мною, принцем драконов. Когда я возвращаюсь с ещё одной ягодой, она полощет свой наряд в озере. Она надевает мокрую одежду, которая скрывает от меня её зад и гениталии.
— Где одежда, которую ты обещал? — спрашивает она.
— Она скоро будет. Завтра.
— Это недостаточно скоро. Мне нужно что-то сейчас.
— Возможно, у одной из других пленниц есть что-то, что ты могла бы надеть, — говорю я. — Или, может, где-то найдется кусок гобелена, обрывок парусины…
— Ты ждёшь, чтобы я, принцесса, надела кусок парусины? — Её синие глаза расширяются, в манерах читается высокомерие и ярость. — Ступай
