Змеиные секреты - Татьяна Мираббилис
— Именно потому, что не знаем, с чем имеем дело. Мы нигде не встречали что-либо подобное.
— Как скажете… — а в глазах столько иронии. И намека. Тонкого намека на толстые обстоятельства.
— Я не могу прочитать тех, кого не видела в глаза.
Уметь держать себя в руках, а непроницаемую маску на лице в любых обстоятельствах — первый навык, который вырабатывали у будущих жриц Храма Времени. Боги — сущности привередливые и под час весьма жестокие.
— Существа могут оказаться вполне безобидными, — продолжила Офелия, — и давно живущими на этой земле, а поведанное старцем — сказка перепуганных человечков. Но, если все так, как рассказал старик, то потомки Драгона, скорее всего, будут с определенными зачатками драконьих возможностей. Как и наши. И выход из ситуации я вижу один: нам необходимо тихое место, где мы спокойно сможем обучить наш молодняк всему, что знаем сами. Больше, меньше, но силы будут у всех. Этот мир приветлив к нам. Но я не знаю, когда мы сможем вернуться домой. И сможем ли. И есть ли смысл в нашем нахождении здесь. Но наши дети не должны стать жертвой незнания и тупости.
— Как может принцесса Священных и наша правительница утверждать, что… кхм… наши потомки будут иметь силу нагов? — задумчивый голос исходил из-за поваленного дерева. Там, вдали ото всех, привалившись мощной спиной к стволу, полулежал Гига Бонамби, сильный и спокойный до меланхоличности. Его местоположение выдавала покусываемая травинка, размером с хорошую ветку. Услышать от него что-либо было редкостью, а потому вопрос привлек внимание всех. — Ты не видишь души драконьих тварей. Как можешь утверждать о наших потомках?
К месту пребывания Гиги метнулись тени. После недолгого, пыхтения и сбившегося шипения, на свои места вернулись Шантер, Носбир, Чаррод Арчер. Последним шел мальчишка. Эристел Наг беззаботно вертел в руках травинку размером с хорошую ветку. А за деревом было тихо. Затем Бонамби подал признаки жизни:
— Прошу прощения, правительница. Я был неучтив.
— Я вижу каждого, в ком течет хоть капля наговской крови, каждого, кто растет сейчас в утробе человеческих самок, — Офелия неодобрительно взглянула на «морячков», остановила взор на Эскуле Эпидофисе, — и в утробе тех, кто подобен нам в истинном образе. В полях, лесах и даже… морях. Мое видение усилилось еще больше, благодаря моему состоянию. Повторюсь для всех, мое виденье — абсолютно для нагов, других же мне необходимо видеть воочию.
Нагиня замерла, метнула странный взгляд в капитана охраны Шантера. На губах застыло неозвученное «но как?». Тот смотрел прямо в глаза Офелии и лишь повел плечом: «Не знаю». На заминку никто не обратил внимание. Представитель клана Синах в этот момент трагично вздыхал и по-шутовски раскланивался, подтверждая догадки о местах его пребывания. Ну, а где искать себе пару водному нагу, да еще из знатного рода? Белчер обиженно кривился, стараясь вызвать у правительницы чувство неполноценности. Не то, чтобы он был против нее, но все, что случилось плохого в его жизни, было из-за нее.
Офелия пропустила издёвку мимо ушей. Она смотрела на Чаррода Арчера во все глаза и не могла понять: как? Он тоже не мог понять: ни как, ни когда? И он не врал. Он ничего не помнил. В памяти отпечаталась лишь серо-бурая скользкая спина существа и сомкнувшаяся над ней вода. Чаррод пытался узнать хоть что-то. Улучая моменты, он снова и снова возвращался на то место, изучая каждый клочок небольшой, спрятанной от всех лагуны, но тщетно. Последняя вылазка была в день, когда наги покинули деревню. Потому-то он и опоздал.
Не найдя в памяти капитана ничего, объясняющего случившееся, Офелия вернулась в реальность. Окатила холодным безразличием синеволосого франта и припечатала:
— Я вижу всех! Я вижу всех нагов!
Голос правительницы звенел. Ее гнев разливался ледяным туманом, отбивая охоту ёрничать или не воспринимать ее слова серьезно. Его почувствовали все, а самые забывчивые вспомнили как опасно бывает противопоставлять себя Священным. Мелкими ледяными осколками гнев жрицы проникал под кожу мужчин и проделывал себе путь нервным центрам нагов. Осколки резали. Холод вымораживал. Спасения не было ни для кого.
Оценив результат урока Офелия отпустила свой гнев. Теперь она смотрела на мужчин спокойно и величаво. Предупреждение возымело эффект — мужчины поубавили свой гонор.
— Офелия, — Шантер нервно передернул плечами, сбрасывая с себя остатки ледяного тумана. Ему досталась малая порция ощущений, так как он не противопоставлял себя правительнице, но тем не менее, огреб вместе со всеми, — почему ты, решила, что они будут нуждаться в нашей помощи и что дар будет у всех? — Шантеру не нравилась идея нянчиться с тварюшками, пусть даже похожих на змеенышей.
Офелия невольно подумала, что Драгон никогда не задал бы такой вопрос. Он чувствовал и понимал все без слов. Доверял. Во всем. Каждому ее слову. Мир с ним был цветной и настоящий. Как все же отличаются эти мужчины! Как не хватает ей его сильных крыльев…
— В нашем мире только с благословения богов появляются дети, — сухой, чеканный тон скреб заплывшие жиром мозги нагов и заставлял их ворочаться и скрипеть. — Они растут среди себе подобных, и проявление сил воспринимают так же нормально, как первую линьку. Земля подарила возможность всем иметь как пару, так и потомство. Мы сильнее во всем. А раз так, то вполне естественно, что и наша кровь также сильнее. И дети будут иметь силы и возможности нагов. Но столкнувшись с их проявлением, сами люди уничтожат наших потомков, потому как сами не владеют силами, и они им чужды. Уничтожат от страха и незнания. И дети наши погибнут, даже не поняв, почему над ними чинят бесправие. Так понятно? — принцесса Священных повернулась к Шантеру, затем насмешливо добавила для всех. — Это для тех, кто не понял сразу. Я вижу всех ваших детей и кровь, текущую по их венам.
Вокруг недовольно засопели сильные и ядовитые. Но признать себя дураками — таковых не нашлось. Спорить — тоже. Разложила ведь по полочкам. Даже до самого несогласного дошло — надо! Своих чад жалко. Однако, все продолжали молчать, показывая свою «неразделенную любовь» к затее правительницы: сама придумала — сама делай, а мы мешать не будем. Посмотрим, что из этой затеи выйдет.
— А мне идея нравиться, — зажегся Эристел Наг. На него неодобрительно посмотрели, и только Белчер Синах театрально возвел глаза к небу.
— А сейчас я возвращаюсь в деревню. Сама!
Вот теперь вскочили на ноги все.
