Король призраков - Джульетт Кросс

Он покачал головой.

— Здесь неуместны извинения за то, что сделал Закиэль. Оставь это в прошлом. Мы стоим на пороге нового мира. Благодаря тебе.

Я хмыкнул, свернул послание от Сорина и убрал его с остальными в ящик стола.

— Это будет зависеть от принцессы Тиарриалуны.

— Как так?

— От того, пойду ли я по стопам моего отца. Многое зависит от неё.

Он на мгновение замолчал, затем добавил:

— Видение Дальи. Ты веришь, что она — та самая, о которой говорилось?

— Я знаю, что это она, — ответил я без колебаний.

Прошлой осенью Далья, моя дальняя кузина, служившая жрицей в храме Сильвантиса, увидела мощное видение, используя каплю моей крови, вскоре после того, как поклялась мне в верности и служении как королевский провидец. Тайно она гадала для меня, направляя меня на путь к трону.

У неё было много видений, но то, что запомнилось мне навсегда, было её пророчество: женщина-фейри с демоническим знаком принесёт возмездие Викса.

Возмездие Викса было древней легендой, обещанием, что однажды наш род поднимется и станет править всеми. Во всех летописях рода фейри светлые фейри — особенно лунные фейри Иссоса — доминировали в нашем мире. Они владели самыми богатыми и плодородными землями, лесами, полными дичи, и шахтами с драгоценными камнями. И тщательно охраняли свои границы, чтобы исключить торговлю, кроме тех случаев, когда это было выгодно им.

Контрабанда была распространена, особенно вокруг Хелламира. Многие лесные фейри, жившие там, игнорировали законы своего короля, запрещающие торговлю с тёмными фейри Нортгалла. Но кровавые стычки и нападения их солдат на наших фейри были для меня непростительны.

— Моего отца устраивало сидеть здесь, Кеффа, в этом дворце, игнорируя проблемы нашего народа. Я не стану так править. Я знаю, что это моё право по рождению, дарованное богами — взять корону и править нашей землей и Лумерией. И я сделаю это любой ценой.

— И принцесса — это ключ, так ли?

— Верно. Теперь мне остаётся убедить её в этом.

Он усмехнулся, шрам на его щеке натянулся.

— Ты думаешь, она примет твоё… предложение с благодарностью?

Я встал из-за стола, собираясь с духом, все мое тело напряглось, наконец готовое отправиться к ней после послания Сорина.

— Нет. Она будет ненавидеть меня за это, — я пожал плечами. — Но всё равно сделает то, что нужно.

— Значит, ты принудишь её, — спокойно сказал он. — Это звучит очень похоже на то, что сделал бы Закиэль.

— Мой отец планировал унижать её на протяжении пяти лет, а затем вернуть её в Иссос по частям. Это не мой план.

— Принудить её стать твоей Мизра и держать её здесь в плену ненамного лучше.

— Кеффа, — предостерегающе рявкнул я. — Это должно быть сделано.

Никто из нас не знал, кем была та женщина из видения Дальи, пока я не увидел Уну в тронном зале и не заметил её крылья. Чёрные крылья. Они отросли вновь, впитав цвет моего дома — Нäкт Мира, дворца, высеченного из вулканического обсидиана, оставшемся после извержения Виксет Кроны тысячи лет назад. Это был цвет нашей брони, наших мечей, наших храмов, всего нашего мира.

Она была предназначена для меня, чтобы вместе со мной возродить мощь темных фейри и стать у руля. Будет ли она ненавидеть меня за то, что я задумал, за роль, которую ей предстоит сыграть, — не имело значения. Я добьюсь этого любой ценой.

Мы, тёмные фейри, обосновались в своих отдельных королевствах, выживая под сиянием Лумерии, где процветали плодородные земли, где население бурно росло, и магия разливалась повсюду. Я не только собирался открыть врата к этим землям, но и стать их новым правителем. Союз с Уной укрепил бы мои претензии и удержал бы принца Бейлина из Иссоса в повиновении и мире.

Но сначала… принцесса должна принять свою судьбу.

Кеффа замолчал, одарив меня отцовским взглядом осуждения. Мне было совершенно всё равно.

Я вышел из комнаты, сгорая от раздражения. Когда я поднимался по первым ступеням лестницы, позади меня открылась наружная дверь. Я остановился, чтобы увидеть, как Пулло вошёл в зал вместе с Тирзелем и двумя другими мужчинами из рода призрачных фейри.

Хотя я не позволил им уйти на фронт с Сорином, я поручил двум другим фейри охранять дверь принцессы, чтобы они могли патрулировать город.

Прошедшие дни были напряжёнными, пока мы искали всех союзников моего отца. Мы давали им выбор: либо склониться и присягнуть мне на верность, либо умереть. До сих пор их решения были скорыми. Склонить колено было легко, когда жизнь висела на волоске. Но я знал, что могло остаться скрытое сопротивление при моей коронации.

Когда они подошли ближе, я узнал братьев-близнецов, которых ко мне привели; их выражения были мрачными и напряжёнными. Я повернулся, ожидая их приближения, опустив руки по бокам, готовый к бою, если мои кузены решили напасть.

Мек и Феррин были единственными сыновьями моей тётки, матери моей сестры. Они недавно присоединились к армии моего отца, как я слышал, и были назначены послами. По отчётам, мой отец отправил их на север, чтобы торговать с королём фейри теней и добыть больше золота для финансирования войны.

Мои кузены, благодаря своему благородному происхождению и дальнему родству с королём Закиэлем через мою мать, были наиболее подходящими для заключения сделки с фейри теней. У фейри теней было много золота в их шахтах глубоко в горах Солгавии, и они жаждали нашего чёрного металла, добываемого из Виксет Кроны.

Они уехали прошлой весной, по данным, оставленным писцом моего отца. Когда они достигли подножия лестницы, Пулло и Тирзель отошли в сторону, и оба — Мек и Феррин — опустились на одно колено, склонив головы.

— Приветствую тебя, кузен, — сказал Мек, всегда более разговорчивый из двоих. — Мы приносим добрые вести с севера. Принц Торвин из Гадлизела принял наше предложение о чёрном металле. Мы возвращаемся с платой в золоте… для тебя.

Я не стал спрашивать, почему они договаривались с принцем, а не с королём. Ходили слухи, что отец принца Торвина сошёл с ума. Этот разговор можно было отложить на другой раз.

— Для меня? — резко спросил я. — Мой отец приказал вам отправиться в этот поход. Как вы, вероятно, уже знаете, он мёртв. И хотя я могу предположить, что ваше возвращение с золотом, причитающимся Нäкт Миру, — знак вашей преданности короне Нортгалла, я не могу принять вашу верность, пока она не будет действительно принесена. Мне.