Подъем, спящая красавица! (СИ) - Анастасия Разумовская
Сын мельника поскользнулся в луже, некрасиво упал набок, но тотчас вскочил, и я разом забыла свой вопрос. Сердце забилось в тревоге. Я заозиралась. Мы были одни. Мне нужно найти кого-то… хоть кого-то, пока не слишком поздно. Я бросилась в коридор, пронеслась по лестнице вверх и увидела на подоконнике Люсьена. Лже-мальчишка читал, уткнувшись в небольшую книжку.
— Помоги мне! — я схватилась за тонкую руку. — Пожалуйста! Только ты можешь остановить его, только тебя он слушается.
— Я не хочу. Вам — тем более.
— Люсьен! Пожалуйста! Он его убьёт!
Девчонка вздрогнула, книга выпала из её рук. Я мельком с изумлением увидела непонятные символы и какие-то графики. Пажэсса спрыгнула с подоконника и вяло уточнила:
— Куда…
Но я уже стремглав тащила её вниз по лестнице.
Мы вылетели на площадь вовремя: Дезирэ как раз перешёл в контратаку. Прямо на наших глазах шпага Армана вылетела из окровавленной руки и, звеня, поскакала по мостовой.
— Эй! — закричал Люсьен.
Принц выплюнул какое-то грязное ругательство на незнакомом мне языке. Арман кинулся за шпагой. Дезирэ свистнул, и… маркиз исчез. Победитель вытер шпагу о плащ, обернулся к нам.
— Хорошо, — процедил сквозь зубы. — Осень, я тебя услышал, чёрт возьми. Прекрати это делать. В тёмной башне…
— А где…
Дезирэ кивнул на камень. Я подошла и бессильно опустила руки. Всхлипнула. Наклонилась и подобрала с земли небольшую зелёную лягушку. Люсьен заглянул через плечо.
— Ты не мог бы его… обратно? — спросил с надеждой.
— Я его не убил, — процедил колдун сквозь зубы. — Что вам ещё надо? Теперь, милая невеста, ты можешь брать красавчика даже в свою постель. Уверен, он оценит открывающиеся виды.
Люсьен по прозвищу Осень оглянулась на своего покровителя:
— Не думаю. Он — лягушка.
— Но в душе — королевич, — хмыкнул Дезирэ.
— То есть он всё видит, слышит, понимает?
Принц вложил шпагу в ножны и только потом ответил на вопрос пажа:
— А то. Стань он простым земноводным, это было бы скучно.
Скотина!
— Кстати, моя королева, если вдруг захочешь ещё с кем-нибудь помиловаться, то заранее уточни: козлик или птичка?
— Что? — спросила я, хлюпая носом и глотая слёзы.
Лягух на моей ладони сидел смирно и даже не пробовал спрыгнуть.
— Кого предпочитаешь, спрашиваю. Мне несложно. Зверюшек я люблю намного больше, чем людей.
И, не дождавшись ответа, он отвернулся и небрежно пошёл прочь.
— Будь ты проклят! — не выдержала я.
— Уже, — рассмеялся Дезирэ, не оборачиваясь.
Люсьен, стоявший рядом со мной, вздохнул:
— Ему вода нужна. У лягушек быстро пересыхает кожа. Дезирэ восстановил колодцы. Хотите, я принесу воды? В какой-нибудь плошке.
Провались ты в бездну вместе со своим Дезирэ! Чтобы тебя чума сожрала, что б…
— Да, буду вам очень признательна.
— Ква.
Глава 7
Я — пламя, я — жизнь
Люсьен действительно принесла мне воду в глиняной чашке, а ещё несколько кленовых листьев и камушков. Видимо, для удобства лягушки.
— Я могу ещё что-то…
— Уйдите, пожалуйста, — прошептала я.
Она послушалась. Я сидела и пальцем бултыхала воду.
Итак, что мы имеем? Жениха, который обладает сильнейшей магией. Нет, я понимаю: есть и колдуны, и феи. У отца, например, были придворные феи. Они могли, скажем, превратить росу в бриллианты, а солнечные лучи — в золото и, расшалившись, порой заставляли старика-конюха танцевать до упаду. Милые такие проказы фей. Но бриллианты таяли с первыми же лучами солнца, золото быстро ржавело и рассыпалось прах. Почти как волшебное платье моей прабабки. А уж превратить человека в камень, а тем более армию — в птиц… Нет. На такое не способен ни один колдун. Вернее, способен, но опять же: временно. Опять же, должно быть условие, которое расколдует, пророчество. Но я уже несколько раз чмокала лягуха в мордашку и — ничего.
Кто же ты, Дезирэ?
Я поёжилась, встала, набросила на себя плед и снова села. А потом вдруг вспомнила: библиотека! Если её не спалили военные пожары и не продали казначеи правителей, отчаянно пытающихся найти деньги на войну, то, возможно, я отыщу ответ в старинных фолиантах? Вот только… вряд ли моя инициатива понравится Дезирэ.
— Ква!
Я почесала лягуха по голове за большими золотистыми глазами.
— Нет, я не сдамся, — прошептала тихо. — Никогда.
Одно было понятно: этого человека не обольстить и не влюбить. Даже не потому, что у него, похоже, добрые чувства вызывает только девочка Осень. Не поэтому. «Красивая. Умная. Злая девочка». А я — зла? Почему он так сказал? Только лишь потому, что я ударила невыносимую девчонку?
Я забарабанила пальцами.
Чего хочет Дезирэ? Зачем я ему? Сначала я была уверена: принц хочет стать королём. Но сейчас… Это нужно быть совсем глупцом, чтобы не понимать: с таким могуществом для такой мелкой цели я ему просто не нужна. Он мог бы и без меня явиться к кагану, уничтожить его и объявить себя повелителем Монфории. Формальности права престолонаследования вряд ли бы его обременили. Нет. Тут всё не так просто.
А если я Дезирэ не нужна для короны, то для чего?
Мне непременно нужно это понять, если я хочу выжить! Не зная целей врага, невозможно придумать план войны, а без плана войны одержать победу немыслимо.
Но я не могла даже предположить, какие ещё выгоды нашей женитьбы могут для него быть. Знала лишь одно: я ненавижу Дезирэ. И сделаю всё, чтобы наш брак не состоялся. Насколько же нужно презирать невесту, чтобы вот так вести себя с ней? Насколько нужно быть уверенным в собственной власти?
Мне невольно вспомнилось, как я поцеловала его в шале. И голова ж шла кругом не только от вина. Уж себе-то я могу не лгать. Почему? Я не смогла найти ответа на этот вопрос, встала и подошла к окну.
Есть люди, которые, когда на них обрушивается беда, рыдают и плачут. Есть те, кого горе ломает. Те, кто паникует, те, кто жалуются или начинают пить. Но это не я.
Шиповничек, говорите? Красиво звучит, но на самом деле это сорное растение, вцепившееся в каменистую бесплодную землю крепкими корнями. Взъерошенное, шипастое, выбрасывающее алые флаги цветов. Флаги войны. Нет, я не сдамся. Я найду выход.
В чём преимущество Дезирэ передо мной?
Он уступает мне по всем статьям. Я красива, он —
