Ведьма самых вредных правил, или мачеха ведёт отбор - Кристина Миляева
– Ну, раз так, то это могу сделать я, не дожидаясь, пока ещё кто-то будет столь близок к заветной мечте – стереть твою персону с лица земли. – Глаза наёмника налились кровью, и он бросился на меня с мечом.
– Наивный, – сказала стоявшая рядом служанка, наблюдая за тем, как он оседает кулём на пыльную дорогу. – Ваше величество, что делать с сопровождением? Они не в состоянии выполнять свою задачу.
– Надо же, начала думать, как главная горничная, – своему хладнокровию я тоже подивилась, – отошли сообщение в замок, пусть их заберут. Кто выживет из врагов – в допросную, под пытки. Ну а коли не выживут… Так головы на частокол, а то будут ещё нам ультиматумы ставить и угрожать. Кстати, а зачем нам, вообще, в то святилище?
– Так траур же, – уставилась она на меня, – вашего мужа не стало пять лет назад. Сегодня с вашей головы должны снять венец безбрачия и благословить на новый союз, если такой будет.
– Совсем забыла со всеми этими проблемами, – отмахнулась я от неё, – ладно, поспешим, не хотелось бы ещё на пару таких засад нарваться.
– Да, ваше величество, – послушно кивнула девчонка и сотворила почтового посланника.
– В путь, – первой скомандовала я и двинулась дальше, обходя стонущих рыцарей. – Нам ещё полдня идти, и так невесело. Не отставай.
Глава 9
Мы медленно двигались по дороге, минуя ещё несколько засад. На этот раз попадались нам реальные люди, работающие за звон золотой монеты и с удовольствием убирающиеся после некоторого пожертвования на развитие их непростого ремесла. Когда мы добрались до святилища, я даже подивилась тому, насколько ценна оказалась моя голова. Такого количества засад и наёмников на единственную душу я никак не ожидала. Потому едва не разрыдалась от облегчения, когда за моей спиной захлопнулись тяжёлые золотые створки святилища. Надежда на то, что хотя бы тут мне дадут передохнуть, умирать не спешила, что меня радовало.
– Дитя, ты все же решила пожаловать к нам? – Навстречу мне вышла сухонькая старушка, которая своим скрипучим голосом шелестела на ветру. – Не думала, что тебе хватит смелости переступить порог святого места.
– А что я сделала не так? – вскинула я голову.
– Даже сейчас пожаловала вся в крови и скверне, – посмотрела та на меня практически бесцветным глазом, – и так ты выражаешь почтение церкви? Даже не верится, что нам приходится приветствовать тебя у нас на пороге.
– Вы предлагали мне стоять и ждать, пока наёмники меня убьют? – вопросительно приподняла я бровь. – Сами же знаете, что эта дорога священна и творить на ней злодеяния запрещено, так почему же вы обвиняете меня, а не тех, кто с мечами лез из кустов и из-под магических завес? Мне очень интересно послушать вашу логику.
– Потому что они уже нашли свою кару, – с неохотой произнесла старушка, – а ты им её подарила, приняв на себя роль бога.
– Помилуйте, настоятельница, – отмахнулась я от женщины, прислушиваясь к подсказкам служанки, – какого бога? Я просто защищалась и не хотела доставлять вам ещё больше проблем. Все же похороны королевы обошлись бы вам куда дороже, чем просто мой приезд в обитель на поклон к святой деве.
– Упаси, Всевышний заступник, от такого! – В её глазах промелькнула паника.
– Возможно, мне стоит продолжить разговор со святой девой, ради которой я сюда и пожаловала, – напомнила о том, что моё время не бесконечно.
– Ожидайте, когда она сможет вас принять, – кивнула настоятельница и развернулась.
Идея прогуляться по собору пришла мне совершенно неожиданно. Все же я впервые посещала такое сказочное место. Легкие движения воздуха способствовали объединению разномастных растений в единую картину, которая очищала душу и заставляла стремиться к добру и счастью. Они раскидистыми кронами тянулись вверх, аккуратными кустарниками вширь и прелестными цветами украшали все пространство перед церковью. И от этого на душе становилось так тепло и хорошо, что у меня дух перехватывало.
Снаружи собор представлял собой большое здание, объединяющее в себе целый комплекс с переходами и оконными галереями, искрящимися на ярком солнышке. Во все времена церкви и соборы строились с особой роскошью, поэтому его непревзойдённую красоту необходимо прочувствовать своими собственными глазами. Величественный вид вызывал восторг и оставлял после себя незабываемые впечатления, от которых в голове шумело и хотелось вернуться сюда ещё сотню-другую раз. А то и вовсе остаться жить…
Купола с золотыми вензелями располагались на разной высоте, как бы поднимаясь снизу вверх, а в самом конце находился основной, украшенный огромной диковиной конструкцией, которая заменяла привычный для меня символ веры в форме креста. Притвор, как пояснила для меня служанка, – название входа в собор, богато инкрустированного драгоценными камнями и расписанного изображениями божественных ликов; место, куда можно ступать лишь с разрешения святой девы, переданного через послушниц. Но пока меня это особо не волновало, ведь от одного вида богатого убранства дух захватывало. Мне как скульптору такое и не снилось…
Ярким солнечным днём парадные статуи бога просто ослепляли своей красотой и утончённостью. А в ночное время, скорее всего, купола придавали зданию величественный вид, так как освещены изнутри магическими огнями, которые я чувствовала даже с такого расстояния. Ничего странного, это же центральное святилище, деньги на него жертвовали семь ближайших стран. Однако в период кровопролитной войны за мою страну собор пережил множество гонений и лишений, так как деньги шли не в их карман, а на сражение с полоумной ведьмой, не желающей так просто уступать свою территорию.
В этом месте находились сосредоточение чудотворной энергии и великий ключ, омывающий девять колодцев, к нему прибегали многие страждущие, и до последнего времени они оставались неприкосновенной собственностью церкви. Ну… До той поры, пока одному из женихов, участвующих сейчас в отборе, не пришла в голову мысль, что это собственность и достояние всего народа, живущего на земле. Потому-то он и заслужил славу в разы хуже, чем снискала я, защищая свой дом мечом и магией, не заботясь о том, сколько рек крови пролилось на землю.
Проходили дни, года, десятилетия, все менялось, и только собор недвижимой и нерушимой громадой стоял тут и собирал со всех нас деньги. Теперь же, когда священнослужителям перекрыли кислород, среди обычных горожан прошла мысль, что сумасшедший Гилир Ландельвес прав и собор не имеет права брать за святые чудеса плату. Этот прецедент объединил несколько храмов, вдохновив их на борьбу с центральным святилищем. И теперь, только помыслив о том, что им предстояло,
