Леди для короля. Оборотная сторона короны - Александра Воронцова
– Предлагаете императора Кассиана встретить мечами? – заинтересовался Эдуард.
Ровный тон его мог бы обмануть даже меня, если бы я не знала об искренней дружбе между правителями.
– Ваше величество, когда в последний раз планировался подобный союз, мы потеряли вашего отца и брата. Я не смею указывать вам, но мне кажется, что есть достойные принцессы и в других государствах.
– В самом деле, граф, – осадил его Эдуард. – Пожалуй, это решение я приму самостоятельно.
Что-то царапнуло меня в словах графа Вестора, но я не успела разобраться, как меня достиг смысл его предупреждения.
После чаепития у королевы, я решила, что династический брак возможен между Кассианом и Алисией, но граф прав, надежнее была бы двусторонняя сделка. Например, брак Эдуарда и сестры императора.
Стало быть, этот вариант развития событий все же существовал.
Сердце болезненно сжалось.
В попытках взять себя в руки и удержать лицо, я не сразу обратила внимание на лакея, замершего возле меня. Дождавшись, когда я обращу на него внимание, он передал мне две записки.
Одна из них была от Алисии, в ней она предупреждала меня, что они с Дель наведаются ко мне в гости позднее. А другая…
Другая была от Эдгара.
Я удивленно посмотрела на его высочество, но он лишь подмигнул мне.
Развернув записку, я прочитала: «Настало время для сюрприза, будь готова перед рассветом».
Спрятав в рукав послание, я с улыбкой подняла глаза и встретила предупреждающий взгляд Эдуарда.
Глава 16
В покои вернулась я мрачнее тучи.
Казалось бы, меня должно одолевать приятное волнение в ожидании сюрприза от Эдгара, но я никак не могла отделаться от мыслей о возможной свадьбе Эдуарда.
По дороге к себе я, не выдержав, атаковала папин кабинет, выудила у него родовой альманах по материку и принялась штудировать его гладкие плотные страницы в поисках упоминания о сестре Кассиана. От всей души я надеялась, что она дурнушка и недалека умом.
Это, разумеется, никаким образом не станет помехой браку, но вряд ли такая леди сможет воцариться в сердце его величества. Вкус на женщин у него был отменный. При всей моей неприязни к Фаморе, фрейлина обладала несомненными внешними достоинствами. И, как мне теперь думается, она не так глупа, как хочет показаться.
К моему разочарованию принцесса Габриэлла оказалась красавицей. Нежным цветком с выразительным взглядом небесно-голубых глаз. Она блистала в науках, танцах и рисовании. Очаровательно пела и занималась благотворительностью.
Я со злостью захлопнула несчастный альманах.
Куда моим зеленым глазам против таких достоинств? Пела я отвратительно, рисовала и того хуже. Вот в танцах я была хороша. Ну и по словам отца, я талантливо влипала в неприятности. Вряд ли эти качества могли бы занять подобающее место в сердце нынешнего Эдуарда. Они могли покорить только того Дуду, что я знала в прошлом.
Искусав губы и отругав себя за то, что вообще думала об этом, я переключилась на дневник, добытый мной с такими пугающими приключениями. Я так и не смогла поговорить об этом с отцом, до королевского ужина не было времени, а после него отца умыкнул Бриан.
Не поручилась бы, что права, но мне показалось, это Эдуард подал знак графу, и тот увлек отца для какой-то беседы. Или это у меня уже нервы шалят? Возможно, это просто совпадение, что мне удалось узнать у отца, что все-таки затевается. Так или иначе папа все равно вернется, и я устрою ему допрос.
А пока пора было прекратить оттягивать неизбежное.
Дрогнувшей рукой я раскрыла дневник и бодро пролистала уже прочитанное, по-детски зажмурившись, когда дошла до места с описанием кабинета Вайнката. Изучение же прочего мне ничего не дало. Наверное, я просто не понимала, что нужно искать.
Я уже извелась к тому моменту, как Клара оповестила меня, что ко мне пришли леди Уэзерфлоу и, пока еще, леди Фризголд.
– У тебя кислый вид, – сразу отметила Дель. – Позволь уточнить по какому поводу?
Признаваться мне совершенно не хотелось.
Это же глупость: взять и снова влюбиться в Эдуарда. К тому же, я была не уверена в том, какие на самом деле чувства я испытывала. Может, это и не влюбленность вовсе, а что-нибудь другое…
Пожалуй, есть еще одно мое несомненное качество – прятать голову в песок.
Однако, Алисию провести не так-то просто.
– Готова поручиться, что Дуду сказал какую-нибудь гадость, – усмехнулась она, занимая любимое место на оттоманке и вешая веер на неприличную часть статуи молодого обнаженного поэта. Так, кажется, она называлась. Собственно, мне ее и подарила Алисия. Уже не помню по какому поводу, но, увидев этот срам, мама отказалась увозить ее в поместье, хотя папа долго смеялся и не возражал абсолютно. В общем, «поэт» прижился во дворцовых покоях и служил вешалкой, периодически обрастая дамскими аксессуарами.
– Не то чтобы гадость, хотя прошелся он по мне знатно, – проворчала я. – Не постеснялся припомнить мне мой ночной визит к нему, хорошо, что кроме него, поняла суть только ее величество.
– А может, это намек? – романтичная Алисия везде искала любовную подоплеку. – Приглашение? Возможно, Эдуард так соскучился, что желает видеть тебя снова?
– И именно поэтому отсылает меня из Вингфолда в Аддингтон-холл. Хотя тебе, конечно, виднее, как коронованные особы проявляют свое внимание. Самое время поделиться опытом.
В самом деле, неужели она думала, что я не вернусь к этой теме?
– Да, – поддержала меня Дель. – Мы жаждем услышать, что между вами.
– Ничего серьезного, – отмахнулась Алисия.
– Ты упоминала пару букетов и минимум четыре поцелуя, и это, не считая того раза, когда я дипломатично не стала подглядывать, – напомнила я ей.
– Мими, я бы даже не назвала это ухаживанием, – вздыхает она. – Мы каждый раз ругаемся так, что стены дрожат, а потом как-то все само заканчивается поцелуями.
– Только поцелуями? – не утерпела Дель.
– Только. Не будь это целый император, можно было бы попробовать притушить эту страсть естественным способом, но он тот, кто он есть.
– Стало быть, страсть все же имеет место? – прищурилась я.
– Не без этого. Все-таки их императорское величество – достойный экземпляр.
Хм, и вроде бы слова очень в стиле прагматичной Алисии, которая уже несколько лет живет со своим даром, который не располагает к целомудрию, но я чувствовала, что все не так просто.
