Леди для короля. Оборотная сторона короны - Александра Воронцова
Это было произнесено так, что у меня подогнулись колени, и по телу разлилось неясное томление. Трепет, охвативший меня при этих словах, был мне не ясен, но я поняла, что все напрасно. Эдуард по-прежнему опасен для моего сердца.
– Беги, Амелия. У тебя сегодня ужин с его величеством, – напомнил он мне о своем приглашении на королевскую трапезу и усмехнулся: – Говорят, Эдуард не любит непунктуальных.
На прощанье он погладил локон, выбившийся из прически во время скачки, от чего вдоль спины у меня пробежали мурашки.
Сделав шаг назад, потом другой и третий, я развернулась и, не в силах выносить этот темный взгляд, полный эмоций, которые я прежде в нем не замечала, подобрав юбки, припустила ко дворцу.
Почти добежав до крыльца, я остановилась перевести дух. Бег в корсете – занятие для выносливых, но задохнулась я не от него, а от переполнявших эмоций. У меня никогда так не колотилось сердце.
Я прислонилась к шершавому стволу раскидистого клена.
Что это было?
Тубероза… Это все-таки был Эдуард!
«Я – твой король». Горячая волна пробежала по телу стоило вспомнить его взгляд, как никогда откровенный, смущающий и, между тем, волнующий.
Оттолкнувшись от дерева, кору которого я наглаживала ладонями, чтобы поверить в реальность происходящего, я побрела во дворец.
Почему он так себя ведет?
Холодность, запреты, ворох обязанностей, которые мне не по статусу.
Просьба королевы, слова леди Имоджин…
Шанс получить второй дар…
Проклятье! Неужели я забыла дневник, притороченным у седла? Ах, нет, вот же он, в мешочке, пристегнутом к поясу.
С Эдуардом я забыла обо всем. Даже тяга в Вингфолд, казалось, ослабла.
Поднявшись на крыльцо, я услышала колокол, доносящийся из часовни. Силы небесные! Я ведь и впрямь могу опоздать! Как это ни мучительно, дневник придется отложить на потом.
Я оказалась права. Стоило мне вернуться в покои, как меня закружили приготовления к ужину. Когда они были завершены, и меня, наконец, оставили в покое, я не успела даже прикоснуться к дневнику.
Внезапно дверь тайного хода в моей спальне открылась.
Когда я увидела, кто решил меня навестить таким способом, сердце мое заныло от недобрых предчувствий.
Глава 14
Увидев Сарду, выныривающего из темноты потайного хода, я попятилась назад, рискуя зацепиться крошечными каблуками за ворсистый ковер.
Разом ожили воспоминания о той кошмарной ночи, когда я следила глазами Эдуарда за финальным этапом ловушки на Натана.
– Ты? Что опять… – помертвевшими губами прошептала я. – Что случилось?
– Амелия, – откинув с высокого лба длинную челку, Сарда укоризненно посмотрел на меня, – где твои манеры?
Бессовестный идеронец!
– Если ты пришел поучить меня этикету, то я тебе рада, – выдохнула я. – Только для длинных нотаций, так любимых тобой, у меня вовсе нет времени.
– А во всех прочих случаях ты указала бы мне на дверь? – усмехнулась эта кара Небесных сил.
Насмешливый тон Сарды привел меня в себя, сердцебиение успокоилось, вернулось желание укусить его словесно, да только я всегда проигрывала в наших перепалках. Где уж мне тягаться с выходцем из страны, где говорить открыто и понятно считается дурным тоном, а искусство жалить словами возведено в абсолют.
Поэтому я просто фыркнула:
– Можно подумать, ты хоть раз отправился туда, куда тебя посылали. Зачем ты меня напугал? И да, располагайся, – ядовито предложила я, когда, не став дожидаться моего разрешения, он уселся на многострадальную оттоманку.
– Какая ты стала слабонервная, Амелия, – приподнял четкую смоляную бровь Сарда, и я в который раз вынуждена была признать его самым красивым из всех виденных мною мужчин. – Сейчас не время расслабляться.
Медаль самому противному из всех знакомых мужчин также принадлежала Сарде.
– Опять загадки? – разозлилась я.
Два месяца спокойствия, и теперь, когда все снова встало с ног на голову, появился Сарда, что само по себе дурной знак, и начал меня запугивать.
В ответ Сарда лишь пространно взмахнул кистью, мол, понимай, как знаешь, отчего я мгновенно закипела.
– Хорошо, выкладывай, что там у тебя, но не удивляйся, если я расшифрую твое «простейшее и очевидное» послание, когда станет уже слишком поздно.
Под взглядом идеронца я чувствовала себя неуютно. Несмотря на ехидную усмешку, змеившуюся на его безупречных губах, смотрел Сарда на меня очень серьезно, я бы даже сказала, оценивающе, будто прикидывал, каковы мои шансы на успех в грядущей скачке.
Он всегда знал больше, чем говорил. И никогда не торопился раскрывать карты. Иногда мне казалось, что все прочие для него незначительны, лишь пешки на шахматной доске. И все же, даже у Сарды были слабости.
– Ты несдержанна, – не то отметил, не то упрекнул он. – Это плохо.
Кажется, игра началась.
– Для кого? – уточнила я.
– Для всех.
Да что же это такое? Из него слова не вытащишь, зачем же он тогда явился?
– Сарда, я уважаю традиции твоего народа, – набрав воздух в легкие, проговорила я, – но если есть, что сказать, – говори. На кружева интриг времени нет. У меня приглашение на королевскую трапезу.
– Повернись, – внезапно потребовал он, чем выбил меня из колеи.
– Что?
Поморщившись от того, что я не бросилась выполнять его приказ, Сарда настойчиво повторил свое требование:
– Покружись вокруг себя, Амелия.
Проклятье! Пришлось подчиниться. Идеронец явно принимал какое-то решение.
– Мой подарок, – напомнил он. – Тебе стоит его надеть. Сейчас же. И не снимать.
– Никогда? – опешила я, все еще не понимая, к чему он клонит.
– Ты поймешь, когда он станет не нужен, – Сарда поднялся с оттоманки с грацией дикого хищника и направился к тайному ходу.
Что? И все? Что происходит? Смутно припомнила, что, подарив мне странную подвеску, идеронец сказал, что она поможет найти мне свой путь, или что-то подобное.
На меня накатила паника. Все-таки что-то затевается, и я пока ни сном, ни духом. Где ждать подвоха?
Ладони противно взмокли.
– Ну помоги мне, бессердечный! – взмолилась я.
– Тебе нужно стать сдержаннее, это – мой тебе совет, – обернулся он.
– Проклятье! Сарда! Ты смерти моей хочешь? Опять кругами вокруг да около!
– Ты справишься и получишь того, чего желаешь, но тебе нужна холодная голова. Пока говорить не о чем.
И
