Рыцарь для леди - Елизавета Владимировна Соболянская

Себастьян вернулся к своему завтраку, а я наконец нашла то, что искала:

— Вот, послушайте, мистер Трэвис! В семейном склепе Верденов милостью принцессы Амалии Глостерширской установлена памятная табличка покойной графине Верден. Известно, что леди Вивьен была старшей фрейлиной принцессы, уважаемой светской дамой и бла-бла-бла…

Я опустила газету и улыбнулась.

— Простите, миледи, я ровно ничего не понял, — склонил голову бывший семинарист.

— Все просто, мистер Трэвис, — улыбка все еще блуждала по моим губам, — если помните, я оставила прощальные письма своим близким, в том числе принцессе. Она получила мое послание и, поскольку умеет читать между строк, прочитала и предостережение, и мою последнюю просьбу…

— Последнюю просьбу? Я думал, вы просто попрощались с теми, кто был вам дорог.

— Не только! — я удовлетворенно положила газету и уделила внимание завтраку. Хорошие новости вызвали прилив аппетита. — Вы ведь читали труды Эзопа, Себастьян?

— Да, миледи.

— Так вот, языком аналогий нередко пользуются при Дворе, чтобы иносказанием передать что-то важное. Особенно часто его применяют в письмах, ссылаясь на события, известные получателю. Мне нередко приходилось писать такие письма от имени принцессы, и я воспользовалась своими умениями. Если бы мое письмо прочел кто-то посторонний, он бы увидел лишь жалобы умирающей. Ее высочество же получила предостережение – опасаться герцога Дерринжера, а также мою скромную просьбу помешать графу Вердену жениться в ближайший год после моей смерти.

— Помешать? Но как?

— О, для ее высочества это не составит труда! Она уже сделала первый шаг, когда приехала на мои похороны и высказала предположение, что графу будет сложно справиться с потерей такой исключительной женщины. Теперь Верден не посмеет выполнить свою угрозу и объявить о помолвке через две недели после моей смерти.

Мистер Трэвис так увлекся разговором, что отложил приборы и взялся за чай. Вероятно, нравы высшего света казались ему чем-то диким и грязным, как ритуальные драки варваров, описанные Катуллом. Однако я продолжила объяснение:

— Заказав изготовление памятной таблички, принцесса не только почтила мою память, но и напомнила обо мне светскому обществу. Если Верден сейчас попытается объявить о помолвке, от него отвернутся. А он и так собрался жениться на внучке купца, и ему крайне важно положительное мнение общества.

— Я понимаю, вы не даете вашему мужу впасть в грех многоженства, — серьезно сказал Себастьян, и я с трудом удержалась от неприятной усмешки. — Но что вы будете делать, когда истечет срок траура?

— Год – это долго, мистер Трэвис, — ровно сказала я, вновь берясь за газету.

Больше я не комментировала объявления, но для себя кое-что отметила. На четвертой или пятой странице было вялое упоминание расследования кражи в особняке Верденов – мол, поиски преступников продолжаются, но безнадежно. Еще в разделе светской хроники отыскалась короткая заметка, в которой упоминался отъезд герцога Дерринжера в Гнездо орла – его личное поместье, расположенное в горах. Поездка была описана как внезапная и не соответствующая сезону. Я помнила короткий разговор об этом поместье между генералами. Они говорили, что это настоящая старинная крепость, в которой можно укрыться на год или больше. Ведь там есть припасы, источник воды и гарнизон.

Я хмыкнула и прищурилась – герцог решил сбежать от призрака графини Верден? Ну-ну! Насколько я знаю, ему все равно будут привозить почту из дворца и его столичного дома. Пусть порадуется недельку, а там и следующее письмо придет.

Глава 17

После завтрака мистер Трэвис ушел в кабинет – заниматься переводом. Обещал к обеду показать результат. А ко мне пришла за распоряжениями кухарка. Я обсудила с ней меню на следующую неделю, выдала деньги на покупки и занесла их в тетрадь с расходами. После чего позвала горничных и велела им собирать в саду фрукты, чтобы завялить их.

— Уже слишком холодно, миледи, — возразила одна, — не высохнет ничего!

Я задумчиво посмотрела на нее, понимая, что горничной не хочется идти в сад и ползать под деревьями. Уютнее сидеть на теплой кухне, болтая с кухаркой.

— Тебе ведь платит вдова Даргон? — уточнила я. — Тогда ступай к ней и скажи, что я тебя уволила.

Девица напыжилась, покраснела, собираясь что-то сказать, но я ее перебила:

— Сейчас не сезон. До приезда столичных хлыщей пройдет три-четыре месяца. Весь столб у ратуши оклеен объявлениями тех, кто ищет работу. Ты думаешь, я не найду горничную, которая соберет фрукты?

Девица поджала губы и сделала плаксивое лицо, но я была неумолима. Иногда нужно быть особенно жесткой, чтобы потом твои распоряжения выполнялись безоговорочно и сразу. Я приказала лакею проводить девицу на выход и проследить, чтобы не прихватила лишнего. Вторая спешно взяла корзину и ушла в сад. Когда слуга вернулся, я велела ему нанять двух шустрых горничных, готовых помогать в доме с заготовками. Лакей сразу осведомился:

— Вы позволите пригласить моих сестер, миледи? В сезон они работают в лечебнице, но сейчас там пусто.

— В лечебнице или в трактире? — уточнила я строгим тоном.

— Они мечтают учиться на повитух, миледи, но обучение стоит дорого.

— Пригласи их. Я поговорю и решу.

Слуга ушел, а я отправилась на кухню. Моя свекровь – вдовствующая графиня Верден – на кухню не заглядывала никогда. Наверное, поэтому и не возражала, когда этой частью дома занялась я. А между тем папенька любил покушать, и потому я знала множество рецептов различных блюд, да и сама могла кое-что приготовить.

Но сегодня я шла на кухню за другим. Там, конечно, уже обсуждали мое самодурство, и мне нужно было проследить, чтобы все было сделано так, как мне нужно.

Стоило мне появиться на пороге, как кухарка отвлеклась от кастрюли супа и неловко изобразила книксен.

— Можете не кланяться. Я бы хотела увидеть, как вы храните припасы, и есть ли место в погребе для того, что будет собрано в саду.

Меня провели по кладовым и погребу. Все было устроено хорошо и ладно. Запасы были скромными – в доме обычно проживало не более десяти человек, и для слуг готовили самую простую и дешевую пищу. Мне же нужен был запас местных сладостей – малиновой пастилы, вяленого инжира, сушеных синских