Рыцарь для леди - Елизавета Владимировна Соболянская
— Вот теперь надо пот смыть, миледи, и мазь наложить!
Чистой водой из кувшина девчонка быстро облила меня и пока я не остыла нанесла мазь специальной лопаточкой, продолжая болтать:
— Господин доктор сказал мне руками мазь не трогать и намазывать только на рубцы, к открытым ранам не лезть! Для них другая мазь есть!
Я удивилась – открытые раны? Со времени нашего спасения прошло уже больше двух недель, и практически все ожоги, порезы и следы от иглы палача затянулись плотными корочками. Потом сообразила – кое-где эти корочки размокли от воды и потрескались, вот на такие ранки Мирка нанесла другую мазь – с сильным запахом арники. Потом камеристка натянула на меня сорочку, помогла забраться в постель и вручила еще один бокал с микстурой, предложив расчесать волосы. Я не отказалась – не хотела оставаться одна – и… не заметила, как уснула.
А проснулась в кромешной тьме, мокрая от пота, с бешеным сердцебиением и криком.
Через минуту в спальню ввалилась камеристка, за ней лакей, кухарка и Себастьян.
— Миледи, с вами все в порядке? — хором спросили они.
Я спряталась под одеялом от яркого света и шума, потом медленно высунула лицо и сказала:
— Простите, мне опять приснился кошмар.
Слуги, к моему удивлению, сочувственно вздохнули.
— Может, вам теплого молока с медом сделать? — предложила кухарка, выталкивая мужчин в коридор.
— Да, пожалуйста, — меня начала колотить дрожь. — Мира, подай, пожалуйста, сухую сорочку, воду и полотенце. Я вся мокрая от пота.
Маленькая камеристка закивала, прикрывая рукой зевок:
— Сию минуту, миледи, вода есть, всегда на печи к утру оставляют. Я мигом!
Девочка убежала, кухарка ушла, мужчины, кажется, тоже. Я сидела, обнимая себя руками, и слышала стук своих зубов. К счастью, вернулись они быстро. Сонный лакей принес большой кувшин теплой воды, а Мирка – полотенце, большой таз и мятные капли – на виски. Я скинул мокрую сорочку, смыла холодный пот чистой душистой водой, подсушила кожу полотенцем, надела чистую рубашку и села в кресло, чтобы выпить молока, пока кухарка и камеристка в четыре руки меняли простыни и наволочку.
В чистую постель я легла с легким стоном – то ли изрядная порция бренди в молоке, то ли чистые, пахнущие лавандой простыни наконец склонили меня ко сну. Слуги разошлись, и вот тогда в дверь чуть слышно постучали:
— Миледи, я могу войти?
— Да, мистер Трэвис, входите, — отозвалась я, сообразив, что не только мне плохо спится по ночам.
— Прошу прощения за беспокойство… — Себастьян топтался у порога, нервно стискивая то полы своего стеганого халата, то книгу, зажатую в руках. — Я подумал, что вам будет легче уснуть, если я почитаю вам вслух, миледи.
Я удивилась, но согласилась.
— Передвиньте кресло к огню, мистер Трэвис, и оживите огонь, — попросила я, — в ноябре холодно даже здесь. Я с удовольствием послушаю ваше чтение. Если же я усну, прошу вас, не стесняйтесь, просто идите к себе.
Бывший семинарист передвинул глубокое уютное кресло, подложил в камин несколько поленьев плавника и в свете синеватого от морской соли пламени начал читать мне… сказки! Я даже не пыталась вслушиваться в сюжет – хватало его голоса. Себастьян читал выразительно – подчеркивая интонацией сюжетные повороты и характеры героев, но, несмотря на это, вскоре я уснула.
А проснулась от падения на пол чего-то тяжелого. Вздрогнула, открыла глаза и поняла, что за окном давно уже светло, несколько ярких солнечных лучей пробиваются сквозь щель между шторами. А разбудила меня книга, выпавшая из рук мистера Трэвиса. Красавец-шатен крепко спал, свернувшись в кресле, и мне было так жалко его будить, что я свернулась клубком под одеялом и снова заснула.
Глава 16
Второй раз я проснулась уже в одиночестве. Сладко потянулась, лениво звякнула в колокольчик, и уже через пару минут в комнату вошла Мирка.
— Доброе утро, миледи! Завтрак сюда подавать? Или внизу накрыть?
Я осторожно потянулась, чувствуя каждую отлежанную мышцу и некоторые раны.
— Внизу. Подай пока умыться и утреннее платье из серой шерсти и розовую шаль.
Девчонка споро убежала за водой, а я медленно встала, не совсем доверяя своему телу. Книги на полу не было. На кресле лежал аккуратно свернутый плед. Себастьян ушел, когда уже рассвело, но, вероятно, до того, как слуги поднялись на второй этаж. Надеюсь, его никто не видел. Сплетни могут привлечь к нам ненужное внимание, а я пока не готова объяснять, кто я и откуда. Хватит смутных слухов о благородной даме, угодившей в аварию.
Камеристка вернулась быстро. Я умылась, оделась, уложила волосы и, повинуясь странному желанию, надела скромные жемчужные серьги-капельки. Они добавляли утреннему образу недостающую нежность.
Потом Миралия проводила меня вниз, на веранду. Там уже был накрыт завтрак, и мистер Трэвис любовался садом, ожидая меня.
— Доброе утро! — сказали мы почти одновременно, потом отвели глаза, и я села к столу.
Чай, тост с джемом, яйцо… Я смотрела только в тарелку, не зная, как преодолеть мучительную неловкость, возникшую между нами. К счастью, ее разбила моя камеристка – пока я разливала чай, девчонка сбегала на площадь и принесла свежие столичные газеты. Свежими они были, конечно, относительно – их доставляли два раза в неделю столичным поездом, зато к ним прилагалась местная газета – один желтоватый лист, покрытый пачкающей руки дешевой краской.
Я умела читать газеты. Отец всегда требовал приносить их к завтраку и не просто читал – иногда пересказывал мне новости вслух, дополняя их своими комментариями. А иногда, если его одолевала простуда, вручал газету мне, требуя читать все подряд и высказывать уже свое мнение. При муже я таких навыков не проявляла – он в первое же брачное утро счел мой интерес к свежей прессе неженственным. А вот принцесса Амалия заметила однажды газету на моем подносе с завтраком и просила меня читать для нее вслух, чтобы быть в курсе столичных новостей.
Служанка положила стопку газет рядом с прибором Себастьяна, и он взглянул на них с недоумением. Я поняла, что в семинарии светские новости не уважали, и попросила:
— Мистер Трэвис, передайте мне газету, пожалуйста, хочу узнать, как дела в столице.
Он незамедлительно подал мне всю стопку и спросил:
— Миледи, что вы надеетесь отыскать в газетах?
— В первую очередь я изучу раздел объявлений, — сказала я.
