Друзья или семья (ЛП) - Стоун Л. С.

Телефон Габриэля снова зазвонил. Он отпустил меня и отошел, чтобы поговорить.

— Что? Да, она здесь, я был бы спокоен, если бы ее не было? — Он держал телефон подальше от головы. — Сэнг, Виктор снаружи. Выйди к нему.

Я передала лопатку Люку. Он взял ее и перевернул жарящийся сыр. Габриэль проводил меня до боковой двери, открыл ее и ждал в дверях.

Серый БМВ стоял в конце подъездной дорожки. Виктор ждал меня, прислонившись к боковой дверке. Черные брюки, белая рубашка от Армани, глаза светятся теплом.

— Привет, — сказал он. Я улыбнулась. — Они уже свели тебя с ума?

— Нет, — я покачала головой.

Он развернулся, открыл заднюю дверку машины и достал коричневую кожаную сумку.

— Здесь два ноутбука. Один для тебя, чтобы играть. Другой — для Люка.

Сумка оказалась довольно тяжелой и казалась совершенно новой.

Виктор сунул руку в задний карман и вытащил мобильник в розовом чехле.

— Это твое.

Сотовый телефон был идентичен старому.

— Ты его починил?

— Милая, тот ты уничтожила. Этот новенький.

Мои щеки покраснели.

— Я не… мне это не нужно.…

Он прижал палец к моим губам, заставив закрыть рот.

— Просто скажи спасибо.

Я улыбнулась и одними губами поблагодарила его.

Он снова обнял меня.

— Я могу не увидеть тебя завтра, много дел. Напиши мне.

— Хорошо, — прошептала я. Хотелось прижаться к нему и не отпускать.

Вик отстранился, сел в машину, а я стояла отпустил меня и смотрела, как он выезжал с подъездной дорожки, помахала ему рукой. И вот, снова задуиалась, насколько это нормально? Почему в моей семье с этим проблемы? Почему мама не может смириться с тем, что люди не так уж плохи?

Я готовила обед для Люка и Габриэля. Мы тусовались весь день. Никакого убийства. Никакого изнасилования. Просто друзья.

Раз уж я вышла, то забрала почту. В дверях меня встретил запах горящего хлеба. Я бросила сумку и почту на пол и побежала на кухню.

На кухне никого не было. Сыр все еще жарился на сковороде. Я схватила лопаточку и переложила сэндвич на тарелку, где лежали еще два бутерброда. Куда делись парни?

— Сэнг! — Голос матери зазвенел у меня в ушах. Из коридора послышались тяжелые шаги.

Мое сердце остановилось. Я бросил сковородку на плиту и выключил огонь.

Мама появилась из коридора. Волосы всклокочены. Она катила за собой капельницу. Их специально делают на колесиках, чтоб можно было катить.

— Вот ты где, — сказала она. — Что горит?

— Прости, — прошептала я. — Я оставила сковородку на огне… и пошла проверить почту, думала, что успею вернуться.

Мама посмотрела на меня.

— Почему ты шепчешь?

Она не помнила. Заставила меня пройти через ад и сама этого не помнила… Если бы я не смогла дозвониться Сайласу и если бы ребята не спасли меня, я бы так и сидела в ванной на стуле или была бы уже мертва.

— Горло болит, — прошептала я и негромко кашлянула, сглотнула, чтобы не закашляться.

Она отшатнулась.

— Не подходи ко мне! Я могу заразиться, а мне болеть нельзя. — Она помолчала. — Когда приходил врач?

Я предположила, что она имела в виду капельницу.

— Я вызвала врача, — солгала я. — Ты не просыпалась, поэтому я вызвала скорую. Они подключили тебе это. Надеюсь, все в порядке.

Она постояла, переминалась с ноги на ногу. С одной стороны ей не нравилось, что в доме были чужие, но, с другой стороны, это был врач. В больнице же ей ничего не мешало общаться с докторами. Интересно, как она это объясняет? Или она может общаться только с врачами, и больше ни с кем? Интересно, понравился бы ей Доктор Грин?

Наконец она успокоилась, видимо, согласилась с моим решением.

— В следующий раз позвони отцу, пусть он этим занимается.

— Хорошо.

— Где почта?

Я пошла к задней двери, она последовала за мной. Ой, там же сумка с ноутбуком! Но сумки не было. Видимо, Люк или Габриэль, забрали ее. Я нервничала, но старалась не подавать виду. Подняла с пола почту и отдала ее матери.

— Зачем ты сделала три бутерброда? — спросила она, указывая на тарелку.

— Очень есть хочется, — сказал я. Она заметила бутерброды, но не заметила бинты на моих запястьях и лодыжках?

Я понаблюдала за ней и поняла, что она почти не смотрит на меня. Ее взгляд метался вокруг меня, иногда скользил по мне, но она не могла сфокцсироваться на мне. Как я раньше не замечала? Ребята часто прикасались к моему лицу, чтобы заставить посмотреть им в глаза. Наужели, я отводила взгляд, сама того не замечая? Смотрела вокруг, но не смотрел на них?

— Ты растолстеешь, — сказала мама.

— Ты хочешь чего-нибудь? Воды? Хочешь, сэндвич с жареным сыром? Или сварить тебе суп?

Она задумалась.

— Принеси мне воды и йогурта.

И она покатила капельницу в спальню.

Я быстро собрал все, что она попросила, и побежал за ней. Как только она добралась до кровати, я дала ей пластиковую ложку, йогурт и бутылку с водой. Пододвинула мусорное ведерко поближе к кровати.

— Если ты примешь ванну, я сменю тебе простыни.

Она прищурилась.

— Чего ты хочешь?

— Что… — не смогла закончить вопрос, закашлялась от сухого воздуха.

Она откинула голову назад, снимая крышку с воды.

— Уходи. Меня от тебя тошнит.

Я сглотнула и выбежала из комнаты. Взяла на кухне тарелку с бутерами, три бутылки воды и пакет картофельных чипсов и понесла все наверх.

Дверь в мою комнату была закрыта. Мне пришлось поставить воду и чипсы, чтобы открыть.

В комнате никого не было. Я подняла воду и чипсы, поставила все на чемодан у стены, закрыла дверь и тихо позвала:

— Габриэль?

С чердака донеслись звуки борьбы, и мгновение спустя Габриэль и Люк выглянули из-за книжной полки. Они вздохнули с облегчением.

— Я подумал, что это пришла твоя мама, — прошептал Габриэль.

Я включила стереосистему, сделала погромче, чтобы нас не было слышно. Взяла бутер и передала тарелку ребятам.

Мы устроились на полу за книжной полкой. Мама не спала, поэтому призодилось вести себя очень тихо. Мы принялись за еду. На моем бутерброде край немного подгорел и я оторвала обгорелую сторону. Габриэлю понравились яблоки.

После еды Габриэль уселся на кровать у окна, скрестив ноги, я свернулась калачиком на другом конце и притянула подушку к себе. Люк остался на ковре за книжной полкой и принялся за свою работу. Габриэль сёрфил модные блоги на втором ноутбуке. А я принялась писать всем с нового телефона.

Сэнг: Сайлас! Что ты делаешь?

Сайлас: Норт читает мне лекцию о свечах зажигания. Спаси меня.

Сэнг: Норт.

Норт: Что?

Сэнг: Просто проверяю. Передай Сайласу привет и скажи, что свечи зажигания — это интересно.

Норт: ты все еще в полном дерьме.

Сэнг: Я еще нравлюсь тебе?

Норт: Да. А я тебе еще нравлюсь?

Сэнг: Да.

Сэнг: Кота, я сделала бутерброды с жареным сыром. Мама проснулась.

Кота: Она что-нибудь заметила?

Сэнг: Она ничего не помнит. Она спросила, когда я вызвала врача для капельницы, но, похоже, не слишком удивилась. Она спрашивала о моем горле, но я соврала и сказала, что больна.

Кота: Если она забыла, что случилось, не напоминай ей. Держите меня в курсе.

Сэнг: Натан, ты не спишь?

Натан: Нет.

Сэнг: Пишешь засыпая?

Натан: Да.

Сэнг: Это талант.

Натан: Я хочу потусоваться.

Сэнг: Все будут тусоваться у меня по очереди?

Натан: Ага. Думаю, таков план. Не попадись до моей очереди. Если попадешь в беду, беги сюда.

Сэнг: Спасибо тебе, Виктор.

Виктор: Не за что. Держи его рядом с собой.

Язык жестов

Через час я поднялась с кровати, собрала тарелки и пустые бутылки от воды и спустилась вниз.

Мама снова заснула. Йогурт остался нетронутым и я забрала его, чтобы не испортился, и она не съела и не отравилась. Нашла крекеры и положила на тумбочку у ее кровати.

Прибралась на кухне и вернулась на верх. Габриэль спал, а Люк всё так же сидел с ноутбуком на ковре за книжной полкой. Дверь на чердак была открыта и оттуда шел горячий воздух. Включила вентилятор на потолке, чтоб было не так жарко.