Друзья или семья (ЛП) - Стоун Л. С.

— Мисс Сэнг, — доктор Грин стоял позади Коты. Кота отодвинулся, уступая место Доктору Грину протянул мне руку. — Позвольте показать Вам, как заботиться о Вашей матери, — сказал он, протянув мне руку. — Потом мы уйдем. Я не хочу давать ей еще снотворное, чтобы она не просыпалась, и я не хочу, чтобы все мы были здесь, если она быстро проснется.

Доктор Грин взял меня за руку и потащил из комнаты вниз по лестнице. Я оглянулась на Коту, ему ситуация не слишком нравилась, но он понимал, что действовать надо именно так. Надеюсь, они знают, что делают.

Мы вошли в мамину спальню. Доктор Грин подвел меня к кровати. Капельница, жидкость по трубочке, иголка… это заставило меня прийти в себя. Жуткова-то, но, по крайней мере, ей не грозит обезвоживание.

Доктор Грин указал на три пузырька с лекарствами на тумбочке.

— Она должна принимать только эти таблетки, — предупредил он. — Это то, что ей сейчас прописывают. Я думаю, что она запуталась, потому что она консультируется со многими врачами и цепляется за старое лекарство. Мы с Натаном съездим в больницу, попробуем накопать кое-какую информацию, и поговорим с врачами о лучших вариантах лечения. Ждать, что она снова поступит так с тобой — это не вариант.

Я согласно кивнула.

— Если она проснется, приготовь ей суп и убедись, что она поела. Не позволяй ей волноваться. Если она начнет, делай все, что она скажет, пока это не опасно. Солги, если придется. Люк и Габриэль будут здесь, так что, что бы ни случилось, они вытащат тебя, в любом случае. Дай ей отдохнуть как можно больше. Когда вернется твой отец?

Я пожала плечами.

— Не знаю. И не знаю, как с ним связаться. Он не сказал, когда вернется.

Он указал на капельницу:

— Если твоя мать спросит откуда это, скажи, что ты вызвала врача осмотреть ее, пока она спала. Ей это может не понравиться и она выдернет капельницу. Это не страшно. Я больше беспокоюсь о том, когда она проснется, и сколько она проспит, чтоб мы могли продолжить заниматься ее лечением. Гэбриэль на страже. Если она не проснется через пару часов, вы должны позвонить в скорую. Мы не можем рисковать.

Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Понятно, что он имееи в виду. Они не хотят раскрываться перед моей семьей, и, возможно, они просто не могут переступить разрешенные границы. Интересно, в какой момент они позвонят в Академию? Интересно, какая разница?

Доктор Грин взглянул на меня своими зелеными глазами, птдошел и обнял. Его порыв удивил меня. Он же мой учитель, врач. Я часто забывала, как и в случае с мистером Блэкборном, что он старге меня, всего на несколько лет. И он также друг Коты и ребят. Всего девять парней, хотя иногда я считала только семерых. Я обняла его в ответ. Видимо, это дружеский жест.

— Не унывай, Лютик, — сказал он.

Я не знала, как ответить, но от его слов на сердце потеплело. Если бы мама сейчас проснулась и увидела эту картину, она бы сказала что он насилует меня. Я покраснела и от его прикосновения, и от мысли о том, что моя мать может проснуться в любой момент, и от чувства вины, которое давило на меня, как кирпичи, от того, как она будет смотреть на меня.

Он отпустил меня и отошел от кровати. Я последовала за ним. Нам оставалось только ждать.

Яблоки

Ребята рассаживались по машинам и отправлялись по своим делам, а я с Габриэлем и Люком стояли в гараже, провожая их. Ванная была отремонтирована. В доме снова стало привычно тихо, как будто ничего и не было. Норт увез сломанную деревянную табуретку. Никто не собирался искать ей замену, и я боялась, что мама решит, будто я ее спрятала или выбросила, и накажет меня еще больше, когда решит снова наказать меня.

Мы остались одни и я немного расслабилась. Чем меньше народу, тем меньше шансов, что мама нас поймает. Кроме того, все были такими мрачными и напряженными. Хорошо, что мистер Блэкборн не позаолил остаться всем. Мы должны успокоиться и вернуться к нормальному состоянию.

Люк, Габриэль и я вернулись в мою спальню. Люк принялся рисовать карту дома на листке из блокнота и время от времени выходил из комнаты, чтобы что-нибудь измерить. Габриэль скинул ботинки, упал на кровать, натянул одеяло и заснул.

От нечего делать я расположилась на ковре в углу и принялась за домашнее задание.

Примерно через час Люк подполз ко мне. Я как раз заканчивала задание по английскому языку.

— Сэнг, — сказал он, широко раскрыв глаза и положив руку на живот. — Ты приготовишь что-нибудь поесть? Я умираю с голоду.

Я взяла карандаш и написала, чтобы не говорить.

— Что бы ты хотел?

— Все, что угодно, — ответил он, стянул резинку с волос, светлая челка упала на лицо, запустил пальцы в пряди и снова собрал их в хвост. — Я буду есть хлеб и воду.

Я ухмыльнулась и подумала, что смогу приготовить что-то получше.

Резкий звенящий звук прорезал воздух. Габриэль зашевельнулся на кровати.

— Да? — сказал он слабым голосом. — Нет, она здесь. Черт, да, я сплю. Заткнись. Люк здесь. Хватит на меня орать. Мы должны были не спать всю ночь, наблюдая за ней, так что я пытаюсь уснуть. Черт. — Рука Габриэля появилась из-под одеяла, и на ковер с глухим стуком упал телефон. — Сэнг, — позвал он. — Тебя к телефону. — перевернулся, натянул одеяло так, что осталась видна только макушка, и снова заснул.

Я посмотрела на Люка. Кто-то ожидал, что я уже могу разговаривать?

Люк рассмеялся, подошел к телефону, подрбрал его и поднес к уху.

— Да? Да, она здесь. — Его глаза метнулись ко мне. — Нет, он просто дремлет. Ты же знаешь, какой он, когда его будишь. Да, она еще не спит. Да, скажи Норту Сэнг закончила домашнее задание. — Люк скорчил мне рожу, а я улыбнулась ему. — Что? Нет. — Он прикрыл телефон рукой. — Сайлас хочет знать твой любимый цвет.

— Розовый, — пробормотал Габриэль из-под одеяла.

Люк сверился со мной, и я кивнула.

— Она сказала розовый. Ну, если у них нет розового, идите в другой магазин.

Я потянула Люка за рукав рубашки, тихо спрашивая, о чем они говорят. Он отмахнулся, удерживая меня рукой и отодвигая телефон. Было слышно, что это голос Сайласа, но разобрать, что он говорит, было невозможно. Я вздохнула, покачала головой, встала и пошла готовить еду.

Спустившись вниз, первым делом заглянула к маме. Она спала глубоким сном, но румянец на ее щеках выглядел лучше. Я собиралась попытаться уговорить ее принять ванну, когда она проснется, и перестелить постель. Обычно этим занимался папа. Если бы я раньше знала, как тяжело она больна, я бы помогала больше и, возможно, она не была бы такой сумасшедшей, когда просыпалась.

Я пошла на кухню, открыла холодильник и достала продукты, чтобы сделать бутерброды с беконом и жареным сыром с яблоками.

Масло растаяло на сковороде, когда я почувствовала, что ко мне сзади кто-то подошел. Я развернулась и чуть не стукнулась о Габриэля.

— Будь осторожна, Беда, — сказал он, зевнул и потер ладонью глаз. Он зачесал белокурую прядь назад, смешав её с каштановыми волосами. — Что у нас на завтрак?

— Жареный сыр, — прошептала я и положила на сковородку хлеб, сверху поджаренный бекон и сыр. Тонко нарезал яблоки бабушки Смит, положила сверху, затем еще один кусок сыра и еще один кусок хлеба.

— Это с яблоком? — спросил он. — Это странно.

— Это вкусно, — прошептала я.

— Как скажешь. — Он сложил руки на животе и прислонился к стойке.

— Габриэль, — тихо сказал Люк, входя в кухню. — Мы не должны покидать ее комнату.

— Кто, черт возьми, нас поймает? Ее мама все еще спит и мы бы услышали, если бы она встала.

Люк скорчил гримасу, повернул голову и заметил, что я готовлю.

— О, слава богу! Еда!

— Она кладет яблоки в жареный сыр.

— Круто!

— Ты против яблок? — прошептала я Габриэлю.

Габриэль подошел, обнял меня за талию и прижался щекой к моему плечу.

— Это вкусно?

— Попробуй кусочек, — сказал я. — Если ты не захочешь, я съем.