Диэр Кусуриури - Край Ветров: некроманс

Следом за ними из люка вылез Зорея, и они с «бабкой» совместными усилиями захлопнули тяжелую крышку, а потом еще и закрыли на железный засов.

— Фух, надо отдышаться, — сказала Варамира, садясь на металлическую поверхность, выступающую из серовато-синей плитки где-то на пол метра.

Ромка стоял с открытым ртом. Он такого еще никогда не видел. Никогда. И даже никогда о таком не мечтал.

Пока Варамира и Зорея потирали лбы, отряхивали руки и пили что-то из горла, Ромка оглядывался по сторонам.

Это был… вроде бы как, обыкновенный вокзал. Пожалуй, не совсем обыкновенный — старый, вычурно спроектированный, ажурный и большой. Высокие тонкие колонны, увитые узорами из черных кованных цветов, вздымались вверх, чтобы, разойдясь по прозрачному потолку кружевными ветвями-венами, поддерживать крышу то ли из стекла, то ли из хрусталя. Солнце дробилось в этих маленьких окошках на тысячу тонких лучиков, пронзая внутренности вокзала столбами переливчатых пыльных радуг. По перронам прохаживались пассажиры — самые разнообразные. Были здесь и люди с головами рыб, одетые в приличные чопорные костюмы-тройки, и белые в яблоках кони, которых хозяева с трудом затаскивали в пассажирские вагоны, и ревностные стражи порядка, одетые в ярко-желтый бликующий винил, из-под которого проглядывали волосатые ляжки и животы, лысины и бугристые коленки. Дамы с массивными бараньими рогами и глазами диких косуль, усыпанные драгоценностями, укутанные в меха и шелк, передвигались парами на двухместных велосипедах, лавируя между другими пассажирами с проворством цирковых акробатов. На механических ногах-протезах передвигались, шипя и постукивая, обнаженные светловолосые люди с огромными белоснежными крыльями за спиной.

Вся эта толпа гудела, стрекотала, галдела и перешептывалась, толкалась и спорила, спешила и не успевала. Причалившие к перронам поезда обдавали собравшийся люд клубами пара, который, поднимаясь к потолку, и делал солнечный свет таким материальным.

В огромной арке, той, откуда и куда поезда уходили, виднелось небо и плывущие по нему кучевые облака, огромные, постоянно меняющиеся и перетекающие одно в другое, снежно-белые. Поезда, медленно ускоряясь, ныряли в эту арку и устремлялись прямо в небо. Без каких-либо рельс.

— Уважаемые пассажиры и гости морока! С девятой платформы отправляется скорый поезд «Лежачий камень — судьба!» — прокатился по вокзалу насмешливый мужской голос, бархатистый, хоть и искаженный помехами.

— Не наш, — сказала Варамира, поднимаясь.

— Что это за место? — наконец спросил Ромка.

Варамира посмотрела на него косо и немного, самую малость, устало. Ромка не привык видеть усталость в глазах этой женщины. Но очень скоро взгляд ее снова стал твердым и целеустремленным:

— Если хочешь, дай ему имя сам. Я называю это место просто «вокзал». Знаю, банально. Он в мороке такой не один, конечно… но все те, которые похожи, но другие — это он же, на самом-то деле.

— Ничего не понял.

— А вот. Пойдемте к расписанию. Нам нужен поезд на «Тлеющее Море», он здесь ходит редко, потому как транзитный, и никакой другой не подойдет.

Варамира двинулась вглубь толпы. Ромка, секунду помешкав, устремился за ней. Все-таки тут очень легко можно было бы потеряться! Он старался не слишком пялиться на проходящих мимо существ, уродливых или не очень.

По вокзалу снова прокатился насмешливый голос:

— Просьба провожающим оставаться на своих местах и никогда, слышите? Никогда больше не отпускать своих провожаемых. Фирменный поезд «Дом — Заповедный Край» отправляется с седьмой платформы через одну минуту.

— А кто это говорит? — спросил Ромка, нагнав Варамиру. Идти рядом с ней не получалось из-за того, что им все время приходилось кого-то обходить.

— Никогда не видела здешнего диктора, но он всегда один и тот же, и, должна признать, его голос мне определенно нравится.

— А может, он хозяин вокзала? — предположил Ромка.

— Директор, что ли?

— Ну да. Или смотритель. А билеты мы покупать будем?

Варамира хмыкнула. Улыбнулась. А потом коротко хохотнула и глянула на Ромку весело (при этом у нее на щеках образовались ямочки):

— Нет, конечно. Ззачем? Тут не надо. Кому нужны в мороке деньги? И билеты у нас уже есть, мы же не зайцы.

Вдалеке послышался гудок. Ромка глянул вперед: на огромной скорости к платформе справа приближался темно-зеленый с оранжевыми полосами локомотив, из трубы сверху у него вырывался черными клубами дым, а фары сверкали хищно и холодно. С нарастающим шумом локомотив прокатился мимо, обдавая пассажиров на перроне горячим воздухом. За ним в вокзал вкатился состав, длинный, вагонов на двадцать.

— О, наш, — сказала Варамира. — Свезло! Вагоны общие, так что давайте поторопимся и займем места.

— А что это за Тлеющее Море? — спросил Ромка, заходя внутрь вагона следом за Варамирой.

— Когда-то оно пылало, — сказала она, опускаясь на сиденье из фиолетового волокнистого дерева, — но потом выгорело всё. Теперь тлеет.

— Оно не из воды? — догадался Ромка, садясь напротив нее у окна.

Зорея сел рядом, подобрав полы своей серой кофты. Варамира хмыкнула:

— Типа того. Раньше его называли морем Синего Пламени, и любой, рискнувший его коснуться, сгорал в агонии, а потом рисковал сгореть в лихорадке в реальности. А теперь по нему вполне можно ходить, хотя все равно горячо.

— И все эти… люди, — Ромка оглянулся вокруг, — зачем они едут туда?

— Они, скорее всего, раньше выйдут, — сказала Варамира. — Тлеющее Море — конечная.

Послышалась переливчатая мелодия и диктор произнес четко и ясно:

— С пятой платформы отправляется транзитный поезд «Сияющий Мир — Тлеющее Море». Поезд следует через станции «Солнышко», «Свобода» и «Счастье». Просьба не оставлять в вагонах артефакты и домашнюю порнографию.

— Он издевается! — воскликнул Ромка.

— Возможно, — улыбнулась Варамира немного нервно. — А, что ему. Все равно на него никто не обращает внимания.

Она внимательно рассматривала что-то за окном. Ромка попытался проследить ее взгляд. Там, куда смотрела Варамира, вроде бы ничего необычного не было (если считать обычными пассажиров самого вокзала). Трое женщин-рыб в нарядных платьях землистых оттенков щебетали о чем-то на своем, рыбьем, держа в перепончатых пальцах изящные зонтики. Рядом с ними усталый, чем-то весьма недовольный медведь в красной подпоясанной рубахе спорил с бородатым тощим стариком в просторных фиолетовых шароварах. От Ромкиного взора остальная часть перрона была заслонена сумками, чемоданами и шляпными коробками, принадлежащими, наверное, троим рыбкам. Коробки подпирали фонарный столб, светильник которого был инкрустирован стеклом, зеленым, граненым и чистым.