Брак по-тиквийски. 3. Ни минуты покоя - Натали Р.
К удивлению Лики, госпожа Ильтен заговорила о ее старшем сыне. К еще большему удивлению — в положительном ключе.
— Дени — замечательный малыш. Деятельный, сообразительный, физически развитый. Всем интересуется, всегда готов помочь. Почему ты его не любишь, вдоль тебя и поперек?
Лика опешила.
— Как это не люблю? Я люблю.
— Увянь! Меня бы так любили, я бы сдохла от психического расстройства еще во младенчестве. Как, по-твоему, надо любить ребенка? Нужно с ним заниматься, разговаривать, учить полезным вещам. Хвалить почаще, даже если толком не за что. Обнимать, в конце концов, гладить по головке, целовать в носик — это же дитя, оно хочет ласки!
— Да он только хулиганит, — робко возразила Лика. — Лазает где-то, вещи портит. То от мячика житья не было, теперь новую привычку завел — палками махать.
— А ты хотела, чтобы он сидел на одном месте, будто привязанный, и ничего не делал? Как ваза в серванте? — Лика вздохнула: в их квартире после увлечения Дени мячиком ни одной вазы не осталось. — Чисто для красоты? Он живой человек, ему надо развиваться. И шишки набивать, и в лужи падать — тоже. Это нормально для пацана.
Интересно, они с Билле не родственники? Нет, госпожа Ильтен ведь с какой-то неведомой планеты. А порой кажется, что по одному проекту деланы.
— У меня маленький, — Лика предприняла еще одну попытку оправдаться, — а Дени все время отвлекает…
— Ну и отвлекись! Переживет твой маленький без тебя несколько минут, не расклеится и не распаяется. Твое внимание нужно обоим сыновьям, а не только одному. Мать ты или ехидна?
— А ехидна — это кто? — растерянно спросила Лика.
Но Тереза ее не услышала. Потому что резко поднялась, одернула платье и подбоченилась, вглядываясь в сторону беседки.
— Так. Пойду я, твоему мужу мозги вправлю. Рино — человек мягкий, а твой вояка, небось, по-штатски не понимает. Сиди тут пока, за Верой присмотри.
Она быстрым шагом направилась к беседке — Лика даже не успела отреагировать. С другой стороны, если бы и успела — что толку? Спорить с госпожой Ильтен — все равно что с Билле. Устроив присосавшегося к груди младенца в перевязи поудобнее, она потянулась к Вере. Девочка уже не спала, жмурилась на солнышко, пробивающееся сквозь листву. Лика достала ее из коляски, пощекотала животик, улыбнулась. Прямо куколка!
Эг Айрад наблюдал за этим домом с самого утра. Его внимание привлекла коляска. Очень многообещающая, розовая с белым кружевным пологом. Отойдя на безопасное расстояние, он вынул из кармана телефон и набрал заказчика:
— Босс, это Сарагетский Жук. — Он предпочитал пользоваться прозвищем, предусмотрительно храня в тайне от заказчиков не только фамилию, но и место проживания: на самом деле Айрад был из соседнего города Тильгрима. — Есть перспективный объект. Жду аванс.
Высветилось сообщение: на счет прилетело десять тысяч единиц. Айрад кивнул — скорее самому себе, чем не видящему его собеседнику. Не откладывая, пометил источник дохода для налоговой службы: частные консультации по уголовному праву. Он редко позволял себе проявлять чувство юмора, но когда возможность представлялась, пользовался ею на всю катушку. Айрад подтвердил заказчику получение и убрал телефон. Будем работать.
Оборудование у Сарагетского Жука всегда было с собой. С виду — обычный чемоданчик ремонтника, но с двойным дном. В секретном отсеке лежали предметы, наличие которых показалось бы странным даже у многопрофильного мастера, сочетающего несколько профессий. Ну, к примеру, кляп или пистолет… Насчет комбинезона Айрад не беспокоился: пока маскировочное поле не подключено, ткань не вызывает подозрений, банальный серо-зеленый брезент. Комбинезон был армейским — память о годах, проведенных на Т2, — и не раз спасал владельца от верной смерти в зохенских когтях. Сарагетский Жук обстоятельно облачился, вынул из потайного отсека две микрокамеры, нацепил спереди и сзади, подключил модуль электроники и засунул его во внутренний карман. Надвинул на голову капюшон комбинезона: неуместный и демаскирующий рыжий «ежик» никак не желает седеть, и это после тринадцати весен на зохеновой Т2. Видимо, генетика. Он взял бинокль, спрятал чемодан в кустах и включил поле. Фигура мужчины средней комплекции словно растворилась в воздухе. Бинокль поплыл по направлению к даче номер двенадцать, лишь скользящая рябь да иногда проявляющиеся детали подсказывали, что кто-то движется. И еще глаза. Глаза никогда не получалось скрыть режимом невидимости. Айрад слышал от командиров теорию, что если сделать глаза невидимыми, то и они ничего не смогут увидеть. Ну, невелика беда: в глубине капюшона их и без маскировочного поля трудно разглядеть.
К середине дня диспозиция определилась. В доме двое детей: мальчик около пяти весен и совсем маленькая девочка, это ее коляску Айрад приметил и не ошибся. Он отзвонился заказчику: не нужен ли еще и мальчик? Со скидкой, все равно полную разведку делать, прежде чем брать девочку. Заказчик отказался, еще и обругал. Дескать, из девочки через дюжину весен женщина получится, а мужчину он хоть сейчас в любом интернет-кафе найдет.
Кроме детей, тут жили отец и мать. Отец вида совсем не военного, даже если дело пойдет по худшему сценарию, справиться с ним проблемы не составит. Но худшего сценария случиться не должно: супружеская спальня на втором этаже, а детская кроватка на первом, так что пересечение с отцом девочки маловероятно. Странное расположение, но Айрад быстро понял, почему: за девочкой в основном присматривал старик, это его тахта стояла рядом с кроваткой. Совсем хорошо! Старик, судя по всему, и так подслеповат, а уж в комбинезоне его обойти — раз плюнуть.
Осталось дождаться ночи. Супруги уйдут наверх, дед заснет, тогда и наступит время действовать. Сарагетский Жук на всякий случай проверил, как открываются окна и двери, проложил маршрут отступления, учтя и ямы, и жуткую стальную конструкцию, которая даже при дневном свете чуть не заставила его охнуть и выругаться. Он аккуратно покинул территорию и, найдя укромное место, решил вздремнуть перед ночной операцией.
