Рыжий и черный - Татьяна Лаас
— Женщину, сопровождавшую Сайкса, пока так и не опознали. Её дух вызвать не удалось — Брендон сказал, что с неё снят храмовый треугольник.
Вики уперлась взглядом в стол, прищурив глаза — словно решала трудную задачу. Все собравшиеся за столом мужчины тревожно на неё смотрели и боялись отвлекать — только Эван согревал её теплом через общий эфир. Наконец, Вики отмерла и спросила невпопад:
— Кто-нибудь на этой седьмице вспоминал адера Дрейка или сталкивался с ним? Разговаривал или планировал встречу?
Мужчины все как один отрицательно качнули головой, потом задумались и снова отрицательно закачали головами — не вспоминали и не встречались. Впрочем, инквизиторов принято избегать. Вики обвела всех тревожным взглядом и призналась:
— Вот и я нет. А он по словам Ноа столкнулся со своей старой невестой и, возможно, переживает теперь. Или не переживает, но он мой друг, а я пару раз собиралась с ним встретиться и благополучно забывала об этом.
Эван мягко сказал:
— Так иногда бывает — у тебя была тяжелая седьмица…
Вики твердо сказала:
— Ты не понимаешь. Я была намерена ему хотя бы телефонировать — и из-за невесты, и из-за окончания срока его наказания без карамели, но… Забыла. И прежде, чем броситесь меня утешать… Подумайте вот о чем… Что изменилось вчера? Что-то случилось, что-то важное, что мы пропустили…
Брок виновато посмотрел на неё:
— Вики… Чуть-чуть проще для кипящих мозгов.
Она резко выпрямилась и принялась пояснять:
— Некромантия пока еще не запрещена. Она не одобряется храмом, но как правильно вчера вспомнил Эван, показания некроманта засчитываются судом. — она обвела всех взглядом и, убедившись, что они слушают её, продолжила: — в Танцующем лесу на обследовании тела Форда был Брендон. Все знают, что он колдун и умеет поднимать мертвых. Почему никто, в том числе и я, не предложили там в лесу вызвать дух Форда?
— Ммм… — глубокомысленно сказал Брок.
— Забыли? — предложил Одли. — Переволновались за черного с его взбрыком. С кем не бывает…
Вик тут же напомнила:
— Но Брендон тоже не предложил это сделать! Он не из тех, кто увиливает там, где может помочь. Он не предложил вызвать дух убитого мальчика. Почему? И не мычи, Брок.
Тот поднял ладони вверх, сдаваясь:
— Молчу.
Вик продолжила:
— Когда возник второй труп — Мактира, мне тоже не пришло в голову попросить помощи у Брендона. Про Дрейка я вообще не вспомнила, а ведь он тоже умеет вызывать души. Про Марка не знаю — он отрицал как-то, что способен на такое, но тогда у него были другие причины. Второй висяк, где мог помочь некромант, и мне в голову не пришло попросить помощи. Никому это не пришло в голову! Самое странное — сам некромант тоже не горел желанием помочь. Это не в характере Брендона — он всегда помогает, когда может. С третьим телом все ясно — тело Уоллис сгорело, там вызывать дух и не получилось бы без имени. Для вызова духа всегда нужно или имя, или тело. Почему никому не пришло в голову попросить помощи некроманта с такими висяками? А ведь вчера Эван легко вспомнил о такой возможности и тут же её предложил. И Брендон не отказал.
Эван задумчиво сказал:
— Тело из катакомб не побывало в дереве — все отличие.
— Точно! — согласилась Вики.
Брок добавил тоскливо:
— Каеде. Он еще и умеет заставлять забывать очевидное.
Вики мрачно добавила:
— То, что ему мешает. Но чем помешали бы ему расспросы душ? Ведь убитую в катакомбах он позволил вызвать.
Эван задумчиво качнул головой и поправил Вики:
— Вызвать, но не допросить.
Одли откинулся на спинку стула, задумался и махнул рукой:
— Лер комиссар, только не говорите мне, что я болен — я вполне огурчик, и я вернее помру от любопытства, чем от сотряса, если вы не позволите мне принять участие в расследовании — Каеде просто необходимо как-то прижать к стенке. Кстати, я забыл вам сказать: вся егерская служба поднята на ноги — ищут в лесах рыжее чудовище. Как бы не Каеде это был.
Вик подтвердила:
— Это точно он.
Глава 53 День шестой. Торжество закона
Парк, куда по утрам приходили многочисленные няни и гувернантки со своими подопечными, бурлил жизнью, хотя игры тут были не такими азартными и быстрыми, как на площади Воротничков. Тут не гоняли с грохотом мальчишки железный обод колеса, тут не прыгали с громким счетом через скакалку девочки, тут не бегали в азартных салочках, зато играли в волан мальчики в одинаковых матросках, запускали воздушного змея юноши, веселились девушки, играя в «Слепого кота», рисовали на асфальте мелками совсем маленькие девочки. Тут ходили клоуны из цирка, раздавая яркие приглашения и показывая простые фокусы, тут катались на велосипедах леры, тут продавались воздушные шарики, надутые гелием, тут на скамейках сидели и болтали о своем гувернантки и няни, пока дети увлеченно играли.
Мальчишка рядом с Ноа громко хлюпал носом, и она сердилась: «Ну вот какой из него лер и защитник: глаза краснющие, нос сопливый, щеки мокрые от слез». Полин тайком ему сунула в руку платок. Мальчишка вскинулся, а потом все взял и даже поблагодарил.
«И засморкался, как слон! Тоже мне, лер! Все чудо спугнет!» — хотя какое чудо, Ноа уже и сама толком не помнила. Что-то из далеких страшных снов.
Ноа с замиранием сердца смотрела на дерево, точнее на дупло, где исчезла любимая маленькая канарейка мальчика. Тот хотел её похоронить в земле, прикрыв сверху красивым стеклышком из разбитого графина, но Ноа не позволила. И ждала. Очень терпеливо ждала — прежняя жизнь её научила. Ноа сморщила нос и замерла — никакой прежней жизни у неё не было. Она всегда тут жила, в Аквилите, в самом лучшем доме на свете. Она недавно сильно болела, даже забыла почти все, и потому ей еще целую луну нельзя было сласти, хотя папа все равно баловал. У них даже игра была: придумает ли Ноа исключение из запрета.
Чудо не спешило, мальчишка начал реветь по второму кругу, и тут стоявший поодаль рыжеволосый мужчина в черном мундире, заставлявшем немного пугаться и побаиваться, подошел к ним — Ноа прищурилась и приготовилась орать, зовя констеблей. То, что они обязательно придут и спасут, она знала: её папа сам констебль, даже не так — глава всех констеблей! Она чуть шагнула вперед, прикрывая собой Полли, свою сестренку. Та была слишком доверчива и добродушна, и потому Ноа знала, что её обязанность —
