Рыжий и черный - Татьяна Лаас
Брок открыл дверь и позвал:
— Эван, пойдем.
Он кивнул и прошел в тепло штаба инквизиции. В коридорах было непривычно тихо — в прошлый визит они тут еле протиснулись через многочисленных посетителей. Брендон нашелся в своем кабинете. Сонный, небритый, чуть попахивающий огнем, он мирно спал за своим столом. Эван заметил сигнальные нити черного эфира, протянувшиеся по полу, и осторожно их переступил, а вот Брок проперся напролом, будя колдуна. Тот еле выпрямился — на щеке остался отпечаток папки, на которой он спал, — и, узнав посетителей, он зевнул и потянулся:
— Недоброе утро, леры! Чем обязан? — Брендон посмотрел на застывшего Эвана и нахмурившегося Брока и резко поправился: — Брок, Эван, рад вас видеть. Присаживайтесь!
Он доброжелательно указал на стулья перед своим столом.
— Недобрая ночка? — не сдержал своего любопытства Брок. Эван предпочел промолчать — о таком не принято спрашивать.
Брендон снова потянулся:
— Никогда… Никогда не связывайтесь с ведьмами с избытком энтузиазма! И с начинающими магами, которые, ничего не смысля в законах эфира, переносят свои знания физики на магию. Короче, учу плохому: не соглашайтесь помогать Андре и Анри — плохо кончится. Спать хочется смертельно. — он еле подавил очередной зевок. — Кстати, хорошо, что пришли…
Он покопался в многочисленных папках на своем столе, еле нашел нужную и передал Эвану бумагу:
— Держи, это тебе. Предписание инквизиции. Выполнять обязательно.
Эван бегло пробежался глазами по листу, каменея от негодования и заставляя Брока умирать от любопытства:
— Это недопусти…
Брендон веско оборвал его возмущения:
— Нет. Не надо пытаться оспорить. Марк это сделал из лучших побуждений, и я с ним полностью согласен.
— Мое мнение не учитывается? — процедил Эван. Он знал, что в такие моменты выглядит высокомерных лером, но ничего не мог поделать: защита семьи — главное для него. — Ноа и Полли мои дочери. Я решил их принять в род. Только мне решать их судьбу. Я не позволю нанести на них блокирующие печати.
Брендон неожиданно мягко сказал:
— Я рад за девочек, но давай поговорим серьезно. Ноа — лоа, причем недобрый лоа. Пока мы не до конца уверены, что она изменилась — ей нельзя владеть магией. Полли…
Эван прищурился, и Брок пришел ему на помощь:
— Полли не зла. Она никогда не была призраком мщения. Она была блуждающим или ищущим призраком, не более того. Нет признаков зла.
Брендон кивнул:
— Я читал все показания по делу Полли, как и Марк. Я согласен с выводами адера Дрейка — Полли хорошая девочка, но есть одно но. Её шутка с Томасом Дейлом в госпитале. Это нельзя отрицать — она тогда пробралась в его палату и долго смотрела на него, пугая возвращением чумы.
— Это предложил я, — храбро взял вину на себя Брок. — Хотел отомстить…
Брендон отрицательно качнул головой:
— Ты не мог. И Эван не мог. Мог Дрейк или Вики, но Полли послушалась. И это очень смущает меня. Меня, а не Марка, сразу уточню. Мы с Марком долго обсуждали судьбу девочек и пришли к одному и тому же выводу: сейчас им просто необходимо нанести печать. Сейчас им магия ни к чему. Сейчас они только привыкают к жизни в человеческом теле — им хватит впечатлений и без эфира. Года через два-три, когда им исполнится по десять лет, печати будут сняты и им будет дано разрешение на обучение эфиру.
Эван горько заметил:
— Обещаете? Или просто смягчаете удар?
— Обещаю, — твердо сказал Брендон.
— Мальчиков учат эфиру с момента просыпания дара, — напомнил Эван. — Почему с девочками не так? Ведь лекарство уже есть.
Брендон подался вперед:
— И из-за этого в том числе. Нужно год-два-три, пока Аранда доведет до ума свое лекарство, пока запатентует его, пока разработает дозы для детей, пока организует фабрики по его производству. Ты хочешь все это время бояться за девочек? Ведь потенцитовая интоксикация не спрашивает, когда наступить, а в недрах Аквилиты, позволь напомнить, самородный потенцит. А Ноа демонически предприимчива. Пожалуйста, прислушайся к нашему с Марком решению — я молчу про то, что ты просто обязан выполнять предписания инквизиции. Это пойдет девочкам только на пользу. Они не потеряют во владении эфиром — не с их происхождением. Зато к их десяти годам у них будет другой мир — с лекарством, без страха развития болезни, с уже возможно открытыми школами для обучения девочек… И не надо будет зависеть ни от какого другого мага. Ты же не хочешь, чтобы Ноа зависела от Ренара Каеде?
Брок кашлянул, напоминая о себе:
— Эван, мне кажется, что предложение не лишено смысла.
Брендон его резко поправил:
— Не предложение — предписание. — Эван продолжал упрямо смотреть на него, и колдун сдался, мягко добавив: — пожалуйста, прислушайся к нам — мы с Марком на твоей стороне… Ты же понимаешь, что от главы инквизиции и нового хранителя веры не долго удастся скрывать то, что Ноа — демон. Печать — меньше зло, чем вечный бег от инквизиции.
Брок не сдержал смешок:
— Хорошо, что про костер не упомянул…
Эван выдавил из себя:
— Я подумаю.
Брендон вновь запомнил:
— Тебе не выстоять против двух ветвей храма — даже дореформаторы поднимут вой из-за Ноа.
Эван лишь кивнул. Брок посмотрел на него и твердо сказал:
— Мы с тобой. Мы выстоим, чего бы это нам не стоило.
Эван посмотрел на него и снова только качнул головой, убирая предписание в рабочий планшет.
Брендон потер красные от недосыпа глаза и напомнил:
— Кстати, что случилось?
Давая Эвану время, чтобы прийти в себя, Брок принялся объяснять:
— Нам надо вызвать две…
— Пять, — веско поправил его Эван. — Пять душ. У нас в камере умер Отис — он давал признательные показания по делу фальшивоамулетчиков, в госпитале умерла свидетельница по делу Верн. Может быть совпадение, а может…
Брендон сам понял:
— …Чандлер заметает следы?
— Очень может быть. Еще надо допросить Форда и Мактира —
