Пожирающие жизнь - Огинская
Оба варианта казались фантастическими. Сомневаюсь, что лорд позволит так просто увести книгу.
— Виктор, здесь есть какой-нибудь тайный выход, которым можно воспользоваться?
— Выход здесь только один. И совсем нетайный, — указав на дверь, ответил мальчик.
«Отчаянные времена требуют отчаянных действий», — подумала я и строгим тоном сказала, обращаясь к Виктору:
— Ты много раз проникал в живого человека?
— Нет, раза три, не больше… Не считая тебя, — почесав прозрачную макушку, ответил он.
— Прежде чем я тебя попрошу… я обязана предупредить! Призраки не должны вмешиваться в жизнь живых, тем более ради развлечения. Это первый признак тёмной души.
Виктор испуганно икнул.
— Сейчас ты найдёшь того, в кого проще всего вселяешься, и откроешь мне дверь. У тебя есть время до конца ритуала отвязки книги, ясно?
— Я не хочу быть тёмной душой! — то ли обиженно, то ли испуганно проговорил Виктор и сделал два шага назад, проходя сквозь стол.
— Виктор, ты должен помочь мне! Иначе твой отец воспользуется Роналисом и погубит не только свою жизнь, но и душу.
— Хорошо! Хорошо, я всё сделаю, — сказал он и с разбегу врезался в стену.
Глава 18
Я торопливо начала рыскать по лаборатории в поисках всего необходимого.
Нашла нож, тщательно протерла его об фартук.
«Мало ли что им делали», — подумала я.
С горем пополам вытащила книгу и кинула её на очищенное место на столе.
— Так, так! — тряся обнажёнными пальцами, говорила я, блуждая по лаборатории взглядом.
Прикосновения к Роналису были не как ожоги от огня, скорее, как от кислоты. Если держать слишком долго, начинает казаться, что твоя рука расплавляется. В физическом плане этого не происходит, но на ментальном уровне может остаться ожог, если сделать что-то неправильно.
Книга знала, что только видящие смогут ей навредить и защитить от неё окружающих, поэтому она защищалась. Чувствуя опасность, она начинала сильнее звать «кормушку» — человека, попавшего под её влияние — на помощь.
— Нам надо торопиться, Роналис запаниковал! — сказала я в пустоту.
Чудом отыскав воду, я приступила к ритуалу. Сделав несколько глотков и откашлявшись, произнесла:
— Дом твой не тут!
Я порезала ладонь, и кровь тоненькой струйкой потекла на Роналис.
— Дом твой не тут.
Ты потерялся!
Тебя здесь не ждут.
Пора соглашаться!
Собираться в новый путь.
Книга подпрыгнула и тут же спланировала обратно на стол. Моя кровь с хлюпаньем впитывалась в её кожаную корку.
— Чуть ли не облизывается! — прошипела я, косясь на книгу и обвязывая руку.
Сняв фартук, я завернула в него Роналис и приготовилась к побегу. Через несколько минут дверной замок щёлкнул, и на пороге появилась Фина — та самая служанка, которая пустила слух, будто хозяин прогнал меня ночью из комнаты.
— Виктор?! — воскликнула я.
— Нет, нимфа прекрасная! — кокетливо откинув прядь распущенных волос, ответил он. — Конечно я! Кто ещё станет открывать тебе двери?
Я схватила Роналис и выскочила в коридор.
— Папа уже бежит сюда, будь осторожна.
— Как он узнал?
— А где, по-твоему, я ключ должен был взять? — невинно спросила миловидная девушка.
Я старалась не смотреть на Виктора. Его детская манера разговора была слишком смешной вкупе с этим телом.
— Ты прав, об этом я не подумала. Ты молодец!
Но мысленно отметила: если выживу и смогу вернуться сюда, обязательно поставлю защиту на эту девушку. Если Виктор, не так давно умерший, уже может спокойно вселяться в людей, это явно слабая душа…
Сзади послышались шаги, и столб огня полетел прямо в меня. Слава всем святым, я успела свернуть в соседний коридор. Только вот моя коса жалким огрызком упала мне на плечо.
— Я ненавижу твоего отца! — искренне сказала я, обращаясь к Виктору.
— Он не специально, — потупив взгляд, ответил он. — Я не удержалася и обняла его. — признался он
— Знаешь, как долго я хотель это сделать?!
— А он? — спросила я уже на бегу.
— Оттолкнул меня. И приказал не путаться под ногами. Я думал, что он меня ещё и пнёт, но он передумал.
— Он сильно полюбился, да, Роналис? — спросила я, сдерживаясь, чтобы не разорвать книгу. Но разорвать её не получится даже мне.
То, что Роналис может меня слушаться, я поняла в четырнадцать лет. Совершенно случайно я ради любопытства вошла в жертвенную комнату посмотреть на ту самую таинственную книгу. И она мне ответила лёгким дребезжанием. Это было неудивительно: она была привязана к храму так же, как и я.
Элизабелла, увидев это, попросила никому не говорить. Она не хотела такой судьбы для меня, и я сама не хотела, поэтому молчала.
— Милана! Я теряю связь!
— Отбеги подальше и отпусти её! Нельзя, чтобы она пострадала.
Виктор быстро кивнул, неумело собрал подол платья и убежал в дальний коридор.
Лорд даже не заметил этого — сейчас у него была только одна цель. Я выскочила на улицу и, немного помедлив, начала думать, куда бежать дальше.
— Отдай Роналис! — гневно кричал мне в спину лорд, пуская огненные столбы.
Ловко увернувшись от очередного огненного удара, я решила, что пора бы обзавестись лошадью.
Побежала в сторону конюшни, несколько раз споткнувшись и уворачиваясь от огня, стараясь не обращать внимания на угрозы лорда.
Увидев меня, конюх заулыбался. В темноте он не мог разглядеть, в каком виде я к нему бегу, а лорд уже скрылся за поворотом. Однако благодаря хорошему освещению я заметила смену выражения лица конюха: сначала довольная ухмылка, а затем испуганная гримаса, когда он увидел столб огня, преследующего меня.
Да, лорд разошёлся не на шутку, только вот его пламя мешало ему быстро передвигаться.
— Отошёл от кобылы! — прокричала я, подбегая к белой лошади с чёрными пятнами.
Благодаря урокам Элизабеллы, обучившей меня всему понемногу, я, одной рукой крепко держа Роналис, запрыгнула на лошадь и сразу пустила её в галоп.
Лорд остыл от моей наглости: по крайней мере, пламя вокруг него утихло. Это неудивительно — ведь это была его любимая кобыла. Я слышала об этом от конюхов. Они рассказывали, что хозяин любит её больше, чем кого-либо, и даже выпорол нерадивого конюха за то, что тот вовремя не покормил её.
— Коня мне! — пробасил лорд, наблюдая за моим побегом.
К сожалению, конюх оказался слишком уж проворным, и вот лорд уже мчится за мной на гнедом коне.
В темноте скакать оказалось гораздо сложнее: моя лошадь споткнулась, перевернулась, и я полетела на землю. Лошадь, сделав кульбит,
